В дверь постучали. Карданов крикнул: «Да, да! Прошу». В каюту вошел высокий молодой человек в светлом костюме. Он стянул с головы берет, подошел к столу.
— Ну что, Храмцов? — спросил капитан, с удовольствием оглядывая статного парня.
— Да вот, Андрей Андреевич, задумали всей компанией идти в Кировский театр, на новый балет «Спартак». С женами. Хотелось бы, чтобы и вы были с нами.
Карданову стало приятно, что команда не забыла пригласить его. Он знал почти всех жен, дочерей и сыновей своих моряков. Не раз встречался с ними на вечерах, устраивавшихся на судне. Он с удовольствием отдыхал среди людей своего экипажа.
Поэтому капитан охотно принял приглашение Храмцова. Когда матрос ушел, Карданов быстро оделся, мельком взглянул на себя в зеркало: на него смотрел высокий человек с загорелым лицом, светлыми веселыми глазами.
«Ни дать ни взять реклама с сигарет „Адмирал“», — иронически подумал про себя капитан.
Он поправил фуражку, подошел к телефону, стоявшему на столе, набрал номер:
— Вячеслав Ипполитович, вы на вахте? Я ухожу. Приду поздно, так что все дела завтра. Не забудьте передать механикам, чтобы прополоскали танки. До свидания.
Сойдя на причал, капитан остановился, придирчиво осмотрел «Тайгу».
Наступил прозрачный весенний вечер. В порту зажглись огни. Теплоход высился огромным черным силуэтом с освещенными кругами иллюминаторов.
— Очередник! — негромко позвал Карданов.
Вахтенный матрос тотчас же перегнулся через релинги.
— Конец за бортом болтается. Надо убрать.
— Есть убрать, — сконфуженно отозвался матрос.
На «Тайге» не прощали неряшливости.
Капитан постоял еще с минуту, любуясь своим судном, затем повернулся и быстро зашагал к воротам порта.
Утром зазвонил телефон, соединявший «Тайгу» с берегом. Дежурный передал, чтобы капитан немедленно явился к начальнику пароходства. Андрей Андреевич удивился. Почему такая срочность? Он тщательно побрился, надел сверкающий золотыми нашивками костюм и через двадцать минут уже шел по длинному коридору, устланному ковровой дорожкой. Он давно не был в пароходстве, его на каждом шагу останавливали, жали руки, расспрашивали.
В приемной начальника пароходства пожилая секретарша, увидев входившего Карданова, дружески улыбнулась:
— Проходите, Андрей Андреевич. Вас ждут.
— Неужели ждут? Вот видите, каким стал важным, — пошутил Карданов и, понизив голос, спросил: — Вы не знаете в чем дело, Елена Сергеевна? Кто там еще?
Секретарша отрицательно покачала головой:
— Не знаю. Там какой-то человек. Весь в орденах.
Карданов толкнул тяжелую дверь и очутился в кабинете начальника. Первое, что бросилось ему в глаза, это могучая фигура человека в сером костюме, сидевшего прямо против двери. Круглая бритая до блеска голова, полные щеки, крупный широкий мясистый нос и небольшие доброжелательные глаза, с любопытством смотрящие на Карданова. На левой стороне просторного пиджака пестрело несколько рядов орденских ленточек.
«Ну и дядя, — мелькнуло в голове у Карданова. — Не менее ста двадцати килограммов!»
— Здравствуй, Андрей Андреевич. Не спрашиваю о рейсе. Знаю, что всё благополучно. Нептун тебя любит. Знакомься и садись, пожалуйста, — приветствовал капитана начальник пароходства.
Человек в сером костюме неожиданно легко встал с кресла, подошел к Карданову, крепко пожал ему руку, представился:
— Марков, Иван Васильевич. Начальник проводки речных судов морем.
— Так вот он, капитан Карданов, Иван Васильевич. Думаю, что лучшей кандидатуры мы не найдем… — проговорил начальник пароходства, когда все уселись.
Карданов настороженно посмотрел на начальника. Хотят дать какое-то поручение… Марков молчал. Он отвернулся к окну, сделав вид, что произнесенные слова относятся не к нему.
— Ты доволен «Тайгой», Андрей Андреевич? — прямо смотря на Карданова, спросил начальник пароходства.
— Очень. Прекрасное судно.
— А это тебе нравится? — Начальник пароходства протянул капитану большую фотографию. На ней была изображена длинная как змея, низкобортная, с маленькой надстройкой на корме речная самоходная баржа. Карданов вертел фотографию в руках и, всё еще не понимая, чего от него хотят, ответил:
— Неплохая речная баржа.
Почему ему задают какие-то странные вопросы? При чем здесь эта баржа и его «Тайга».
— Да, баржа неплохая, — как бы про себя проговорил начальник пароходства. Он задумчиво постукивал карандашом по столу. — Так вот, Андрей Андреевич. Очень жаль, но придется тебе «Тайгу» сдать… Временно, конечно.
Карданов не ожидал такого быстрого и неожиданного конца этого по сути еще не начавшегося разговора. Усилием воли он заставил себя казаться спокойным. Только руки крепко обхватили подлокотники кресла.
— Разве я провинился в чем-нибудь? — тихо спросил он.
— Нет, не провинился. Мы хотим поручить тебе ответственное и важное дело.
— А я не хотел бы уходить с «Тайги», — упрямо сказал Карданов.
