И отдавая людям камни, чёрный и белый, Намхани говорил так:
– Возьмите два камня, чёрный и белый: чёрный – от непроглядной черноты ночи, белый – от мертвенной белизны тени, и если ударить одним об другой, то появится огонь, древний, как огонь подземных недр, и юный, как пламя молнии, но будьте осторожны и бережны с этим огнём: он может обогреть и помочь в приготовлении пищи, но если попадёт он в неумелые руки, то пожрёт вас в ваших жилищах и вы навеки отправитесь в страну, откуда никому нет возврата.
Приступая к работе и предполагая, что вместо непостижимых тайн и откровений присланные Н. материалы могут содержать бухгалтерские отчёты и кулинарные рецепты, я всё же в большей степени, в силу специфики собственных научных интересов, склонялся к бухгалтерским отчётам, однако Иль, предваряя свои записи стандартным вступлением, посвящает «читающего сие повествование» в довольно простой рецепт рыбного супа.
Возьми окуня, лучшего, какого пошлёт тебе Энки, когда ты отправишься на рыбную ловлю, очисти его от чешуи, как полагается, и отдели от тела его плавники, голову и хвост, очищенное же мясо нарежь острым ножом на куски подходящего размера. Ты можешь взять также вяленой рыбы, купив её у вялильщиков, и приготовить кушанье из неё, однако на мой, Иля, вкус, свежая рыба предпочтительнее вяленой, и я советую тебе взять рыбы свежей и к тому же пойманной твоими собственными руками, потому как на пойманной твоими руками рыбе – печать благосклонности мудрого Энки.
Затем возьми ячменной крупы, замочи её в воде на рассвете и дождись полудня, тогда слей воду, переложи крупу в подходящий глиняный либо бронзовый горшок, добавь чистой воды и поставь на огонь, и вари около получаса. По истечении этого срока добавь вяленой или нарезанной свежей рыбы, лучше всё же свежей, а вместе с нею – растёртых в ступке зёрен горчицы и кунжута, и вари, помешивая, примерно семь минут. Пока варится рыба, разотри в ступке ещё чеснока, и за несколько мгновений до готовности добавь его в блюдо, и брось листьев съедобных трав по твоему вкусу. После этого ты можешь подавать кушанье на стол, и не забудь вознести благодарности Энки, мудрому властителю вод.
Завершив перевод этого небольшого текста, я особенно подосадовал на то, что не могу обсудить его с Н. Подумать только, в век, когда одному человеку так легко найти другого, когда для подсчёта средств коммуникации едва ли хватит пальцев на обеих руках, ей удалось потеряться, притом потеряться самым основательным образом, так что даже Германское Восточное Общество – организация с более чем обширными и разветвлёнными связями – махнула рукой на её поиски. Прочитав рецепт, Н. тотчас попробовала бы приготовить описанное Илем «кушанье», скорее всего, она бы даже отказалась от использования покупной рыбы и последовала бы рекомендациям летописца в полной мере, то есть отправилась бы на рыбную ловлю и не успокоилась бы, пока бы ей не попался крупный окунь, однако я всё же ограничился походом в магазин, обойдясь без благословения Энки. В остальном я следовал советам Иля практически в точности, хотя Н. осудила бы меня за использование обыкновенной эмалированной кастрюли вместо глиняного или бронзового горшка и газовой конфорки вместо очага, а попробовав получившееся варево, осведомилась бы, отчего я не догадался добавить в свою реконструкцию тысячелетней ухи хотя бы немного соли, коль скоро Иль, обычно относящийся к каждой мелочи с педантичным вниманием, то ли упустил этот момент из виду, то ли счёл, что посолить суп – вещь настолько очевидная, что не требует отдельного упоминания.
[начало текста сильно повреждено]
…был богат золотом и серебром, и драгоценным кедром, и медью, и сердоликом, и ляпис-лазурью, и стены самого бедного дома были сложены не из сырцового кирпича, но из лучшего диорита, привезённого из Страны Ила[16], что уж говорить о храмах и дворцах, коих было в славном Иреме великое множество, один другого выше и прекраснее.
И являлись в Ирем правители сопредельных и отдалённых ки: из Страны Кедровой Горы и из Элама, из Эреду и Мархаши, из Мари и Ура, из Страны Гутиев и Эанны, из Адаба и Киша, и все приходили с богатыми подарками и пожертвованиями для храмов, но главным образом с тем, чтобы поклониться царю Эрре и получить дозволение говорить с ним и вести с ним беседу, ибо был Эрра мудр и умён, и изучил в совершенстве искусство писцов, и овладел знаниями обо всех предметах, что ни есть в мире, и знал всё о минералах и о свойствах растений, и о повадках насекомых, и гадов, и зверей, и птиц, и с лёгкостью решал задачи, которые другому были не под силу, и безошибочно толковал движение небесных светил. Столь мудр был Эрра, что мирно умел решить всякий спор и, не ведя жестоких войн, поддерживал подвластные ему земли в благоденствии и процветании, и энзи[17] других земель приходили к нему, чтобы просить его совета, и славили его во всех землях, и повторяли, что не найдётся среди смертных того, кто превзошёл бы Эрру в мудрости и познаниях, да и среди богов, пожалуй, едва ли отыщется тот, кто превзошёл бы его в находчивости и остроумии, и даже Энки, мудрому повелителю водной бездны, едва ли под силу задать Эрре такой вопрос, на который он не дал бы ответа.
