– А чего вид у тебя, словно на сеновале спал, не моясь, декаду? – спросил парня барон.
– Так, образ! Меня попросили так вырядиться! – посмотрел он на барона виновато.
Однако!
Кто-то с нами краплёными картами играть начал. То обещали, что об истинном положении дел никто и знать не будет… Нет, как раз конкретно о нас никто не знает, включая, похоже, и управляющего. О чём он там догадывается, это неважно, это его мысли, конкретного ничего он не знает. Но вот такие неуместные просьбы и указания ненавязчиво говорят о нас многое. Поэтому и ведёт себя теперь парнишка тише воды, ниже травы, и ножом пугать не пришлось, и кровь пускать не стали. Вон как трясётся.
– Кого ещё о чём кто просил насчёт нас? – не менее озлобленный Шварц резко спросил недоросля, пустив немного силы в голос.
Мне пришлось за спиной парня даже дёрнуть барона за полу хламиды, одетой на напарнике, типа, ты чего, осторожнее, не пугай, а то пациент, и вовсе, разговаривать и отвечать на вопросы связанно не сможет, а нам это надо?
– Не… не… не знаю! – заблеяло создание, а я осуждающе посмотрел на друга.
Осторожнее!
Похоже, что управленец всё-таки не дурак и особо распространяться о нас не стал. Но сам факт того, что за столом мы сидели вместе с наёмниками и многие из челяди это видели, а раз так…
– С бабами-то у вас как? – перевёл я разговор в другую плоскость, стараясь немного унять разгорающиеся страсти.
– С бабами? – не понял наш номинальный начальник.
– Вначале, как звать-то тебя, сердечный. А то мы ведь так особо и не поздоровались. Я – малой, а зовут меня Гури, но к прозвищу я больше привык. Этот мужчинка – Шварц, погоняло – Барон. Называй его хоть так, хоть так, не обидится, но Бароном лучше.
– Почему барон? – удивился наш собеседник.
– Бастард я! – встрял в разговор барон. – И мне и так и так приятно.
– Да! Имя у тебя тоже, как у благородного. Подумать только, Шывваапрц…
– Что есть, то есть! – улыбнулся мой напарник. – А тебя-то, как величать? Всё-таки какое-никакое, а ты наше начальство и обращаться к тебе тоже надо со всем вежеством.
– Я – Суч из Балатела. Это селение недалеко от границы. Полное прозвище мне пока не положено, не заслужил. Но все Пнём называют, потому что, типа, дерево.
– Почему дерево? – не понял я.
– Я с деревьями люблю общаться. Высаживать, ухаживать. Весь парк у барона нашего на моей шее висит, но мне это нравится. И сад я тоже поднимал, а знаешь, какой урожай у нас в том году был? – сел на любимого конька наш оппонент.
Но слушать об успехах местного сельского хозяйства нам с бароном не очень хотелось.
– А почему тогда ты, и как конюшни с тобой связаны? – спросил я.
– Так кому ещё такое тонкое дело-то доверять, как не мне? Я ведь главный помощник управляющего! – и посмотрев украдкой на барона прошептал: – Кому ещё доверять такое поручение?
О чём-то догадывается. Ну, да ладно!
Барон поморщился, видно заметил взгляд парня.
– Ладно, Суч, так что с бабами-то? – поднял прошлый мой вопрос Шварц, ответ на который его тоже немало волновал. Став мужчиной и познав женщину, он просто жаждал усовершенствовать и обогатить свой небольшой, небогатый опыт.
– А что с бабами не так? Вам, поди, и лет-то…
– Почти пятнадцать! – соврал барон.
– А, ну тогда, конечно, хотя выглядите вы малость мелкими, – хмыкнул Суч. – А с бабами, если я правильно понял смысл, который вы вкладываете в этот вопрос, то никак. За просто так – никак. Кто ж в своём уме самым дорогим для девок расплачиваться будет, а продажные в салунах, в городе, но стоят удовольствия, я вам скажу! – Суч освоился и поняв, что бить его уже не будут, спокойно сидел и болтал. Кроме того, подтянув свой объёмный мешок, стал доставать из него свои припасы.
А что, перекусить никто из нас точно бы не отказался.
– Неважно с ними в поселении! – сказал он, протягивая каждому из нас кусок хлеба с небольшим кусочком сочной буженины. – Если звать замуж, то найти можно. По вечерам, особенно в выходные, собирается молодёжь, но не допоздна. В последнее время, много детей пропало и в городе, и в округе. Охрана на ушах стоит, но ничего узнать так и не смогли. Говорят, что убитых детей много нашли, но это слухи, никто ничего конкретно не знает, – жуя, рассказывал он и не замечал, как потемнел при упоминании погибших детей Шварц. – В городе, в салунах можно оттянуться, всё равно сколько тебе лет, главное деньги плати. Говорят, даже эльфийка есть, но хотят за неё несусветные деньги. Солдаты гарнизона, кто не женат и семьи не имеет, там и ошиваются, просаживая заработок, но его на много посещений не хватает. Пару раз, и привет. У меня брат в охране и не женат, так за прошлый год ни медяка матери не отдал, всё в трактирах да в салонах спустил. В тавернах, конечно, тоже можно со служанками оттянуться, но, увы, как повезёт, а в салоне, уж точно, своё за свои деньги получишь, да и безопасность там на уровне, – разглагольствовал парень, периодически запуская руки в свой объёмный мешок. А мне он нравится, и пожрать не дурак, оттого и запасливый, и не жадный, особенно, когда за жлобство и по харе можно получить. – А так, если в любовь не играть, то только так, если безопасно хотите. Девчонок сейчас особо опекают, все настороже. Просто так, как раньше, даже не подойти, чтобы просто познакомиться. Страшные времена.
