Чтобы рассеять тяжелое впечатление, произведенное на учеников этим рассказом, наш учитель немедленно приступил к занятиям, и о сне не было больше и речи.
На другой день учитель получил письмо, сообщавшее, что брат его умер от несчастного случая на охоте. Он хотел перескочить через ров, в это время ружье его выстрелило, и весь заряд попал ему в голову.
А.Г.
(В Женеве)
XXI. Мать моя жила в Лилле, а в Эльзасе у нее был дядя, которого она очень любила. Этот дядя отличался характерным складом руки, с особенно длинными и тонкими пальцами. Однажды матушка увидела во сне эту длинную руку, медленно двигавшуюся над ней, точно стараясь схватить какой-то невидимый предмет. На другой день мать получила известие о дядиной смерти, и, по свидетельству окружающих его, покойный перед смертью действительно делал руками те движения, какие она видела во сне.
А.П.
(Париж)
XXII. Мне не раз случалось замечать необыкновенные совпадения между моими снами и событиями, случающимися одновременно. Между прочим, расскажу вам следующий случай. Однажды мне всю ночь снилась одна монахиня, которая когда-то была моей воспитательницей. Я видел ее тяжело больной, очень этим огорчался и тщетно старался помочь ей. На другой день я узнал, что сестры общинной школы приехали в Миркур на похороны одной из своих товарок. Находясь еще под впечатлением своего сновидения, я сейчас же сказал: «Это сестра Saint Joseph!» Оказалось, что это именно и была она. А между тем я вовсе не вспоминал о ней в предыдущие дни; никто не говорил мне о ней, и я даже не знал, что она больна.
Т. Коллен
(В Виттеле)
XXIII. Я человек вполне здоровый и с крепкими нервами. В 1894 году 20 апреля умерла в 58 лет моя мать, Ольга Николаевна Арбузова. Накануне ее смерти, в первый день Пасхи, я отправился в гости к соседям, жившим в 15 верстах от моего поместья. Обычно в таких случаях гости остаются ночевать, но я, повинуясь какому-то предчувствию, не захотел остаться и все время в дороге чувствовал какую-то тоску. Приехав домой, я застал матушку играющей в карты с соседом и успокоился. Потом лег спать. Утром 20 апреля я проснулся в холодном поту от приснившегося мне страшного сна и посмотрел на часы: было семь с половиной часов. Мне приснилось, что матушка подошла к моей кровати, поцеловала меня и проговорила: «Прощай, я умираю!» Слова эти пробудили меня окончательно. Больше я не мог заснуть. Десять минут спустя в доме поднялась суматоха. Ко мне вбежала горничная, восклицая: «Старая барыня скончалась!» По рассказам слуг, матушка встала в семь часов, пошла в спальню к своей внучке, поцеловала ее, потом вернулась к себе молиться, встала на колени перед иконами и тут скончалась скоропостижно от аневризма; было ровно семь с половиной часов (как раз тот момент, когда я видел ее во сне).
Алексей Арбузов.
Псков (Россия)
XXIV. 16 июня 1870 года я спала глубоким сном; вдруг кто-то прикоснулся к моему плечу. Я оборачиваюсь и вижу мою сестру, пятнадцатилетнюю девочку, сидящую на моей постели. «Прощай, Надя!» — проговорила она и скрылась. В тот же день я узнала о смерти сестры, последовавшей как раз в час моего видения или сна (было пять часов утра).
Н. Иваненко
(Москва)
Вот целый ряд снов, касающихся явлений умирающих; мне кажется, их следует отнести к той же категории, как и случаи телепатии, составлявшие предмет III главы. Они доказывают психическое воздействие умирающего на дух спящего или, во всяком случае, свидетельствуют о существовании психических токов между существами. Но я нашел нужным отвести этим явлениям лишь второстепенное место, потому что во сне человек менее уверен в том, что он видит, чем наяву, а сновидения так бесчисленны и так часто зависят от мыслей, заботящих человека, что случаев нечаянных совпадений нельзя устранить, основываясь на теории вероятностей, как в явлениях, наблюдаемых в состоянии бодрствования, когда человек располагает полным рассудком.
Тем не менее большая часть этих снов должна быть признана как доказательство несомненной взаимосвязи — как причины и следствия — между душами умирающего и того, кто чувствует его состояние. Некоторые из этих снов отличаются ясностью и точностью подробностей, просто удивительными. В ту самую минуту, как я пишу эти строки, я получил следующее сообщение от Даниэля Бейлара, архитектора, воспитанника школы изящных искусств, сына известного скульптора.
Телепатическое впечатление в данном случае наблюдалось не во время сна, а в состоянии духа, имеющем известную аналогию со сном, а именно — в состоянии детства, часто встречающемся в очень глубокой старости.
XXV. Обе мои бабушки уже много лет живут вместе в Бордо. Одной — 80 лет, другой — 87. Последняя давно уже выжила из ума: она потеряла память до такой степени, что не помнит названия предметов и никого из нас не узнает.
