— И что? Я не единственный в мире парень, у которого есть видения. Черт, я сомневаюсь, что я единственный в графстве Килдэр.
— Ты предлагаешь кому-то занять твое место? Это должен быть кто-то другой, обладающий сильной волей. Может быть, твоя сестра?
Он набросился на нее так быстро и с такой яростью, что она успела поднять руку, чтобы отразить удар. Но он так и не ударил. Драм просто стоял перед ней, дрожа от ярости, руки его были сжаты в кулаки.
— Даже не думай об этом, горгулья, — прошипел он. — Мне плевать, сможешь ли ты пробить своим топором двадцать футов прочной стали. Если ты хотя бы попытаешься втянуть Мэйв еще глубже в этот кошмар, я найду способ покончить с тобой.
— Я пытаюсь объяснить, что, если ты не смиришься со своим местом в этом кошмаре, как ты его называешь, то подвергнешь риску себя, Мэйв и всю свою семью. Ты не можешь игнорировать Тьму, Драм, так же, как и прятаться от нее. Ты можешь либо подготовиться к встрече с ней, либо позволить ей застать тебя врасплох. Только один из этих вариантов даст тебе хоть какой-то шанс на выживание.
Он пристально посмотрел на нее, и все его тело завибрировало от ярости и разочарования. Что-то внутри нее хотело протянуть к нему руку, утешить и успокоить, но ни то, ни другое ему не помогло бы.
Через мгновение Драм заговорил, но голос его был по-прежнему жестким и напряженным.
— Как только ты появилась здесь, ты говорила, что тебе нужно найти своего Хранителя. Ты заявила, что, если найдешь, он сможет сказать тебе, почему ты здесь и что тебе нужно делать. Я не могу сделать ничего из этого. Как и моя сестра, и все остальные члены моей семьи. Мы тебе не нужны. Тебе следует найти Хранителя в другом месте.
Она покачала головой.
— Все не так просто. Ты — Хранитель, которому предназначено мне помогать. Я знаю это. Я понимаю, что ты не готов, что ты не можешь знать того, что мог бы сказать мне другой Хранитель, но это ничего не меняет. Ты считаешь, что у тебя нет выбора, что я пытаюсь лишить тебя его, но у меня его не больше, чем у тебя.
Драм открыл рот, и Эш не знала, сколько бы они еще простояли на этом пустом поле, споря друг с другом, если бы их не прервал мальчик лет одиннадцати-двенадцати, который бежал к ним с большой скоростью. Он пришел со стороны дома, где жила семья Драма. Когда он добрался до них, то, запыхавшись, передал свое сообщение, с широко раскрытыми карими глазами на бледном лице.
— Мистер Драммонд, — выдохнул он. — Меня послала ваша мама. Я приносил баранину для папы, когда это случилось. Вы должны быстро вернуться домой. С Мэйв что-то случилось. Мы все смеялись на кухне, когда она стала белой как мел и упала, как мистер Макгинти на Рождество. Только она не была пьяна, как он, я в этом уверен.
Драм не стал дожидаться, пока ему расскажут о пристрастии мистера Макгинти к алкоголю. Он бросился бежать прежде, чем имя его сестры успело сорваться с губ юноши. Эш последовала за ним.
Они добрались до дома за считанные минуты. Драм ворвался на кухню, как мстительный ангел, и обнаружил свою сестру, распростертую на виниловом полу, лежащей на коленях матери. Он опустился на колени рядом с ними, а Эш замерла позади, не зная, что делать.
— Она не ушиблась? — спросил Драм грубым голосом. Однако в его голосе не было паники. Только беспокойство.
Мэдди Драммонд покачала головой.
— Нет. Мы стояли рядом, когда я увидела, что она начала падать, и подхватила ее. Джонни Эверс подпрыгнул так высоко, что я подумала, что он ударится своей пустой головой о потолок. Я послала его за вами, чтобы он не ушиб себя.
Драм выдохнул.
— Он меня напугал. Он сказал, что с ней что-то не так, и я просто прибежал домой.
— Он — глупый пройдоха, — сказала его мать с наигранным отчаянием. — Она скоро поправится, но все произошло быстро и неожиданно.
Наконец-то Эш поняла. У Мэйв было видение, и она потеряла сознание, что напугало юношу, и Мэдди послала его за Драмом не потому, что девушке угрожала опасность, а просто чтобы убрать Джонни подальше.
Волнение Драма, скорее всего, было вызвано его собственным состоянием. Причин опасаться за Мэйв не было. Кроме тех, на которые указывала Эш.
Драм поднял голову, и Эш, проследив за его взглядом, увидела, что Джонни вернулся и наблюдает за ней из приоткрытой двери, причем выражение его лица было одновременно и смущенным, и заинтересованным. Драм окинул мальчика пристальным взглядом и подбородком указал на улицу.
— Спасибо твоему папе за баранину, Джонни, — сказал он, — и спасибо тебе за то, что сбегал за мной, но теперь ты можешь идти. У Мэйв был небольшой приступ, но теперь все будет в порядке. Ей просто нужно немного отдохнуть.
Глаза мальчика оставались широко раскрытыми и любопытными, но он неохотно кивнул и отошел, закрыв за собой дверь. Эш прислонилась к ней спиной и наблюдала за тем, как Драм поджимает под себя ноги, садясь. Он потянулся к сестре.
