Этим утром Миша с женой и дочерью собирались на экскурсию к водопадам, с заездом к горному озеру. Он был уверен, что теща предпочтет понежиться на пляже: она любила «тюлений» отдых и, невзирая на плохие анализы, часами жарилась на солнышке, попивая коктейли.
Ан нет – ей красотами нынче полюбоваться захотелось!
– Мамуль, там на джипах не всю дорогу ехать, придется много пешком идти, ты уверена, что это тебе не повредит? – осторожно спросила Олеся.
– Ну если уж Мишенька сможет (у него физическая подготовка неважная, лишний вес), то я и подавно справлюсь.
Миша чертыхнулся сквозь зубы. Это у него-то лишний вес?! Олеся умоляюще посмотрела на мужа, мол, не нервничай.
– Если хочешь, поезжай, мамуль.
– У тебя такой тон, как будто ты мне одолжение делаешь. А мне твоих одолжений не надо, я ведь для вас стараюсь, чтобы вам как следует отдохнуть. За ребенком присмотреть хочу.
Как обычно. Испортила всю малину, еще и спасибо за это ждет.
Продолжения диалога Миша не слышал, вышел на балкон.
Примерно час спустя все четверо уселись в открытый джип и покатили. Машин было три, маленькая процессия выехала за пределы курортного поселка и двинулась в горы. Водитель включил громкую музыку, поэтому медового голоска Калерии Львовны Мише слышно не было. Он сидел рядом с дочкой: Тася была надежно пристегнута, но вертелась на сиденье веретеном, Миша постоянно был на стрёме, следил, держал, страховал.
Жена и теща сидели напротив, и Калерия Львовна всю дорогу что-то шипела дочери на ухо. Бедная Олеся, не позавидуешь.
Теща была удивительным человеком. Работала заведующей в садике, руководила коллективом взрослых и детей, и оставалось только пожалеть людей, которые вынуждены были общаться с нею каждый день.
Она не выглядела тираном, не грубила, не обзывала, даже голоса не повышала. Но трудно найти человека, как модно сейчас говорить, более токсичного, чем Калерия Львовна. Теща умела медленно выматывать, словно вытягивая из человека внутренности; ласково произносила колкости, непринужденно роняла чужую самооценку и заставляла другого человека чувствовать себя попеременно то виноватым, то обязанным ей. При этом плохо знакомые с тещей люди, которым не приходилось тесно с ней общаться, были убеждены, что человек она исключительно доброжелательный, приветливый, интеллигентный.
Мимо проносились виноградники, отдельно стоящие дома и деревеньки. Джипы лихо перелетали через деревянные мостики, перекинутые через ручьи и речушки, а горы, куда они держали путь, придвигались все ближе.
Первой остановкой были водопады – каскад из трех штук. Узенькая речушка, окруженная деревьями, скакала по камням, и экскурсанты, оставив джипы, шли вдоль берега, пока не уперлись в тройку следующих один за другим водопадов. Были они невысокие, но говорливые и ледяные. Люди фотографировались, лазали по мокрым камням, с визгом вставали под струи воды, втягивая головы в плечи и хохоча.
Миша, Олеся и Тася делали то же самое, а Калерия Львовна стояла в сторонке, поджав губы. Когда шли обратно к джипам, она сказала:
– Водопадами эти ручьи можно назвать с натяжкой. Хотя если не видел настоящих водопадов, то, конечно, и они могут понравиться.
Теща намекала, что два года назад ездила в Европу, в частности, в Боснию и Герцеговину, страну высоченных гор, живописных мостов и мощных водопадов.
– Очень здорово было, – из чистого упрямства сказал Миша.
– Не сомневаюсь, Мишенька. Я лишь свое мнение высказываю, можно?
И зудела дальше: ребенок мог простудиться, зачем вы позволили девочке босиком ходить? Тася оступилась, вы оба не видели, да? Конечно, не видели, вы же фотографии для соцсети делали. А тот мальчик рядом с Тасей кашлял, кашель нехороший, грудной… И так далее и тому подобное.
К моменту, когда погрузились в машины, Миша кипел от ярости, и лишь успокаивающие, просительные прикосновения жены не давали взорваться.
– Едем к озеру! – весело объявила экскурсовод.
Дорога ухудшилась. Шла она в гору, хотя и не резко, и была каменистой, поэтому машины подпрыгивали, рычали, пассажиры вскрикивали и подскакивали на сиденьях.
Теща прикладывала пальцы к вискам со страдальческим видом. Выражение лица было мученическое, словно не она сама напросилась в эту поездку, а ее вынудили под пытками.
«Сидели бы себе на пляже», – хотел сказать Миша, но промолчал, стараясь не смотреть на Калерию Львовну, чтобы не раздражаться.
Автомобиль взбрыкнул в последний раз, как норовистый конь, и замер на большой площадке рядом со своими собратьями.
– Друзья, мы направимся к озеру, а параллельно сможем полюбоваться видами, – жизнерадостно проговорила экскурсовод и указала тонкой рукой на тропу. – Двинемся по этой дороге, придется пройти минут пятнадцать или двадцать неспешным шагом. Солнце сильное, поэтому еще раз напоминаю о важности головных уборов. На озере, как я уже говорила, вас ждут оборудованный пляж, спортивная и игровая площадки, кафе и магазин. Пожалуйста, не сворачивайте с дороги и не отставайте!
