В рубке сегодня дежурила Самира, молодая серьезная девушка. На станцию она попала недавно, сразу после выпуска из академии, и то ли поэтому, то ли в силу воспитания очень трепетно относилась к регламентам.
— Это служебное помещение, посторонним вход воспрещен, — едва отъехала дверь, попыталась она выпроводить нас с Антоном.
Но увидев зашедшего следом старшего смены, Эдварда, вытянулась по струнке.
— Вольно, стажер. Расслабься, мы не на параде, — махнул он рукой. — Давай поможем ребятам найти их гайки. Выведи траектории движения мелкого мусора, который регистрировали за последние три дня. Эффективное сечение от двадцати квадратных миллиметров и ниже, до предела видимости.
Девушка, наверное, щелкнула бы каблуками, но в мягких ботинках сделать этого не получилось. Так что она просто резко склонилась над пультом и, откинув упавшую на лицо прядь волос, застучала по клавишам.
Включился настенный экран. В центре него появился значок станции, окруженный множеством эллипсов. Картинка напоминала сложный атом с множеством орбит электронов, как рисуют его в учебниках.
— Нет, наши должны двигаться по той же орбите, что станция, — уточнил Антон. — Кидали мы их в направлении зондов, а расстояние может быть любое.
Поджав губу, Самира переместила станцию в правый нижний угол экрана, а на освободившееся место вывела шесть точек, сопровождавшихся компактными блоками информационных подписей.
— У всех переменное эффективное сечение, меняется от двух-трех до шестнадцати-девятнадцати квадратных миллиметров. Такое характерно для медленно вращающихся асимметричных объектов, — прокомментировала она. — Орбита совпадает с орбитой станции, то есть относительно нас они неподвижны. До ближайшего шесть тысяч восемьсот тридцать шесть метров, до самого дальнего — двадцать восемь тысяч сто сорок четыре.
— Ваши? — вопросительно взглянул на Антона Эдвард.
— Похожи, — кивнул Антон. — Скинете координаты?
Дождавшись утвердительного кивка от Эдварда, Самира отметила на своем терминале несколько строчек, вытянула значок нашей секции и нажала «Отправить».
Наскоро поблагодарив ребят за помощь, мы с Антоном помчались в лабораторный модуль. По дороге связались с Иваном, так что, когда мы влетели в дверь командного отсека, он уже перенаправил дроны к ближайшей точке.
— Ты куда такую тягу врубил! — охнул Антон, окинув взглядом экраны. — Сдуешь выхлопом при торможении, будем полдня за этой штукой гоняться. И они же у тебя столкнутся! Пусти Артема за пульт.
— Все нормально, еще больше километра до точки, — успокоил я его, устраиваясь в освобожденном Ваней кресле. — Для маневра хватит с запасом.
На расчерченном зеленой сеткой информационном экране красным, похожим на мишень, значком было отмечено место, где предположительно находилась наша гайка. Расчетные траектории дронов тянулись к нему тремя пунктирными линиями, сходясь в финальной точке. Видимо, в спешке Ваня просто задал дронам координаты и включил полную тягу, не задумываясь о том, что тормозов в космосе нет, и погасить набранную скорость можно только двигателем. Значит, при полной тяге начинать тормозить нужно уже с половины пути, или даже раньше, чтобы был запас. А сейчас оставалось только развести траектории, пролететь дальше и, погасив скорость, возвращаться малым ходом.
Один за другим я развернул дроны дюзами вперед и снова включил полную тягу, на полградуса отклонив ее вектор от направления движения. Пунктирные линии разошлись и теперь огибали красный кружок по сторонам. Я вывел на соседний монитор картинку с камер одного из дронов.
Сам Сатурн в кадр не попадал, в черноте космоса туманно светились лишь полоски его колец. На их фоне серебристый круг станции казался мелкой соринкой. А среди звезд двумя яркими штрихами горели выхлопы из дюз двух соседних дронов.
— Вроде, сталкиваться не собираются. Вовремя успели, — выдохнул Антон, пристраиваясь в соседнее кресло.
Иван некоторое время виновато топтался на месте, но видя, что больше никто ничего выговаривать ему не собирается, тихо сел за монитор.
Погасив скорость, я аккуратно подвел дроны к нужной точке. В полусотне метров развесил их равносторонним треугольником и запустил сканирование пространства. Все три четко зафиксировали гайку, сначала лидарами, а потом и камерами.
— Наша! — довольно улыбнулся Иван, приблизив изображение настолько, что стали видны желто-черные полоски, которыми мы размечали образцы. — С виду целая, загоняй в контейнер.
Дав минимальный импульс двигателями, я медленно подвел один из дронов к гайке. Когда расстояние между ними сократилось до полутора метров, выдвинул манипулятор с контейнером и включил магнитный захват. Стронувшись с места, гайка скрылась внутри серебристого цилиндра. Втянув контейнер, я задал автопилоту дрона программу возвращения на станцию.
— Остальные будем собирать? — поинтересовался Антон. — Или пока оставим?