19 октября прошлого года бабушка по своему обыкновению просидела все утро у себя в спальне. Служанка, наблюдавшая за ней, видела, что она усердно режет картон и возится со своей прической! Радуясь, что старушка занялась, служанка предоставила ей свободу до завтрака. Садясь за стол, мы все заметили, что у бабушки к затылку прикреплена при помощи булавок и ниток какая-то фотографическая карточка. Это был кабинетный портрет ее единственного племянника, жившего в Мадриде. Над этим сперва посмеялись, потом хотели отнять у нее карточку, но она ни за что не позволяла и даже заплакала. Тогда ее оставили в покое.
Часа в четыре того же дня мы получили из Мадрида телеграмму, извещающую о смерти этого племянника, последовавшей в то утро. Это известие всех очень поразило, тем более что никто в Бордо не знал о его болезни. Надо вам знать, что бабушка воспитывала этого племянника с пятилетнего возраста и оба были очень привязаны друг к другу.
Вот, дорогой учитель, факты в том виде, как они произошли в моем присутствии, что могут подтвердить другая моя бабушка, мои родители и служанка.
Даниэль Белар.
77, улица Данфер-Рошеро, Париж
Я просил лицо, передававшее мне этот интересный случай телепатии, скрепить этот рассказ свидетельствами всех других очевидцев, что и было исполнено.
Маршал Серрано умер в 1892 году. Супруга его описывает следующий удивительный случай, относящийся к его смерти.
«Целый год мой муж томился тяжкой болезнью, которая и свела его в могилу. Чувствуя скорое приближение его смерти, племянник мужа, генерал Лопец Домингец, отправился к президенту совета министров Кановасу просить о том, чтобы Серрано по смерти своей был погребен, как и все маршалы, в церкви. Король, находившийся тогда в Прадо, отверг ходатайство Домингеца. Он прибавил, однако, что продолжит свое пребывание в королевском поместье для того, чтобы присутствие его в Мадриде не помешало оказать маршалу военные почести, подобающие его рангу и высокому положению, занимаемому им в армии.
Страдания маршала усиливались с каждым днем; он уже не мог лежать и оставался в сидячем положении в кресле. Однажды утром, на заре, муж мой, которого постоянные приемы морфия привели в почти параличное состояние, и который не мог сделать движения без посторонней помощи, вдруг поднялся совершенно самостоятельно, выпрямился и голосом звучным, громким, как в здоровом состоянии, воскликнул среди глубокой ночной тишины:
— Скорей, пусть ординарец скачет в Прадо: король скончался!
Затем маршал упал в изнеможении на свое кресло. Мы думали, что он бредит, и поспешили подать ему успокаивающее питье.
Он задремал, но через несколько минут опять поднялся. Ослабевшим, почти замогильным голосом он проговорил:
— Подайте мне мундир, шпагу: король скончался!
Это было последней вспышкой жизни. Приобщившись Святых Тайн и приняв благословение папы, он отошел в вечность. Альфонс XII умер, не получив этих утешений.
Это видение умирающего оказалось правдой. На другой день весь Мадрид был поражен вестью о смерти короля, который находился один в Прадо. Тело короля было перевезено в Мадрид. Вследствие этого маршалу Серрано не могли воздать обещанных почестей. Известно, что когда король находится в мадридском дворце, то все почести принадлежат исключительно ему, даже когда там присутствует его тело. Сам король явился умирающему Серрано? Прадо лежит далеко, в Мадриде все спало. Как узнал маршал об этом событии? Вот предмет, дающий пишу размышлениям.
Графиня Серрано, герцогиня де ла Торре».
Д-р Оскар Джиакки сообщил следующие три случая в «Анналах психических наук» (1893 год).
«Первый случай произошел со мной лично. В 1853 году я был студентом в Пизе, восемнадцатилетним юношей, — все мне улыбалось, и никакие заботы о будущем не смущали моего жизнерадостного настроения. Однажды ночью, 19 апреля (не могу определить в точности — был это сон или полузабытье) я увидал своего отца, изможденного, мертвенно-бледного, лежащего на постели; он проговорил потухшим голосом: «Сын мой, обними меня в последний раз, скоро мы с тобой расстанемся навеки». При этом моих губ коснулось что-то холодное. Я так ясно помню этот печальный эпизод, что могу повторить вместе с божественным поэтом: «Chela memoria il sanque mi scipa».
Незадолго перед тем я получил от отца самые благоприятные известия и поэтому не придал никакого значения этому явлению; тем не менее моей душой овладела непреодолимая тоска, и на другое же утро, несмотря на просьбы и убеждения моих друзей, я отправился во Флоренцию, угнетенный и печальный, точно меня ожидала казнь. Моя тревога оказалась основательной — едва успел я войти в дом, как мне навстречу бросилась мать и среди слез и рыданий сообщила мне, что прошлой ночью, оказывается, как раз в момент моего сна или видения, отец мой внезапно скончался от разрыва сердца.
2-й случай (из моей практики). У меня содержится в доме умалишенных одна старушка, страдающая припадками старческого слабоумия, случающимися, впрочем, довольно редко. В промежутках между этими припадками она очень смирна и даже рассудительна. Это — бедная вдова; прежде она пользовалась щедрой помощью со стороны священника церкви Сен-Иоанна в Раккониджи.