Но сегодня у меня было очень плохое настроение… очень. Правда, окружающие, пожалуй, кроме Ушера, об этом ещё не знают, а опытный наёмник не спешит поставить в известность остальных об этом факте. Я легко поднырнул под руку вояки и не сильно, но ощутимо, хлопнул его ладонью по просвистевшей около уха руке, добавив ей ещё ускорения.
Мужик был опытным бойцом, но он никак не ожидал от меня такой подлянки, к тому же, я буквально на мгновение пульнул по нему параличом и тут же его убрал, но тем самым не дал громиле выставить вперёд ногу, чтобы удержать равновесие, в итоге…
Под гогот Ушера бугай шлёпнулся на траву, причём в последний момент всё-таки успел выставить перед собой руки.
Ну, плохое у меня сегодня настроение, да и устал я что-то. Пешком долго шли, а отдохнуть не дали, а тут такая лавочка отличная.
Э нет, парень, вставать так быстро не стоит.
Вновь посыл магии и паралич сковывает члены воина, но при этом я всё-таки не стал использовать боевую разновидность заклинания, а воспользовался плетением служителей церкви.
Я со вздохом, под охреневшие взгляды собравшихся, спокойно присел на спину гиганта и с наслаждением вытянул ноги вперёд.
Ушер уже и без моей на то помощи от смеха буквально валялся на земле, а у представителя графа лицо наливалось краской от гнева.
– Так что вы там нам хотели сказать, уважаемый? – спросил я его. Стоящий с ним рядом толстячок в ужасе переводил взгляд со своего патрона на меня, не понимая, чем вызвана моя такая несусветная наглость.
– Я же тебе передавал, старый балбес, – сквозь хохот проронил Ушер, – пацаны реально весёлые и вести дела с ними надо очень осторожно, а главное, честно. А ты? – и уже обращаясь ко мне спокойно попросил:
– Отпусти этого качка – побратим мой всё-таки, но такой же балбес, как и старший из нас.
Я нехотя перевёл взгляд на свою скамейку.
– Ещё раз протянешь руки ко мне или к моему корешу, сдохнешь! Пошевели ушами, если понял.
Ну, а что, я его лица видеть не могу и за веками следить, подсев под него не собираюсь, ноги болят, а так хоть потренируется, как ушами шевелить можно.
Вот, вроде бы дёрнулись, но я не спешил подниматься.
Не обращая внимания на пунцового учителя барона, я обратился к управляющему:
– Ты ещё здесь?! Мы голодны! И не забудь и об этих господах, они тоже любят отлично прожаренное мясо и достойное вино! – и добавив немного силы в голос гаркнул: – Бегом!
Толстячок даже позабыл спросить разрешение у своего начальника и припустил к виднеющимся среди листвы постройкам. А ведь какая-то акция готовилась этими господами, и эта акция несомненно была акцией устрашения. Вон, какое уединённое место для разговора выбрали-то!
Я посмотрел на воспитателя Шварца самым тяжёлым взглядом, на который только был способен.
– Теперь, что касается вас, не совсем уважаемый! – от моего спича, даже Ушер смеяться перестал, а я так и вёл разговор, не вставая со своей скамейки. – Вы хоть и являетесь воспитателем этого красивого юноши, но даже вам врать и пользоваться своим положением по отношению к детям должно быть совестно. Я не глухой и памятью, как и барон, ввиду крайней молодости не страдаю и прекрасно помню о всех договорённостях с вашим работодателем. Я, как и мой напарник, согласились эти договорённости выполнять. И, что я вижу? Вначале нас, как каких-то преступников поставили в рамки быдла, даже не давая еды, а то, и вовсе, пытались заставить весь путь сюда пройти на своих двоих. Но те недоразумения мы урегулировали ко всеобщему удовлетворению. Всё шло просто прекрасно и само путешествие нам понравилось. Правда, барон? – спросил я своего друга.
– Угу! – угукнул он, кивая и боясь поднять глаза на учителя.
– Вот! – продолжил я. – И что я вижу потом? В последний день, когда я был слегка несостоятелен, в виду потери сознания, нас лишают не только работников, которых мы в результате своих действий наняли, и лишают не только вещей, заработанных нашим горбом, но и денег, и драгоценностей. И это, я обращаю ваше внимание, сделано при полном попустительстве нашего надсмотрщика. Ведь так, Ушер?
Я повернулся к наёмнику.
Тот, видя, что я не собираюсь пока вставать с его дружка, сквозь зубы процедил:
– Так!
Я вновь повернулся к представителю графа.
– Боюсь выдвигать обвинения в сторону Его сиятельства, но получается, что он у нас… – я посмотрел в глаза воспитателя барона, наполненные плещущейся там яростью, – лицемер и обманщик, то есть, человек не отвечающий за свои слова. Если это так, то в этом случае я не намерен дальше выполнять ранее взятые на себя обязательства, как и мой друг. Если же это просто инициатива на местах, то готов обсудить предложения о компенсации! – видя, что человек, которого назвали мастером, не спешит отвечать на мои вопросы, я просто вытащил кинжал из ножен у своей скамейки и просунул острие между его ногами в районе мужского достоинства. – Итак, я жду… Или сам начну наказывать виновных! – почувствовав угрозу со стороны спины, быстро сказал: – И не надо дёргаться, Ушер. Твоё поведение, когда нас с бароном грабили, а по-другому я ваши действия назвать не могу, никакими оправданиями не смываются. Мне плевать, чьи вы команды получали, но я вам говорю, и мои слова может подтвердить Шварц, о тех договорённостях, что мы заключили с его отцом, и что я абсолютно ничего не привираю. Итак, я жду.
