Низко поклонился мудрый Энки, переодетый странствующим купцом, царю Эрре, и говорил ему:
– Это лучший ответ из всех, что я получал, мой господин, и не зря я проделал долгий и опасный путь через пустыни и степи, ибо ты и вправду превосходишь в своей мудрости всех смертных, да и богов, пожалуй, тоже, и едва ли даже Энки, властелину водной бездны, под силу задать тебе такой вопрос, на который ты бы не дал ответа.
Так сказал старый Энки, и многое ещё сказал он, притворно восхищаясь проницательностью и находчивостью царя Эрры, и с многочисленными поклонами распрощался с ним, и царь Эрра приглашал его вновь посетить славный Ирем, и задать ему, Эрре, другие вопросы, на которые он с радостью и готовностью отыщет в своём уме ответы, пусть это будет не просто и даже весьма трудно, а всё же Эрра готов к непростым и трудным размышлениям, лишь бы ищущие ответов остались ими довольны.
Поклонился Энки в последний раз и покинул дворец царя Эрры, сопровождаемый своим слугой Исимутом, и вышел за белые ворота славного города, и тут уж дал волю своему гневу, и ударил верного Исимута рукою наотмашь, и поверг его на землю, и долго бил его, пока не взмолился Исимут о пощаде, потому как оба лица его были уже разбиты в кровь и не мог он пошевелиться, не закричав от боли.
С тех пор затаил Энки, властелин вод, злобу против мудрого правителя Ирема и стал ждать подходящего случая, чтобы извести и унизить его, и выставить на всеобщее посмешище и поругание.
Время шло, и всё так же богат и прекрасен был город Ирем, и не меркла слава царя Эрры, однако стали поговаривать, что слишком уж он погружён в свои учёные занятия да в беседы с мудрецами и правителями, и пора бы ему ненадолго отвлечься от этих дел и подыскать жену себе под стать, чтобы появился у славного Ирема наследник, которого Эрра обучит искусству писцов и расскажет ему обо всех предметах, что ни есть в мире, чтобы знал он всё о минералах и о свойствах растений, и о повадках насекомых, и гадов, и зверей, и птиц, и с лёгкостью решал задачи, которые другому не под силу, и безошибочно толковал движение небесных светил, и был так же мудр, как его отец, умел мирно решить всякий спор и, не ведя жестоких войн, поддерживал подвластные ему земли в благоденствии и процветании. Так при каждом удобном случае твердили Эрре его советники, и наконец Эрра сказал им:
– Что ж, если так хотите все вы, чтобы взял я жену себе под стать и дал славному Ирему достойного наследника, то отпустите мне семь дней на раздумья, и по истечении семи дней я вам отвечу.
С тем отпустил Эрра своих советников и закрылся в своих покоях, и не принимал никого и ни с кем не перемолвился ни единым словом в течение семи дней, а по истечении семи дней созвал своих советников вновь и говорил им так:
– Весьма непростую и даже очень трудную задачу задали вы мне, потому как весьма непросто и даже очень трудно выбрать жену мне под стать, чтобы могла она вести со мною беседы обо всех предметах, что ни есть в мире, и была к тому же красива и прекрасна, как и подобает царице славного Ирема, и чтобы могла она дать достойного наследника подвластным мне землям, чтобы не знали они и впредь забот и несчастий. Вот что решил я, проведя в раздумьях семь дней: я отправлюсь в дом мудрейшего из богов, седого Энки, что находится в гордом Эреду, и возьму с собой всяких щедрых подарков и приношений, и отдам Энки семижды по семь лучших быков, какие найдутся в Иреме, и семижды по семь лучших коз, и семижды по семь лучших овец, и всякой другой живности без счёта, и разнообразной снеди, и полью ароматным финиковым вином и кипарисовым маслом его алтарь, и буду просить его отдать за меня его единственную дочь Нингириму, рождённую из бездонного океана, владычицу заговоров, которая красотой не уступает рыжеволосой Эрешкигаль и черноокой Инанне, мудростью же – своему отцу.
Так сказал Эрра, царь славного Ирема, и советники принялись наперебой хвалить его решение, и спустя ещё семь дней отправился Эрра в гордый Эреду с богатыми подарками и приношениями и принёс в дар храму мудрого Энки семижды по семь лучших быков, какие только нашлись в Иреме, и семижды по семь лучших коз, и семижды по семь лучших овец, и всякой другой живности без счёта, и разнообразной снеди, и полил ароматным финиковым вином и кипарисовым маслом его алтарь, и, распростёршись на полу перед кумиром бога, смиренно просил Энки отдать ему в жёны Нингириму, рождённую из бездонного океана, владычицу заговоров.
