В огромном вестибюле все было мягким: толстые ковры, обитые тканью стены, глубокие пластиковые кресла, непрямое освещение и фоновая музыка. Везде — нежные оттенки зеленого. Тверд был разве что взгляд портье, но даже его поместили за большую пухлую информационную стойку. Фину удавалось избегать этого взгляда примерно минуту до самого появления Муна.
— Вы здесь. Отлично. — Мун отправился к информационной стойке. — Внутренний телефон, Джордж.
Обитатель стойки покачал головой.
— Мистера Уоллиса нет, мистер Мун. Он велел сказать вам, что вернется сегодня вечером. Не говорил, где будет.
Мун, по-видимому, рассердился.
— Тогда пошли, Фин. В любом случае вы будете на страже. Может, он одумается... — Он потащил Фина к лифту.
— Роскошно, — сказал сыщик. — Хотя меня слегка удивляет, что художник живет здесь.
— Но Аарон не обычный художник. Он говорит, что любит легкую грань безвкусицы. Ему лучше работается, когда он раздражен.
— Он работает дома?
— Да. Он занимает весь одиннадцатый этаж.
— Тут так у всех?
— Не вполне. Жилых этажей двенадцать, на нижних восьми — по четыре квартиры на этаже, а четыре верхних — огромные апартаменты. Аарон на одиннадцатом. У него мог бы быть великолепный вид на реку... Но тут вступает в дело еще одна его эксцентричность — светобоязнь. Аарон не выходит на улицу без темных очков. И, не довольствуясь шторами, он замуровал в квартире все окна!
— Что?!
— Так и есть. Сказал мне, что пришлось немного нарушить пожарное законодательство, потому что теперь пожарный выход снаружи для него недоступен.
Они зашли в лифт, и Мун нажал кнопку одиннадцатого этажа. Двери закрылись, и Фин почувствовал, как кабина двинулась вверх.
— О! Забыл вам кое-что показать. — Мун выудил из кармана сложенный листок розовой бумаги и протянул детективу. Это было объявление:
ОЗАНАМ ПРЕДСКАЗЫВАЕТ!
ОЗАНАМ ПРЕДСКАЗЫВАЕТ!!
Ясновидящий — Спирит — Телепат
Я, ОЗАНАМ, делаю сокрушительное предсказание. Мой собственный родной брат, именем художник ААРОН УОЛЛИС, умрет в течение этой недели!
Боюсь, это должно произойти, и хотя я задействую все свои эфирные силы, чтобы это предотвратить, — Судьбу не обманешь! Мои верные видения никогда не лгут!
Лекция и практический сеанс транса... Суббота, 9 часов вечера. Спиритическая практика по договоренности.
Под изображением медиума (дряблый бизнесмен с густым макияжем, пальцы прижаты к бровям, что должно указывать на созерцание) было подписано просто «ОЗАНАМ (Гектор Уоллис)».
— Вау! Думаю, я сам мог бы впасть в транс, — сказал Фин. — Он сам послал эти записки или просто нажился на них? Интересно.
— Похоже, он чертовски уверен, что Аарон умрет, — протянул Мун. — А, вот мы и пришли.
Они вышли из лифта в холл, оформленный в мертвенно-зеленых цветах вестибюля. Дверь лифта выходила на обшитую панелями дубовую дверь в одном конце холла. В другом конце была стеклянная дверь с надписью «Аварийный выход», перекрытая алюминиевой перекладиной. Мебели не было вовсе, смотреть было не на что, кроме дубовой двери с медной пластиной, на которой курсивом было выгравировано «11».
Фин принялся расхаживать по холлу.
— Не нравится мне это, — сказал он. — Уоллиса на другом конце города могут порубить на куски... Вот черт!
Мун пощупал свои усы.
— А ведь до девяти еще далеко.
Детектив дважды пересек холл. Он подергал дубовую дверь, оказавшуюся запертой. Осмотрел стеклянную дверь и тряхнул ее ручку. Небольшая табличка известила его, что эта дверь служит только для чрезвычайных случаев, как-то пожар, что ее можно открыть, только подняв перекладину, и что это автоматически поднимет тревогу. За стеклом виднелись пыльные бетонные ступени.
— Куда они ведут?
Торговец искусством пожал плечами.
— Думаю, начинаются за информационной стойкой.
— И вы говорите, что снаружи есть еще одна пожарная лестница?
— Верно. Думаю, все это выстроил человек, боявшийся пожаров. Там есть также автоматическая поливочная система и бог знает что еще — частная пожарная команда в подвале?
— Хм-м. Можно ли как-то осмотреть квартиру?
— Вообще-то, нет. У Аарона единственный ключ. О, и еще один у Полли, хотя она здесь не живет.
— Не живет?
— Не знаю почему. Думаю, у них отношения любви-ненависти. Аарону, кажется, нравится унижать ее на людях. Например, несколько недель назад он описал большой аудитории некоторые из ее... эх... интимных физических недостатков. Жестокое остроумие. Любая другая женщина бы...
— Убила его? Звучит так, словно все желают его смерти.
Поглядев на часы, Мун сказал:
— Лучше я вернусь в галерею. Мы срочно отправляем «Кухонную шрапнель» новому владельцу, коллекционеру из Рио. Мне лучше лично присмотреть за упаковкой. Это деликатный вопрос. — Он позвонил, вызывая лифт. — Время от времени я буду возвращаться, принесу вам ужин и все такое. Надеюсь, таким образом вы сможете вести постоянное наблюдение.
* * *
Теккерей Фин проводил время без напряжения, читая статью по теории очередей, занимаясь художественной гимнастикой и медитируя. Конечно, он позволял себе лишь легкий транс, быстро прерываемый малейшим беспокойством, и не отрывался от дубовой двери.