Я покачал головой от таких известий.
– А что, мальчиков разве не воруют?
Суч строго посмотрел на меня, не разделяя мой скептицизм, сквозящий в моих словах.
– Не знаю, воруют или нет, но пропадают и ребята довольно часто, но в отличие от них, девчонок берегут сейчас строже, да к тому же, ведь и просто беспризорной шантрапы, что в городе, что в поселениях вокруг, навалом. У нас приграничье и беженцев много через наши земли проходит. Да и сосед весьма беспокойный. В общем…
М-да уж, похоже, не на курорт мы с бароном прибыли, и его баронство – это ещё тот террариум, где не только свои укусить норовят, а больше от соседей проблем ждать приходится.
– А рынок у вас есть? – вновь задал я вопрос.
– Рынок есть и не только в городе, в каждом поселении. Но если, и правда, есть, что продать, то тогда, конечно, лучше не полениться, а встав пораньше утром, в город направиться. Тут-то хода всего около часа, да под горку. Это обратно телепаться с трудом будешь, если транспорта нет, и то не факт, что телегу самому подталкивать не придётся на особенно крутых подъёмах. В городе целая площадь под рынок отведена, там и охрана есть, но с неё толку мало. Ворья наплодилось, а глава города ничего по этому поводу не предпринимает. Вот, когда барон вернётся, тогда, я думаю, и прошерстят расплодившееся племя. Но вот, если кого грохнут, тогда копают сильно и ворьё теребят, пока насильника или убийцу не выдадут. Так что, если трупов нет, то охрана чаи распивает отдыхая, а то, что простых граждан едва ли не на каждом шагу грабят, их не волнует. Но народ уже привык и приноровился. По одному не ходят, а в случае чего, оружие обнажают, если, конечно, успевают на нападение среагировать. В общем, все уже привыкли к настоящему порядку вещей в городе и в округе. Для пацанвы, вроде вас, тут вольница, чем и пользуются малолетние воришки, так что на торжище хлебалом щёлкать не стоит, иначе обчистят подчистую. Да, для местных это прописные истины, а девушек, если они на рынке, и вообще никто никогда не трогает из местных, только залётные, бывает, отличаются, но таких сразу гасят наглухо. Закон такой среди шпаны, так что и непонятно, куда девчата пропадать начали, – тихо и печально закончил Суч.
Глава Седьмая
Со слов Суча, идти нам осталось ещё половину от того, что мы уже прошагали. Вести он нас решил сразу к нашему новому жилищу, не тратя время на знакомство с окружающими и с теми, с кем нам придётся контактировать на работе.
– Главный в конюшне – старина Шип. Старикан, но крепенький. Со сторожем в друзьях ходил, а теперь, вот уже полгода, в трауре. Так, в принципе, нормальный, но дотошный до ужаса. То ему не так, то ему не этак! – продолжал свой рассказ Суч, пока мы, уставшие, брели по дороге, чем, конечно, нас немного развлекал. Уж больно трудно было двигаться после столь обильного обеда, да ещё когда сверху бутербродов пол-литра неплохого вина выпили. В общем, лично я еле ноги после такого пикника переставлял, и думаю, что барон чувствует себя сейчас тоже не лучшим образом. – Сложно быть у него в помощниках. Честно сказать, была команда ему вас передать, со всеми вытекающими, но теперь… – он глянул на нас, с трудом шагающих по пыльной дороге, что вилась между деревьев чахлого лихолесья. – Что же, как и обговаривали, только уборка навоза и всё. Шип верещать, конечно, начнёт и придётся ему ещё кого-нибудь в помощники давать. Пара парней, что у него работали, переведены на новый табун. Пригнали недавно, а работать-то и некому, а тут эти, хоть что-то в лошадях понимают. Но завтра подкину помощника, есть тут один. Раньше дружили с ним, он на пару лет меня младше. Дальний родственичек нашего управляющего, но что-то не жалует он эту поросль параллельной ветви своего клана и, видно, есть за что. Больно уж драчливые и скандальные родственнички. К нам сюда их на перевоспитание бросили. Бугай вырос больше меня почти на половину и силы чудовищной, но характер слишком уж склочный. Не, не смотрите на меня так, я вам мстить не собираюсь за сегодняшнее, но реально, больше никого нет. Я ведь думал, что вы сами с Шипом справитесь, а теперь…
– Думаешь, что с этим милым мальчиком будут проблемы? – спросил его барон.
– Однозначно будут! Работать он не любит, а тут такие помощнички будут вертеться, ничем не занятые. И, как результат…
А ведь точно, мстит, а заодно пытается какие-то свои завязки разрубить с нашей помощью! Ну не поверю, что некого больше старику в помощники поставить, он ведь точно понял, что больше положенного мы работать не собираемся, а раз так…
И ведь ничего не предъявишь. Вон, как красиво выкрутился. И, вроде как, предупредил о неприятностях в будущем, и свои интересы блюдёт.