Слухи эти дошли до ушей мудрого Энки, и нахмурил он свои седые брови, и закусил губу от злости, и решил сам явиться к правителю славного Ирема и вести с ним беседу, и посрамить его перед всеми, чтобы никто не смел болтать, будто среди богов едва ли найдётся тот, кто превзошёл бы Эрру в находчивости и остроумии. Переоделся Энки странствующим купцом и приказал слуге своему Исимуту сопровождать его, и явился в Ирем верхом на верблюде, которого вёл под уздцы переодевшийся в дорожные одежды и прикрывший платком своё второе лицо Исимут, пришёл в город с богатыми подарками и приношениями для храмов, и просил дозволения говорить с царём Эррой, и Эрра принял его в своём дворце, и угощал изысканными кушаньями и лучшими винами, и пирогами с кунжутным маслом, и сладкими финиками, и расспрашивал его о положении дел в далёких землях, и наконец спросил, с какой заботой и с каким вопросом явился к нему странствующий купец и чем он, Эрра, может ему помочь. Усмехнулся Энки в седую бороду и говорил так:
– Я пришёл из далёких земель, мой господин, я видел людей, чёрных, как напту, кровь земли, и людей с шакальими головами, и тех, чьи тела были подобны телам змей и скорпионов, и немало вопросов было у меня к творению богов, и на многие вопросы получил я ответы, потому как искал упорно и прилежно, и к тебе я пришёл с единственным вопросом, который давно занимает меня и на который давно ищу я ответа, но никто до сих пор так и не смог его дать, и все мудрецы, к которым я приходил, только качали головами да пожимали плечами.
Подивился Эрра словам купца, но не подал вида, а только попросил его задать поскорее свой вопрос, чтобы он, Эрра, мог над ним поразмыслить и попробовал дать на него ответ.
И тогда говорил купец, который на самом деле был хозяином водной бездны, могущественным Энки, мудрейшим из богов:
– Вопрос мой, в сущности, не так уж сложен, даже можно сказать, что он совсем прост и касается совершенной безделицы, а потому мой господин с лёгкостью на него ответит, ведь не найдётся среди смертных того, кто превзошёл бы его в мудрости и познаниях, да и среди богов, пожалуй, едва ли отыщется тот, кто превзошёл бы его в находчивости и остроумии, и даже Энки, мудрому повелителю водной бездны, едва ли под силу задать господину такой вопрос, на который он бы не дал ответа.
– Не стоит так говорить, уважаемый странник, – отвечал ему Эрра. – Твои волосы уже покрыло серебро, и негоже тебе повторять досужие сплетни и слухи, которые выдумывают те, чья молодость извиняет их горячность.
Вновь усмехнулся Энки в седую свою бороду, поклонился царю и продолжил свою речь:
– Что же, даже если и самая малая часть этих досужих сплетен и слухов верна, то мудрость твоя превосходит мудрость человеческую и мудрость божественную, а потому ты всё же без труда ответишь на мой сложный для других, но для тебя – простой и лёгкий вопрос. Вопрос же мой вот каков: скажи мне, Эрра, сколько демонов уместится в простой шкатулке, навроде тех, в каких женщины хранят свои золотые и серебряные украшения, ожерелья, браслеты и кольца?
Удивился царь Эрра такому вопросу и хотел было покачать головой да пожать плечами, как те мудрецы, которым странник задавал его ранее, но решил, что негоже так поступать и что этим он обидит старого купца, проделавшего в поисках ответа долгий и опасный путь через пустыни и степи, а потому попросил семь дней на раздумья и обещал по истечении седьмого дня дать ответ, и с тем отпустил купца, который в действительности был не кем иным, как Энки, властелином бездонного океана.
Семь дней думал Эрра над вопросом, заданным седым странником, и, чем больше он думал, тем меньше казался ему этот вопрос простой безделицей, и страх охватывал его и окутывал его, подобно одежде, когда размышлял он над тем, каким должен быть ответ, который удовлетворил бы купца, а по истечении седьмого дня призвал он гостя к себе и говорил ему:
– Весьма непростой и даже очень трудный задал ты мне вопрос, уважаемый странник, хоть на первый взгляд и кажется он как будто совсем не сложным и даже простым. Вот к чему пришёл я, размышляя над твоим вопросом в течение семи дней: в обыкновенной шкатулке, в какой женщины хранят свои золотые и серебряные украшения, ожерелья, браслеты и кольца, как бы ни была эта шкатулка мала и изящна, может уместиться демонов без счёта, потому что демоны, как известно, способны принимать любую форму и проникать в самые узкие щели, в какие не пройдёт и волос с головы ребёнка. Таким образом, ответ мой тебе будет так же прост, как и твой вопрос: во всякую шкатулку без труда войдут все, какие только есть, демоны болезней и всяческих хворей, чумы и болотной лихорадки, и все семижды семь демонов утукку, алу, этемму, галлу, илу, рабицу, ламашту, лабацу, аххазу, лилу, лилиту и асакку, и ещё войдут в неё демоны Тиу и Этимму, что уводят души в преисподнюю, и влезет в дополнение к ним одноглазая ведьма Лабарту, что переворачивает людям внутренности и мешает женщинам разрешаться от бремени; иными словами, вся нечисть, что состоит под началом тысячерукого и безглазого Намтара, вершителя судеб, с лёгкостью уместится в самой обыкновенной шкатулке.