– Скажи лучше к девчонке своей! – рассмеялся барон. А потом, подмигнув, добавил. – Познакомишь?
Отчего Суч сразу как-то сник.
– Да шутит он, шутит! – за спиной парня, показал я кулак барону, а сам принялся отвлекать разговором и вопросами паренька, который оказался уж больно ревнивым.
Торжище было, как и село, огромное и шумное.
Пристроиться нам удалось прямо около постамента, на котором глашатаи объявляют народу волю правителей. Устроились в закутке около лестницы, что вела на деревянный постамент.
На нём, наверное, и казни когда-то проводили – подумалось мне, но эта мысль не вызвала у меня никаких неприятных ощущений. Раз казнили, значит было за что, а пока…
Народ с самого утра тут шляется, в поисках чего бы купить и как бы продать. Вот купцов, да и прохожих, зазывалы за руки и полы кафтанов хватают, завлекая в свои лавки. У нас же лавки не было, и поэтому поводу у меня даже одна идея появилась. Всё-таки, находясь у макров мы делали складную мебель, так почему бы мне и тут такой же фокус не провернуть? Но это на потом, тем более и наличие свободного, незанятого кузнеца имеется.
Расстелив припасённую тряпку у себя в ногах, уселись на неё, и на оставшемся пятачке выставили на обозрение три маленьких фигурки.
Две изображали весёлых гномов в неизменных колпаках, и третьей была фигурка надутого, обиженного маленького гоблина. Уж чего-чего, а обид, со стороны Хэрна, я в своё время насмотреться успел, по самое нехочу!
Торговля сразу, с самого начала как-то не задалась. Все на нас посматривали, мягко говоря, с непониманием. Оказывается, дети на торжище сами ничего и никогда не продают. Но мы, и правда, среди толпы народа выглядели чужеродно, нездешними наверное, потому на нас никто и не кричал, и не шикал, и права не качал.
Пару раз подходили любопытные. Рассматривали фигурки. Спрашивали откуда такое чудо, но узнав о цене на безделушки, плевались и бросали нам в руки изделия, и сами уходили, что-то злобно ворча себе под нос.
Как я предполагал, пока не появились на рынке дети в сопровождении взрослых, торговля у нас не шла.
Но часа два мы точно просидели без толку. Барон, разве что, в сопровождении Суча прошёлся по торжищу, прицениваясь к продуктам, которые просил купить Никс. У менялы обменяли древние монеты на местное серебро. И правда, удалось получить за каждую монету, по пять серебряных кругляшей.
Никс, видно не в курсе такого курса обмена местной валюты, и не знает настоящей стоимости доставшихся ему от непонятных создателей денег.
Первым серьёзным покупателем оказался дородный дядька, который искал необычный подарок своим детям. И на наше счастье, их у него было, как раз трое, и все они были погодками. Рассматривая статуэтки, он даже присел на корточки, чтобы получше их рассмотреть. Причём, озвученная цена за них, в десять серебряных монет за каждую, похоже его не особо впечатлила.
Мы готовы были и подвинуться по цене, но пока об этом вопрос не ставился.
Я прекрасно помню, как торговался когда-то в Хабаровске с китайцами на Выборгском рынке. Так что готов был резко скидывать стоимость сразу наполовину, доводя её в итоге до трёх серебрушек за статуэтку, но вот купчина, а это оказался именно он, был другого мнения.
Услышав цену, он только хмыкнул.
Порассматривал их минут по пять каждую, потешаясь про себя, и вдруг спросил:
– Сколько есть таких? – опять даже не уточнив, откуда они взялись у нас, и вообще кто это делал.
Сразу видно – делец.
– Таких или похожих, всего семь, с этими тремя! – выдал закрученную фразу барон. Видно, сам растерялся. – Но все разные. Есть и побольше по размерам, но не с собой. Правда, цена на них уже совсем другая будет! – принялся торговаться барон. Уж кто-кто, а он сдавать позиции по-видимому не собирался.
Я даже с досадой покачал головой.
Ведь упустим клиента, и так тут сидим уже третий час, а всё бестолку!
– Я понял. Пройдусь ещё. Если не найду чего интересней, то поговорим о цене. Уж больно ты много хочешь, малец! – впервые за всё общение высказал он своё мнение о нашей наглости.
И продолжил свой обход, а я принялся выговаривать Шварцу о том, что он совершено не умеет торговаться, на что получил от него только снисходительную улыбку. Даже Суч посматривал на меня с усмешкой. Заподозрив, что что-то нет так, я вопросительно посмотрел на друга.
– Не знаю, что там этот купчина ищет, но за такую цену даже тут, он вообще ничего не найдёт стоящее. А наши фигурки на этом рынке, и вовсе в единственном предложении. Ни у кого даже подобного нет, что по качеству, что по красоте исполнения.