Начальник пароходства укоризненно покачал головой:
— Ты даже не выслушал нашего предложения…
— Любое предложение, даже самое заманчивое, было бы мне нежелательно. Я привык к судну, сработался с экипажем…
— Подожди, Андрей Андреевич. Есть решение правительства переправить на реки Сибири самоходные баржи для перевозки хлеба. Тебе известно, что на целине невиданный урожай. Ивану Васильевичу, — начальник обернулся к всё еще молчаливо сидевшему Маркову, — нужно несколько опытных капитанов-моряков для того, чтобы организовать проводку. Я решил дать лучших людей. Мне это не очень приятно. Но тут уж приходится думать по-государственному. Дело слишком серьезное. На таком судне, как «Тайга», может плавать и другой капитан. А вот…
Карданов снова взял в руки фотографию баржи. Он смотрел на нелепо длинный корпус судна и злился на начальника: неужели ему непонятно, какая разница между теплоходом «Тайга» и речной баржей? И почему это именно его, Карданова, выбрали…
— Каким путем думают провести баржи? — сухо спросил он.
Откликнулся Марков:
— Из Ленинграда Беломорским каналом, Белым морем в Архангельск. Там окончательная подготовка, и дальше полярными морями…
— Толщина обшивки семь миллиметров?
— Пять.
Карданов иронически усмехнулся:
— Пять миллиметров, ни одного продольного крепления — и вы собираетесь вести эти суда морем, еще и в лед. Да эти баржи разломает первый же сильный ветер или прорежет первая встречная льдина. Они не дойдут до места!
Его искренне возмущало такое, как ему казалось, неграмотное отношение к серьезному делу.
Марков встал с кресла, подошел к столу. Он посмотрел на Карданова вдруг похолодевшими глазами:
— Они должны дойти. И дойдут.
Это было сказано уверенно и твердо. Как будто Марков подвел под своими словами черту и поставил точку.
— Начальству виднее, — вызывающе бросил Карданов. — Поэтому-то, очевидно, не очень нужны вам мнения моряков-специалистов.
Марков негромко засмеялся. Глаза его снова потеплели:
— Рассердились, капитан? Мнения нужны. Очень нужны. Поймите, Андрей Андреевич… Баржи должны дойти. В Сибири скопилось огромное количество хлеба. Тысячи тонн лежат прямо на земле, ничем не укрытые от дождя. Зерно подвозят к пристаням на автомашинах. Река является единственным путем, по которому можно вывезти хлеб. А на чем? Никто не ждал такого урожая. Вот поэтому-то и нужны наши самоходки. Ведь каждая из них берёт по семьсот тонн. Три самоходки — состав. Я знаю: рискованно. Приходится идти на крайние меры. Но что поделаешь? Хлеб надо спасти.
— Баржи, такие, как они есть, не дойдут, — упрямо сказал Карданов.
— Сейчас лето. Выберем погоду, обеспечим авиацией, прогнозами. Сделаем подкрепление корпусов. Посадим на караван синоптиков.
Карданов с сожалением посмотрел на Маркова:
— Всё это хорошо. Синоптики, авиация, лето. Но ведь море остается морем. Суда совершенно не приспособлены…
— Андрей Андреевич, — задумчиво проговорил Марков, — неужели вы не понимаете? Надо. В Сибири ждут эти баржи. Они всё равно пойдут, согласитесь вы или нет. Пойдут. Но хотелось, чтобы и вы приняли участие в этом деле. Мне так нужны опытные капитаны. Сейчас укомплектовать весь этот «флот» квалифицированными моряками нет возможности. Придется брать людей, как говорят, прямо от ворот. Ну нет, понимаете, нет свободных морских рук. Вот ваша задача и будет заключаться в том, чтобы создать основу, на которую можно было бы опереться. Будете капитаном одной из головных барж. Материально вы ничего не потеряете.
Карданов хмуро молчал.
— Так согласны, Андрей Андреевич? — поднялся из-за стола начальник пароходства, изучая побледневшее лицо капитана.
— Это предложение нужно рассматривать как приказ? — спросил Карданов и тоже встал.
— Нет. Решить предоставляется вам самому. Можете отказаться.
— Я хотел бы остаться на «Тайге», — хрипло ответил Карданов.
Воцарилось неловкое молчание.
— Очень жаль, что я не сумел убедить вас, — устало сказал Марков, опускаясь в кресло. Он снова безразлично уставился в окно.
— Могу быть свободным? — официальным тоном спросил Карданов.
— Идите, — холодно отпустил капитана начальник пароходства.
— Всё-таки, Андрей Андреевич, я подожду вашего ответа до завтра, — вдруг повернулся от окна Марков. — Запишите мой телефон на всякий случай.
Не глядя на Маркова, Карданов вынул записную книжку, записал номер. Когда капитан вышел, Марков сказал:
— Мне понравился этот человек. Жаль будет, если он не пойдет со мной в рейс.
Карданов вернулся на «Тайгу» к ночи. Набралось много дел в пароходстве. Он провел там почти целый день, потом поехал в город, заходил к знакомым, ужинал в «Астории». Всё время его не покидало неприятное чувство, объяснить причину, которого капитан не мог.
Поднявшись в каюту, он надавил на выключатель и раздраженно бросил плащ на диван. На круглом столе стояла ваза со стройными, начинавшими уже вянуть глади