Представитель графа со вздохом опустил плечи.
– Отпустите нашего друга, Ваша светлость, он уж точно ни при чём.
– Он попытался поднять на меня руку и едва не протянул ноги, к тому же, я никакая не светлость!
– Ну, вообще-то, я маркиз и личный друг Его сиятельства и так со мной может говорить только Император, и то… – он судорожно сглотнул, – он никогда себе такого не позволял.
– Но и вы по отношению к нему никогда такого поведения своего и своих подчинённых не допускали. Я прав?
Он коротко кивнул.
– Не допускали, – подтвердил он. – А наш друг больше не притронется к вам, если вы сами не разрешите, а отдохнуть и просто пообщаться мы можем и вон, на той прекрасной лужайке. А заодно и обсудить, как мы можем компенсировать ваши потери, если, конечно, Ушер подтвердит, что они заработаны вами честно и без всякой помощи со стороны, а немного позже и поедим, хотя обед уже давно прошёл.
– Это у вас прошёл обед, – со вздохом сказал я, вставая с удобного сиденья и освобождая воина от паралича. Если раньше заклинание мне давалось тяжело, и я не мог его долго удерживать в боевом состоянии, то теперь, используя древний артефакт, мог, наверное, и их всех держать под полным контролем требуемое мне количество времени и при этом заниматься ещё чем-нибудь, например, вести беседу. – А у нас с бароном, даже ужина вчера не было, не говоря уже о завтраке сегодня и, тем более, обеде. Так-то, стыдно должно быть.
Когда прибыла целая вереница слуг и тут же принялись устраивать пикник на природе, мы, развалившись на мягкой молодой травке обсуждали мои требования, причём произошло ещё кое-что интересное.
Но по порядку.
Вначале господин Сноуд попытался надавить на меня через барона, но барон, видя, что я так лихо разделался с его некогда всесильным учителем, тоже проявил со мной солидарность и на условия учителя не соглашался, а условия, если честно, были, мягко говоря, не очень.
Продукты мы должны были добывать сами, при этом ещё и работать. Просто, аргументировал свои слова воспитатель, его отец не то имел в виду, когда пытался наказать нас. Его слова чистить конюшни будто бы подразумевали под собой полное выполнение всех работ в конюшне. Вот только с такой формулировкой ни в какую не соглашался ни я, ни Шварц. В конце дня убрать за лошадьми навоз – это одно, а пахать круглые сутки на дядю только за еду – дураков нет.
– Я не знаю, кто замутил эту бодягу, – зло сказал я, так как до сих пор нас ещё не удосужились покормить, – но на ваши условия добровольно могли бы согласиться только идиоты. Надеюсь, вы нас ими не считаете?
Мастер только хмыкнул.
– А потому, мы не собираемся пересматривать договорённость, так что давайте вернёмся к нашим баранам.
– У вас и баранов забрали? – поразился освобождённый побратим Ушера. Вот кто теперь меня полностью поддерживал, так это могучий богатырь по имени Нир.
– Нет! – усмехнулся Ушер. – Это такая присказка. Просто Гури говорит, что пора рассмотреть их со Шварцем претензии. Я прав? – обратился он ко мне.
Я согласно кивнул.
– И что бы вы хотели, чтобы мы вам компенсировали? – с усмешкой произнёс мастер.
– Только то, что наше, и всё! – ответил я.
– А можно, и вовсе не компенсировать, а просто вернуть, но сейчас, а не к концу нашей со Шварцем отработки. В первую очередь, – я посмотрел в глаза воспитателя, – одежду, обувь и оружие, нами честно добытое в стычках и купленное за наши деньги, а также прислать назад мне моего помощника. Его наличие мы обговаривали с вашим другом, отцом барона.
– А не много ли? – с ухмылкой сказал мастер.
– Нет, не много. Я сам их покупал и заказывал у старика и его детей, – намекнул на бывших сослуживцев Ушер. – И деньги чистые, заработали, спасая наших ребят.
– Даже так? – удивился Нир.
– Ты не представляешь, как! – усмехнулся наёмник.
– И что по деньгам? – уточнил мастер.
– Только за обувь и одежду отдал две сотни золотом, – огорошил его Ушер. – За оружие, боюсь даже говорить, как и за магические приблуды, ибо добыли они их сами и притом попутно спасли будущую супругу нашего барона.
– Ты собрался жениться, ученик? – удивлённо так спросил мастер.
Шварц затравленно кивнул.
– На той маленькой негоднице, которую вы постоянно зубастиком звали! – выпалил он.
От таких новостей воспитатель, буквально, подпрыгнул на месте.
– Вот так новости! Но вот не пойму… Ладно, этот как-то магию пробил сквозь артефакт, к тому же, вряд ли артефакт способен удерживать наработки последователей Святого Порога…
– Задерживает! – буркнул я.