— Будем, конечно, — кивнул я. — И не обязательно к каждой столько дронов гонять, раз у нас есть координаты. Отправлю по одному, так будет быстрее.
Меньше чем через час, все найденные гайки были собраны и доставлены на станцию. Внимательно осмотрев их, мы убедились, что никаких повреждений на них нет. Это же подтвердило и гамма-сканирование. Теперь оставалось доказать, что мы не зашвыриваем их в произвольное место, а можем попадать в расчетную область.
Просто померить кривизну пространства во второй точке оказалось недостаточно. За время, пока сигнал от датчика передавался на станцию и обрабатывался компьютером, кривизна хоть немного, но успевала измениться. И хотя точность «броска» заметно повысилась, в пятипроцентное отклонение мы еще не укладывались.
Ситуация кардинально переменилась, когда Ольга предложила не измерять, а прогнозировать метрики пространства. Задействовав простую нейронку, я залил в нее данные наших измерений и через полученную модель стал корректировать пришедшие с датчиков параметры. С прогнозом, в девяти случаях из десяти удалось уложиться даже не в пяти, а в трехпроцентное отклонение.
Оставалось провести финальный эксперимент. Теоретически, при текущих размерах излучателей мы могли перемещать не только гайки, но и более крупные предметы, сантиметров до тридцати длиной. Пока возились с точностью, было не до этого. Но для публичной демонстрации результатов лучше перебросить что-нибудь поэффектнее гайки.
Я предложил использовать какой-нибудь блок от дрона. Но Антон сказал, что у него есть вариант получше. Покопавшись минут десять в каюте, он вернулся с титановой моделькой хорошо знакомого мне корабля. Не очень точной, но вполне узнаваемой. Еще бы надпись «Дедал», и вышел бы межзвездник из моего прошлого будущего.
— Откуда у тебя это? — ошарашенно спросил я, разглядывая ребристый корпус, детально отлитые двигательные блоки и пустые крепления решеток излучателей.
— Помнишь, еще до института ты схему корабля рисовал? — подмигнул довольный произведенным эффектом Антон. — У меня осталась копия. Подумал, что в первый пробный полет нужно отправить именно его. Ведь с той схемы все и началось.
Возразить мне было нечего, да, по правде сказать, и не хотелось.
Развесив дроны в пятидесяти километрах от станции, мы под запись с камер, положили модельку в пусковую камеру, и Ваня торжественно нажал кнопку.
В тот же момент дроны зафиксировали появившееся на звездном фоне серебристое кольцо корабля, с расходящимися из центра спицами лифтовых шахт. По картинке на экране сложно оценить размер, и на короткий миг мне показалось, что я и правда вижу «Дедал», прорвавшийся сюда через пространство и время. Но нет, это была всего лишь Антонова моделька.
Наша демонстрация произвела настоящий фурор в СМИ. Ролик с возникающим из ниоткуда кораблем крутили по всем новостным каналам, а по сети он разлетелся почти со сверхсветовой скоростью. Со всех сторон нам сыпались поздравления. Космическое управление даже разрешило оставаться на станции столько, сколько потребуется для дальнейших экспериментов.
Это оказалось очень кстати. Ребята с физфака, наконец, закончили дорабатывать свой прототип установки g-связи, и она должна была прибыть ближайшим транспортником. Так что мы сами собирались договариваться о продлении срока.
После того как установку привезли на станцию, почти неделя ушла на монтаж и настройку антенн. Но, наконец, все было готово, последние тестовые прогоны прошли без каких-то проблем, и на демонстрационный запуск мы позвали Эдварда, Самиру и остальных ребят со станции, так что в рубке стало тяжело протолкнуться.
Время сеанса заранее согласовали с Ольгой, чтобы они тоже могли подготовиться.
Микрофон дали Самире. Когда таймер дошел до нуля, я запустил подстройку канала. На панели установки g-связи замигал индикатор сигнала, постепенно наращивая частоту, пока не начал гореть непрерывным зеленым светом.
— Канал стабильный, можно начинать, — кивнул я Самире.
От волнения девушка так сжала микрофон, что побелели костяшки пальцев. В кнопку «Передача» ей тоже удалось попасть только со второй попытки.
— Земля, я Сатурн-2, слышите меня? — произнесла она слегка охрипшим голосом.
— Сатурн-2, я Земля. Слышу вас хорошо, — почти тут же откликнулась Ольга.
Где-то за спиной хлопнула пробка шампанского.
Часть 2Настоящее. Глава 5
По корабельному времени сейчас была ночь, но мне совершенно не спалось. До Земли оставалось двое суток. Сразу после возвращения я собирался взять отпуск, отдохнуть от всей этой суеты с экспериментами. Махнуть с Ольгой куда-нибудь к морю, поваляться на пляжах. Но сегодня из Космического Управления пришло сообщение: нас включили в международную группу по созданию двигателя моментального перемещения. В рамках соблюдения конвенции об открытости и свободном обмене научными данными, Россия предложила участие в проекте всем заинтересованным странам. Так что, кроме российских коллег, в группу включили специалистов из Китая, Британии и Канады.