Потому и говорю, не дрейфь! Ошибся купец, я ему ни медяка от озвученной цены не уступлю, и пускай сам думает, что ему делать. Думаешь, я просто прицениваться ходил по продуктам с Сучем? Нет! Я посмотрел, чем тут торгуют. По продуктам, то понятно. Наш помощник подсказал здравую мысль. Завтра он всё сам закупит, как от управы, а у них у купцов существенные скидки. Возьмёт лошадь и следующим утром привезёт всё закупленное к Никсу, а мы встретим. Потом мы прошлись туда, где загоны для скота. Посмотрели, что купцы выставляли на продажу. Никс же жаловался, что всю живность у него увели. Есть кое-что интересное и даже диковинки видел. Так коров с соседнего материка кто-то продаёт, но ценник у них, просто закачаешься. Но красавицы… коровки! – Я сразу навострил ушки. Неужели?! А что?! Чем чёрт не шутит? А Шварц, между тем, продолжал. – Даже бык племенной имеется, но цены в золоте… и видно, что давно продают.
Хреново, а то бы все вопросы и проблемы бы решили. Если только Никса привлечь, ему же в первую очередь скотина нужна! Но только не по такой же цене! Хотя и не факт, что там именно та порода, которая нужна. Далеко не факт! Но зарубку себе в память я сделал, чтобы не забыть и с Никсом переговорить, и на бурёнок глянуть.
Тем временем у нашего маленького закутка неожиданно образовалась давка.
И, конечно, это были в основном дети.
Среди них пара шкетов, явно воровской наружности. Но все статуэтки опытный Суч обвязал верёвочками. Сразу не порвать и не разрезать. Остальная часть публики были просто зеваками, но вот две девчушки, в сопровождении мамаш, явно заинтересовались небывалыми игрушками.
Даже стали прицениваться, стараясь всеми путями сбить цену на товар, но почуявший добычу барон, закусил удила и не сдавал позиции ни на медяк.
И тут в их спор неожиданно вклинился грубый мужской голос.
– А чего спорить – то?! Всё уже куплено по той цене, которую озвучил продавец! – произнёс, вернувшийся после обходя рынка, купец.
Барон и рта не успел раскрыть, как тут же начался такой ор!
Орали мамаши, подбадриваемые раздосадованными и расстроенными девчушками. Но купчина стоял на своём.
Не знаю, как бы всё потом разрулилось, если бы и вовсе в драку всё не перешло, потому что к мамашам подтянулась подмога в виде бородатых, здоровенных мужиков. Но и купчина тут был известен всем, потому до мордобоя не дошло, а вот на нас уже начали кидать все озлобленные взгляды, причём, что купец, что его противники по спору.
Понимая, что нас сейчас начнут просто бить, я поднял руку и гаркнул.
А надоело! Вон и Шварц, похоже, кого-то сейчас молнией приголубит. А Суч, сучонок, вроде так и вовсе под постамент умудрился залезть, от греха подальше.
– Уважаемые! – привлёк я к себе, громким криком, всеобщее внимание. Гул постепенно стих. Все в удивлении уставились на меня. Ну, не принято тут мальцам встревать во взрослые разговоры, тем более, споры. – Чего спорить? У нас семь статуэток. Уважаемый Карел… – так звали купца – желает приобрести их все оптом, и согласен на нами оглашённую цену. Если есть желающие составить уважаемому купцу конкуренцию, то устроим торги. Кто больше заплатит – того и товар.
Не знаю, как меня сразу не прибили за такое предложение? Да ещё, и кто его предложил? Но я продавец и тут торг. И место, получается, для многих святое. Что со мной сделают за его пределами, никого не волнует, но тут я равный среди равных!
Купцу моё предложение очень понравилось. Видно, был уверен, что с его мошной никто поспорить не решится.
Но тут…
– Кто тут торги объявляет? – раздался начальственный бас.
Ого!
А вот и стражники появились.
Но закон – есть закон. Увидев вылезшего из-под помоста Суча, они малость сбавили обороты.
Суч всё верно понял.
– Двадцатая часть от разницы, от начальной стоимости товара, уходит в казну. Если есть желающие принять ставку – прошу сюда.
Наглый Суч, увидев охрану, и вовсе осмелел.
Залез на постамент и начал уже оттуда руководить процессом.
Наверное, всё бы мирно обошлось. Но фигура купчины, как я и говорил ранее, была знакомой многим в селении, и он был не местный, а залётный. Из соседнего герцогства. А потому, почти враг, раз сосед.
И тут же подошли представители местного купечества.
Мы с бароном, прижавшись друг кругу, со страхом смотрели на разворачивающееся действо.
А посмотреть было на что.
Мои статуэтки уже не были нужны никому. О них просто забыли. Тут уже вставал вопрос принципа, и никто не хотел уступать, да и провокаторов, застрельщиков спора, оказалось в достатке.
Все кричали, свистели, подбадривая купцов.
Если начали с десяти серебряников, то через полчаса торга, цена за одну статуэтку доходила уже до пятидесяти золотых.
Мы со Шварцем ясно понимали, что сегодня, если удастся добраться до дома Никса живыми, то значит мы родились под счастливой звездой!
– … Сто десять золотом – раз! Сто десять золотом – два! – кричал раскрасневшийся Суч, как распорядитель торгов.
И когда кто-то из толпы басом назвал новую цену, я понял, что нам не жить!
– …Двести пятьдесят…
Глава Десятая
Однозначно, нас бы признали зачинщиками беспорядков.
Спорщики разошлись так, что готовы были поубивать друг друга, а против такой большой, агрессивной толпы, и магические способности не спасут, потому что они, уж точно, от стилета в печень, ну никак в такой толкучке не прикроют.