– Когда я только увидел Билла, то сразу почувствовал, что добром это не кончиться.
– Вы проницательны.
Зазвонил его телефон.
– Они под окном, – прошипел преподаватель, прикрыв рукой трубку.
– Попроси помочь вынести коробку.
Я уже видел, что в машине сидит всего двое. Шофёр и охранник Лены. Последовали препирательства по телефону:
– Монитор мне надо на кафедру отвезти. Трудно, что ли? – убеждал Юрий Дмитриевич.
Наконец шофёр, чертыхаясь, вылез из машины и вошёл в подъезд. Он даже ничего не понял. Я впустил его в комнату и ударил по затылку рукояткой пистолета.
– Ты со мной? – преподаватель тут же бросился вперёд. Пришлось его даже немного придержать, – Стой пока в подъезде.
Ленивой походкой я вышел на улицу и, пройдя немного, словно что-то забыв, вернулся к стоявшей машине:
– Закурить не найдётся?
Удар в лицо кулаком, рывок на себя и, рукояткой по голове.
– Вы уже выбрали ресторан, Леночка? – торопливо сказал я, чтобы девушка не испугалась, – Сейчас поедем.
Догадливый Юрий Дмитриевич уже бежал к машине. Через мгновение мы сорвались с места. Выкинув в каком-то безлюдном дворе нашего оглушённого спутника, да ещё пристукнув его для верности, я взял курс на Сызрань.
Богиня удачи снова не оставила своего паладина. Её рыцарь вызволил прекрасную даму из рук коварных злодеев и мчался во весь дух к далёкой келье отшельника, где старый мудрец поможет ему найти ответы на многие вопросы.
XXIII. Незримые цепи
Уедем! Разве Вам не надо
В тот час, как солнце поднялось,
Услышать страшные баллады
Рассказы абиссинских роз.
Поезд снова унёс меня в своё неподвластное повседневному течению жизни царство. За окном зеленели поля, мелькали нищие деревеньки, чихали у переездов потрёпанные автомобили, но весь этот мир, словно нарисованный, был где-то там, в другой реальности. За стенами уютного купе остались шумные города, страсти, схватки, опасности. Там кто-то пахал, торговал, воровал, пас отощавших за зиму коровёнок, а здесь только подрагивал в стаканах остывающий чай и тихо гасли на зеркальной двери отблески вечерней зари.
Люблю дорогу. Только она позволяет человеку выпрыгнуть, как белке из колеса, из своего монотонного повседневного бега и, хоть ненадолго, взглянуть со стороны на свою жизнь.
За прошедшие сутки я очень устал. Бессонная ночь, волнение, всё это сразу дало себя знать, едва мягкое купе увлекло нас с моей синеглазой спутницей в вечернюю даль. Лена молчала. Она не проронила ни слова, даже когда мы проехали мимо её родной Тереньги. Покорно вылезла вслед за мной в Сызрани, даже не кивнув на прощание своему преподавателю, терпеливо ждала, пока я покупаю билеты на поезд. Потом мы долго сидели в облупленном здании вокзала. Вокруг было людно и шумно, не самое удачное место для разговора по душам. Честно говоря, я даже не ожидал от юной девушки такого терпения. Наверное, она понимала, если захочу – всё расскажу сам, если нет – спрашивать бесполезно.
– Приключения закончились, – прервал я этот заговор молчания, когда Сызрань медленно поплыла назад за окнами купе. – Утром мы будем в Москве.
Лена долго и внимательно смотрела на меня и вдруг спросила:
– Где Ваша трость?
– Осталась в Ульяновске. Слишком приметная вещь. Я заберу её, когда повезу тебя назад. Через недельку. Твои родители не будут волноваться?
– Да нет. Сейчас сессия. Мама подумает, что я решила позаниматься в библиотеке. Дней десять могу отсутствовать безбоязненно.
– К сожалению, экзамены придётся пропустить. Лучше не рисковать. Ты, наверное, горишь желанием узнать, что же всё-таки произошло?
– Вы мне расскажете?
– Самое смешное здесь то, что это действительно глупейшее недоразумение. Оказалось, что твой преподаватель охотился за масонскими сокровищами. Причём в весьма сомнительной компании.
От усталости и оцепенения моей собеседницы не осталось и следа. Передо мной, в мгновение ока, очутилась возбуждённая охотница, с горящими синим пламенем глазами:
– Значит, сокровища всё-таки существуют?
Я даже рассмеялся при виде такой перемены:
– Почему, как только разговор заходит о кладах, самые здравомыслящие люди сразу теряют разум? Будь осторожна, Леночка, твой преподаватель, тоже, наверняка был простым взяточником и карьеристом, пока в его жизни не появилась эта губительная страсть, которую многие считают самым настоящим сумасшествием. О сокровищах мы поговорим потом, давай, сначала я расскажу тебе, что же всё-таки случилось. Так вот. Интерес этого мученика науки к масонству был, как видишь, не бескорыстным. Он подогревался загадочным джентльменом из-за кордона, который очень хотел добраться до неких сокровищ того самого храма в парке. Он и был заказчиком всех этих научных поисков.
– Выходит, я тоже искала сокровища? – восхитилась Лена.