— Дай ее мне, ма, — сказал он. — Давай поднимем ее с пола, пока она не простыла. — он подхватил обмякшую Мэйв на руки и поднялся, повернувшись к другой двери на кухне.
Мэдди бросилась вперед, чтобы открыть дверь, а затем сделала то же самое в гостиной. Эш последовала за ней, заходя последней и закрывая за ними дверь.
Драм опустил ее на пушистые подушки цветочного дивана, а мать открыла крышку жестяной коробки и стала укладывать кирпичи торфа в камин. Вскоре она зажгла аккуратное пламя, и, вытерев руки о вышитый фартук, вернулась к ним.
Мэйв оставалась бледной и неподвижной, пока ее семья суетилась вокруг нее. Драм придвинул стул к дивану, развернул вязаный плед и накинул его на ноги сестры. Мэдди устроилась в кресле и взяла руку дочери.
Эш заметила, что девушка уже лежала без сознания не менее десяти минут. Она нахмурилась, обдумывая возможные последствия. Дар пророчества был редким и сильным, но, если видения всегда так влияли на Мэйв, то еще и опасным.
Потеря сознания даже на секунду или две оставляла человека открытым для нападения врага. Ночной мог напасть, когда Мэйв была беспомощна, ранить или убить ее, пока она лежала, забыв об опасности. Это делало ее непригодной для обучения на Хранителя и уязвимой для любого, кто знал правду. Неудивительно, что Драм ее защищал.
Подойдя ближе, Эш спросила:
— И часто такое с ней происходит?
Драм кивнул. Он сидел, облокотившись на диван и уперев руки в бедра.
— Иногда это длится всего минуту или две. Однажды она пробыла в отключке почти четыре часа. Мы пытались ее разбудить, но ничего не получалось. Остается только ждать, когда она сама расскажет нам, что видела.
— Он прав. — хмыкнула Мэдди в знак согласия. — Какие бы у тебя ни были вопросы, нужно подождать еще немного. Мэйв ответит сразу, как только проснется, Страж.
Глава 10
Эш поняла, что ей действительно нужно перестать недооценивать семью Драммонд. Каждый раз, когда она это делала, кому-то из них удавалось ее удивить. Сначала Мэйв, потом Драм, а теперь еще и милая, заботливая Мэдди, которая называла ее Стражем, будто делала это с самого начала.
— Как вы узнали? — прохрипела она через минуту.
Взрослая женщина улыбнулась.
— Я происхожу из длинного рода очень особенных женщин, юная леди. Вполне логично, что у одного или двух мужчин из этого рода было что-то особенное.
— Какое это имеет отношение к делу? — потребовал Драм, в его голосе послышалось удивление.
Мэдди спокойно встретила взгляд сына.
— Твой прапрапрадед Давид был Хранителем, Майкл. Конечно, это было задолго до моего рождения, но я слышала эти истории много раз.
— Никто мне их не рассказывал, — запротестовал он.
— Я думала, в этом не было необходимости. Другие мужчины в семье не унаследовали этот дар. Никто не думал, что это когда-нибудь повторится. Особенно когда ты вырос. Хранителя выбирают заранее.
— Я все равно должен был знать.
— Возможно, и если бы у меня был дар твоей сестры, я бы точно не стала молчать о нем. Прости меня, дорогой. У меня не было желания причинить тебе боль, и даже мысли не было, что я могу это сделать.
Эш видела, как быстро сменялись эмоции на лице Драма, но, даже если бы у нее имелся опыт, она сомневалась, что смогла бы их распознать. Они изменялись так быстро, что она сомневалась, мог ли он сам их определить.
— Значит, ты знаешь все о Тьме, демонах, Академии и войнах? — спросил он через мгновение.
— Боже правый, нет. — рассмеялась Мэдди. — Я знаю только, что существуют Хранители и Стражи, и их работа — защищать нас от всего, о чем их попросит добрый Господь. — она подняла глаза и поймала взгляд Эш. — И я знаю, что в глазах Стража горит огонь защиты.
Эш не думала, что пламя, видимое в черных глазах ее естественной формы, заметно и в человеческой. А может быть, Мэдди Драммонд видела больше, чем обычный человек.
Она кивнула женщине в знак уважения.
За мгновение до того, как голубые глаза девушки, лежащей на диване, распахнулись, раздался тихий звук. Ее взгляд остановился на лице брата, и по щекам потекли слезы.
— Майкл. Майкл, это было так ужасно. Там было так темно и так холодно. И так много крови. Повсюду.
Прерывистый шепот сразу же привлек внимание Эш. Она подошла ближе и наклонилась, чтобы лучше слышать Мэйв.
— Что ты видела, Мэйв? Где было это холодное, темное место?
— Отойди, Страж, — прорычал Драм, подхватывая сестру на руки и усаживаясь рядом с ней. — Дай ей минуту, черт возьми. Ты что, не видишь, что она плачет?
— Майкл! Следи за своим языком!
Возмущение Мэдди, по крайней мере, заставило Драма перестать смотреть на Эш. Он снова обратил все свое внимание на сестру и вытер уголком одеяла ее слезы.
— Тише, Мэй, милая. Ты дома, в безопасности. Ничто не причинит тебе вреда.
Эш сдержала гнев и напомнила себе, что Драм все еще не понимал истинного масштаба угрозы, исходящей от Тьмы. Если бы понимал, то не считал бы ее срочность столь навязчивой.