Все гуськом двинулись за девушкой.
Через некоторое время Тася устала, Миша взял ее на руки. Олеся шла бодро, а теща вздыхала, охала, качала головой.
– Могли бы доставлять до места. За такие деньги.
– Вы не платили, – не удержался Миша.
– Я же о тебе забочусь. Мишенька, у тебя и без того скромная зарплата, доход у вашей семьи невысокий, а еще и нерациональные траты. Конечно, с твоим образованием сложно найти приличную работу, но…
– У меня прекрасная работа, я ее люблю. И зарплата хорошая. Меня, кстати, повысили.
– Так я только рада! Сколько лет на побегушках, в твоем-то возрасте! Должны были повысить рано или поздно. А насчет люблю… Любить, Мишенька, надо родных. А работу что любить? Она тебя ночами не согреет.
Чтобы не наговорить лишнего, Миша ускорил шаг. К счастью, Тася стала задавать вопросы, и он углубился в беседу с дочкой.
Минут через десять впереди замаячило голубое – вода! Пришли, слава богу. Однако Миша ошибся. Это было первое озеро, а им, как выяснилось, требовалось второе, которое чуть дальше.
– Здесь мы останавливаться не будем, но хочу вас успокоить: всего через пять минут дойдем до места назначения. Еще немного и…
– Почему бы не остановиться здесь? – раздался голос Калерии Львовны.
Остальные путники посмотрели на нее, потом столь же дружно поглядели на экскурсовода.
– Видите, там табличка – «Купание строго запрещено».
– Милочка, написать можно все, что угодно, – с опасным добродушием улыбнулась теща. – Объясните конкретно, что не так с озером.
Озеро было живописное: овальной формы, большое, переливающееся на солнце золотыми бликами. На другом берегу рос небольшой лесок, а здесь был пологий спуск, заросший травой, и мелкие камешки у кромки воды.
– Как по мне, приличный пляж, есть место позагорать, искупаться можно.
– Понимаю, жарко, вы устали, хочется освежиться, но осталось пройти совсем чуть-чуть. В Чистом озере (так оно называется) я купаться не советую, – напряженно проговорила девушка.
– Почему же? – деланно удивилась Калерия Львовна. – Потому что тут все бесплатно, а там, куда вы нас ведете, платный пляж? Или, если останемся, сможем попить, набрать воды вон из того родника, – она повела рукой влево, – и наверняка не купим ничего в кафе и магазине, куда вы нас так настойчиво заманиваете, а вы не получите своей доли выручки?
– Дело не…
– Я только за, люди должны зарабатывать, но не стоит нагло морочить нам головы! Мы останемся здесь.
«Кто это – „мы“»? – хотел спросить Миша, но не успел.
Расстроенная девушка-экскурсовод покраснела, но ответила твердо:
– Дело не в деньгах. Чистое озеро опасно.
– Чем же?
Люди напряженно прислушивались к диалогу Калерии Львовны и экскурсовода.
– Во-первых, никто не знает, какое там дно. Возможно, есть и ямы, и водовороты, и острые камни. Лезть в потенциально опасные водоемы не стоит. Во-вторых, местные считают озеро особым, обходят стороной. Оно считается аномальным.
– Русалки и водяные водятся? – хохотнул кто-то.
– Считают, что озеро воздает по заслугам, – серьезно ответила девушка. – Безгрешного, чистого человека ждут великие дары. Но много ли среди нас безгрешных? Человек может считать себя идеальным, но озеро выявит любую червоточину и, как я сказала, воздаст. А дурному, порочному человеку и вовсе не поздоровится. Поэтому лишь самые самонадеянные и безрассудные рискнут искупаться в Чистом озере. Был, например, случай. Один мужчина, который думал, что он порядочный и хороший, искупался, а после у него руки высохли, в мертвые клешни превратилась. Оказалось, жену он бил смертным боем, не оставляя следов на ее лице, чтобы никто не заметил, а она его боялась, никому не говорила. А с той поры не мог он руку на нее поднять.
– Ужас, – поморщилась Олеся.
– Другой человек, жулик и вор, вышел из озера слепым! Когда купался, в глаз что-то попало, потом пошло воспаление, врачи ничего сделать не могли: больше он не зарился на чужое. Подобных случаев немало, – горячо говорила девушка. – О Чистом озере ходит много легенд, местные жители…
– Довольно, милая. Не старайтесь, вы нас достаточно напугали. Я, как и любой нормальный человек, атеистка, в разную мистику не верю, но вам поверила – сойдемся на этом! Однако я лично никого не била, не воровала, люди от меня всегда видят только добро и хорошие советы, – улыбнулась Калерия Львовна. – Мне точно бояться нечего. Рискну!
Не глядя больше на девушку, она двинулась к берегу Чистого озера.
– Когда будете обратно идти, мы к вам присоединимся.
– Мы? Мам…
– Ты же не оставишь меня в одиночестве? Мне необходимо отдохнуть. Кажется, давление поднялось. У меня, наверное, кожа вокруг губ побелела, да? Чувствую, сердце прихватывает. Солнцепёк, а я пожилой человек, не могу больше идти.
Короче говоря, вся группа двинулась дальше за девушкой, а Миша, Олеся, Тася и Калерия Львовна остались возле Чистого озера.