– Радуйся, что это невинное занятие не стоило тебе головы. Когда появился я и начал проявлять интерес к госпоже Перси-Френч и гротам в старом парке, этому кандидату в графы Монте-Кристо пришла в голову мысль, что я тоже подбираюсь к масонским сокровищам. Всё остальное тебе известно. Ну, разве что, за исключением нескольких деталей. Ребята не учли одного – я бывший офицер, и с подобными любителями острых ощущений довольно часто общался. В прошлом. Крайним, как водится, оказался твой, теперь уже бывший, преподаватель. Ему пришлось срочно уносить ноги. Думаю, далеко не уйдёт. Едет на угнанной машине, в салоне заряженный пистолет, в бардачке – чужие документы. К этому ещё можно добавить: в голове не так уж много ума. Ну, а тебя я решил пока увезти на недельку в Москву, от греха подальше.
– А как Вы купили мне билет? Ведь без паспорта не дают?
– Неужели за два года в университете не научили даже таким простым вещам? Попросил продавщицу из ларька на вокзале купить билет по своему паспорту, а при посадке его никто не проверил.
В дверь постучали. Буфетчица из вагона-ресторана предлагала свой нехитрый товар. К её удивлению, я взял целых три плитки шоколада «Золотая марка».
– Ешь Лена, это самое лучшее средство для снятия стресса. Так говорили нам в армии, – и тут же подал личный пример, отправив в рот приличную порцию чёрного лакомства.
Но, девушка имела право на куда более значительную компенсацию за перенесённые волнения. И я стал рассказывать. Про старую книжку о чекистах, таинственного управляющего, исчезнувшие сокровища, про масонов и шпионов, про секретный институт Аненербе. Лена слушала, затаив дыхание. За окном темнело, поезд глухо постукивал колёсами по рельсам, и само ощущение времени медленно уходило, словно погружая нас куда-то в неведомую и призрачную дымку тайны. В том мире таились сказочные сокровища, в мрачных замках скрывались эльфы и колдуньи, а отважные рыцари спасали прекрасных дам от злых чар. Когда мне было уже нечего рассказывать, я спросил:
– Теперь твой черёд. Может, ты расскажешь, что за привидения встретились мне в ночном замке?
– Но, Вы же сами сказали, что это были живые люди.
– В этом у меня нет ни малейшего сомнения. Но, они появились, будто ниоткуда, и явно что-то искали. У тебя есть какая-то версия?
Лена покачала головой:
– Может из потайного подземного хода…
– Ты, помниться, как-то рассказывала мне, что с этим дворцом и его хозяевами связаны некие странные истории? Проклятия какие-то?
– Скребицкий – владыка Тереньгульский был очень жестоким человеком. Крестьян и слуг за малейшие провинности строго наказывали. Говорят, в подвалах была и пыточная камера и гильотина, специально привезённая из Франции. Деревенские предания рассказывают о сгинувших бесследно молодых девушках, крепостных, запоротых насмерть. Но, помимо сплетен, есть и документальные подтверждения жестокости Скребицких. Один симбирский литератор вывел их в своих произведениях под фамилией Скверницких.
– Почему Скребицких? Ты рассказывала про одного помещика.
– Был же ещё его сын Константин. Он родился вскоре после приезда Скребицкого в Тереньгу, в том самом доме. Поговаривали, что он на самом деле сын великого князя Константина Павловича, на любовнице которого женился будущий «владыка Тереньгульский». Сынок отличался крайней жестокостью. В конце концов, его делишками заинтересовались в самом Петербурге. Но, он скоропостижно скончался. Вокруг внезапной смерти тридцатилетнего цветущего мужчины тогда ходило множество слухов. Говорили, что его отравил собственный отец, чтобы не допустить расследования.
– А как закончил сам старший Скребицкий?
– Он ненамного пережил сына. Похоронен в Петербурге в Александро-Невской лавре.
– Это почти, как при коммунистах у Кремлёвской стены. За что такая честь?
– Человек знатный, богатый. Вполне мог себе позволить.
– Вот и я про то же. Уж тем более ему не нужно было травить единственного сына, чтобы не допустить расследования. Вполне мог откупиться или подключить нужные связи. Странно всё это. Ты говорила, что этот Скребицкий появился вдруг ниоткуда?
– Не совсем так. Родился он на Украине в небогатой семье. Учился в Киеве, по моему, в гимназии, а с 1802 года служил в армии по интендантской части. В отставку вышел с поста генерал-интенданта царства Польского в 1831 году.
– Происхождение богатства напрашивается само собой. Казённые деньги. А по поводу его близости к великому князю?
– Это правда. Скребицкий пользовался особым расположением Константина и после его смерти сразу оставил службу.
– Ты довольно тщательно изучила всю подноготную свих героев, – не мог не похвалить я.
Лена довольно хмыкнула:
– Про хозяев нашего дворца мне есть, что рассказать.
– Так рассказывай, не останавливайся. Не пропускай ни одной мелочи. Семейное положение, друзья, связи. Ты что, детективных романов не читала?
– Если так… Служба Скребицкого закончилась во время польского восстания. Великого князя тогда чуть не убили, и он вскоре умер. Вот тогда бывший интендант и приехал в Тереньгу.