В 8:12 двери лифта раздвинулись, и явилась довольно-таки причудливая фигура. Большие зеркальные линзы солнцезащитных очков придавали ей вид насекомого, но в остальном она была очень похожа на знаменитый симметричный автопортрет Норы Арон. Это был пухлый бледный мужчина чуть выше среднего роста с пушистыми каштановыми волосами до плеч. Его костюм, как и ожидал Фин, был тщательно продуман — рубашка с золотой сеткой под темно-синим бархатным костюмом, дополненным синими лакированными туфлями, белыми перчатками и голубой малаккской тростью с золотой ручкой.
— Полагаю, Аарон Уоллис.
— Надеюсь, что вы телохранитель, а не... другой.
Фин улыбнулся.
— Я здесь, чтобы защищать вас. Меня зовут Теккерей Фин.
— О. — Художник отпер дверь. — Отлично. Тогда увидимся. — Он вошел и начал закрывать дверь, но Фин подставил ногу.
— Подождите минутку, мистер Уоллис. Не мог бы я осмотреть место? В смысле, угрожавшее вам лицо может скрываться здесь...
— Слушайте. Мне не надо, чтобы вы что-то осматривали. Тут нет убийцы. Все это — чья-то глупая шутка. Если вам станет легче, я посмотрю сам, окей?
— Но это разрушит все...
Его собеседник уже закрыл дверь. Примерно через минуту она вновь открылась.
— Никого нет, окей? И вот вам стул. Теперь расслабьтесь и больше меня не беспокойте. Я буду работать. — Он протянул деревянный ярко-оранжевый кухонный стул, и дверь закрылась. Фин услышал щелчок замка и лязг цепочки. Было очевидно, что Уоллис вовсе не так спокоен, как хочет казаться.
Через полчаса вернулся Мун с бутербродами и пластиковыми чашечками с кофе. Разговор после ужина перешел, что вполне естественно, на искусство, и они обсудили работы Уоллиса и его современников. Торговец искусством дал понять, что считает Уоллиса первым художником своего времени.
В десять часов он собрал упаковки от бутербродов и чашки и встал.
— Похоже, наш источник угрозы струсил, — сказал он.-Но я все же хотел бы, чтобы вы подежурили до полуночи. На всякий случай.
Вновь художественная гимнастика и медитация, а в полночь вернулся Мун.
— Еще часок? — предложил он.
В час ночи они сдались. Мун выглядел обеспокоенным. Когда они спустились на лифте в вестибюль, он сказал:
— Не могу этого понять. Я был уверен, что эти угрозы что-то значили. Вот и верь предчувствиям.
В вестибюле они заметили, как кто-то спорит с портье. Незнакомец, светловолосый мужчина в кожаном мотоциклетном костюме, ухватился за край стола и склонился над ним.
— Но мне сказали...
— Да, а мне сказали вас не пускать. Мистер Уоллис особо приказал мне не подпускать вас сюда — особенно сегодня. Так что проваливай, парень.
Незнакомец наклонился над ним и пробормотал нечто неприятное.
— Прайс! — воскликнул Мун. — Что вы делаете?..
Прайс повернулся и бросился к выходу. Через секунду снаружи взревел мотоцикл, и его шум затих вдали.
— Он знает, что ему запрещено сюда ходить, — сказал Мун. — И бывает тут все последние месяцы. А сегодня Аарон особо подчеркнул приказ. Не нравится мне все это. Могу я воспользоваться внутренним телефоном, Джордж?
Портье почтительно подтолкнул телефон по столу на несколько дюймов. Мун набрал номер «один-один» и ждал, постукивая золотой зажигалкой по табличке на стойке.
— Не отвечает. Интересно... А вот и Полли!
Симпатичная девушка мальчишеского вида в желтых брюках и свитере вошла, закутывая плечи в длинное пальто цвета красного дерева.
— Полли! — Мун жестом указал на трубку. — Полли, Аарон не отвечает на звонок. А Прайс только что был здесь — я волнуюсь.
— Сейчас пойду к нему, — сказала она.
— Можем мы пойти с тобой?
— Мы? — Она посмотрела на детектива. — Полагаю, вы Теккерей Фин. Слушайте, почему бы вам не играть в копов и грабителей где-нибудь еще? Я... Ох, ладно. Наверное, пара слов от Аарона вас успокоит. Пошли.
Лифт все еще ждал внизу. Когда они поднялись на одиннадцатый этаж, у двери, обшитой дубовыми панелями, все еще стоял оранжевый стул. По-видимому, ничто не было потревожено. Они позвонили, затем через какое-то время Мун постучал. Наконец, Полли достала ключ.
Дверь открылась, но всего на дюйм; мешала цепочка.
— Аарон! — позвала сквозь щель Полли. — Подойди сюда и открой дверь. Мы не можем войти! Аарон?
В ответ тишина.
— Лучше нам выломать ее, — сказал Мун. Двое мужчин вновь и вновь наваливались на дверь. После полудюжины бросков цепочка вырвала из стены скобу.
Трио прошло через небольшой вестибюль и спустилось потрем ступенькам в большую комнату ниже уровнем.
Часть ее была меблирована, а остальное использовано под студию. У стен стояло несколько законченных и незаконченных холстов, а стол качался под тяжестью ведерок и банок, жестянок и трубок. На мольберте стоял подготовленный холст, но Аарон Уоллис не намеревался приступить к работе. Он лежал перед ним на ковре, словно рассматривая его с низкого угла зрения, заложив руки за голову. В солнцезащитных очках отражался холст, пустота отражала пустоту.