И тогда выступила вода из щелей между кирпичами, слагавшими стены и потолок храма, и потоками хлынула на пол, так что пришлось Эрре, чтобы не утонуть и не захлебнуться, подняться на ноги и встать перед кумиром мудрого Энки во весь рост, и тогда зашевелились губы каменной статуи, и заговорила она в ответ на обращённую к ней молитву:
– Как смеешь ты, жалкий, сотворённый из пыли и праха, стоя говорить с твоим господином и повелителем, да ещё обращаясь к нему со столь непотребной мольбой, требуя себе в жёны единственную его дочь Нингириму, рождённую из океанской бездны…
<разбито четыре строки>
…и твой дом будет лежать сражённый, точно мёртвый юноша, ты же будешь сидеть у порога его, босой, одетый в рубище, и пеплом твоих земель будешь посыпать свою голову, и твои колесницы и суда будут стоять без дела, забытые, как будешь забыт ты сам, ибо люди твои отвернутся от тебя, они разобьют твои изваяния и сотрут твоё имя со своих табличек. Подземные воды поднимутся, и реки выйдут из берегов, и покроют твои поля, и бурный поток унесёт плодородный тук с твоих полей, и родившая некогда земля станет пустыней. Я обращу твой дом в пыль, и здания твоего города, что были полны серебром и золотом, оловом и ляпис-лазурью, я обращу в руины, и ворота твоего города будут валяться разбитые, и никто более не войдёт в них с добрыми вестями и щедрыми приношениями, и скоро позабудут все даже место, где стоял твой город, потому как даже руин от него не останется, и всюду будет только голая бесплодная степь да каменистая пустыня!
Так сказала статуя и умолкла, и так было: поднялись подземные воды, и реки вышли из берегов, и покрыли поля окрест славного Ирема, и бурные потоки унесли с собой плодородный тук, и родившая некогда земля стала пустыней, и рухнули крепкие стены города, и погребли под собою тех, кто не успел спастись, и обратились в камни и пыль. И ни один из богов, чьи дома были в Иреме, не вступился за город, ибо правым перед ними был Энки, и каждому брату своему и каждой сестре своей на вопрос, чем навлёк славный Ирем на себя его гнев, отвечал: «Неужели ты, брат мой, или ты, сестра моя, хочешь, чтобы каждый смертный мог запросто взять в жены твою дочь, или лечь с твоим сыном, чтобы божественное смешалось с творением, и не было уже между всемогущими и бессмертными и жалкими, что живут лишь мгновение, вечность же прозябают в мрачных чертогах Иркаллы, никакого различия?» И соглашались его братья и сёстры, а иные из них говорили, что ещё недостаточно наказание, постигшее некогда славный Ирем и его дерзкого правителя.
Сам же царь Эрра, вернувшись в Ирем и увидев, что произошло с его городом, сел у его разбитых ворот и посыпал голову свою землёй, и всякий, кто проходил мимо, смеялся над ним и плевал в его лицо, а иные бросали в него камни, приговаривая:
– Был ты мудр и умён, Эрра, да, видно, позабыл ты всю свою мудрость и помрачился твой разум, и стал ты глуп, как верблюд, если возомнил, будто Энки, властитель вод, отдаст тебе свою единственную дочь, владычицу заговоров Нингириму! Поделом же тебе, глупец перед богами! Твои колесницы и суда стоят без дела, забытые, твои статуи разбиты, а твоё имя стёрто из всех табличек, и скоро все забудут, где стоял твой город! Ещё на рассвете был ты великим царём, и не было числа преклонявшим перед тобою колени и превозносившим твои познания и добродетели, но чего стоят все эти славословия ныне, когда сидишь ты босой, в отрепьях, в придорожной пыли, и борода твоя и волосы твои свалялись и висят клочьями, и всё тело твоё в синяках и порезах, и оба глаза твои подбиты камнями, которые бросает в тебя всякий прохожий, и правый твой глаз налился кровью и того и гляди вытечет, а левый и вовсе закрылся и ослеп, и ты ничего не можешь им видеть!
Так говорили проходившие мимо, и много чего ещё говорили они, понося на все лады несчастного Эрру и обвиняя его во всех горестях, обрушившихся на подвластные ему земли, он же хранил молчание и не отвечал им, и сидел у разбитых ворот некогда славного Ирема, и не двигался с места, и не принимал ни воды, ни пищи, и спустя ровно семь дней умер, и тело его, покрытое ушибами и ссадинами, осталось лежать в пыли, душа же отправилась в поля Иалу, и встретил на полях Иалу царя Эрру Намтар, тысячерукий и безглазый распорядитель судеб, и сказал ему:
– Вот и ты, царь некогда славного Ирема, возомнивший, будто мудрый Энки отдаст тебе, смертному, свою единственную дочь Нингириму! Вот и ты, глупец перед богами, осмеянный и униженный, оплёванный и забросанный камнями! Глядите-ка, божества и демоны ночи, что за гость к нам пожаловал: был он богат, а стал беден, был зряч, а стал слеп, подобно мне, Намтару, распорядителю судеб и пастырю умерших!
Ничего не отвечал ему Эрра, только низко опустил свою ослепшую голову, и тогда сказал Намтар:
– Ладно уж, не горюй и не думай, что в земле мёртвых не лучше, чем в земле живых, и что здесь над тобою также все будут глумиться и потешаться до скончания времён. Не для того, чтобы унижать и позорить, встретил я тебя здесь, но для того, чтобы отвести тебя в дом Иркаллы, властелина усопших и хозяина бесплодных земель. Уж не знаю, зачем ты понадобился Нергалу, но только не завидую я тебе, Эрра, и, хотя в мрачные мысли нашего господина даже мне, Намтару, путь заказан, едва ли в городе за семью воротами, что находится в самом центре земли, откуда нет возврата, ожидает тебя что-то [хорошее].
С этими словами подхватил Намтар Эрру и отнёс его в дом Иркаллы…
<разбито около пятнадцати строк>
…ты сидел у разбитых ворот твоего города, славного Ирема, и одежды твои, сотканные из шерсти лучших овец, превратились в лохмотья, и те, кто недавно славил тебя, бросали в тебя камни…