Уж кто-кто, а я этого не стану утверждать, точно.
– Ну и что тебе рассказали привидения? – в голосе дяди всё-таки угадывался лёгкий сарказм.
Алексей не повёл бровью:
– Привидения многое могут рассказать. Главное – уметь спрашивать. Я спросил себя, а нет ли в истории семейства Киндяковых каких-нибудь мистических историй? Привидений, скелетов в шкафу. Что вы думаете? Был до революции такой журнал «Ребус», как раз очень интересовался подобной тематикой. Так вот, на его страницах я и обнаружил эту статью.
С этими словами маг торжественно выложил на стол какую-то ксерокопию и обвёл нас торжествующим взглядом:
– Не буду включать свет, вполне хватит свечи.
Мы, затаив дыхание, ждали, пока он достанет свечку, затеплит слабенький огонёк и склонится к его мерцающему свету. Сумрак в углах кухни сгустился, и огромная тень библиотекаря зловеще подрагивала на стене и потолке.
«Самым лучшим гульбищем в летнее время служит для жителей Симбирска так называемая Киндяковская роща, находящаяся в трех верстах от города, по Саратовскому тракту. В этой роще в самой глуши деревьев красуется и доныне, хотя и крайне попорченная непогодами и годами, каменная массивная беседка в виде довольно большого (вроде языческого) храма с колоннами и с каменными урнами на четырех столбах вокруг круглого купола.
С этою беседкою соединено у старожилов города много легендарных рассказов, и многие кладоискатели, полагая, что под беседкою сокрыт клад, нередко подрывались под фундамент или портили каменный пол. Но вот истинный рассказ, слышанный от старого владельца села Киндяковки, умершего в шестидесятых годах столетним стариком, Льва Васильевича Киндякова. Вышеупомянутая беседка, по его словам, сооружена еще в середине прошлого, XVIII, столетия над прахом одной родственницы семейства Киндяковых, лютеранского вероисповедания, и сам Киндяков, служивший при императоре Павле Петровиче, не помнит времени этой постройки. Вот что случилось с ним самим в 1835 году. Однажды собрались в доме у Киндякова в селе Киндяковке в летнее время гости и играли в карты.
Часу в первом пополуночи вошел в комнату лакей и доложил Льву Васильевичу, что какая-то старая дама вошла из сада через террасу в лакейскую и неотступно требует о себе доложить, имея важное дело. Киндяков встал из-за стола, вышел в прихожую и действительно увидел высокого роста бледную старушку, одетую в старомодный костюм. На вопрос о том, что ей угодно в такое позднее время и кто она, старушка ответила:
– Я – Эмилия, родственница твоя, схороненная в саду под беседкой. Сегодня в одиннадцать часов двое грабителей сняли с меня золотой крест и золотое обручальное кольцо и потревожили прах мой.
С этими словами старушка быстро пошла в отворенные двери террасы и скрылась в саду. Киндяков, сроду ничего не боявшийся, счел все это явление за продукт расстроенного картежною игрою воображения, велел подать себе умыться холодной воды и, как ни в чем не бывало, возвратился к гостям метать банк. Но каково же было его удивление, когда на другой день, в десять часов утра, явились к нему караульщики сада и доложили, что пол в беседке выломан и какой-то скелет выброшен из полусгнившего гроба на землю.
Тут поневоле пришлось уже верить, и Киндяков, предварительно удостоверясь, что и лакей в прошлую ночь видел то же видение и слышал ясно (от слова до слова) все произнесенное привидением, немедленно обратился к бывшему в то время в Симбирске полицмейстеру, полковнику Орловскому. Тот энергически принялся за розыски, и действительно обнаружено было, что два симбирских мещанина ограбили труп и заложили золотые крест и кольцо в одном из кабаков; главною же целью их было отыскание клада.
Этот же рассказ слышал лично от Киндякова симбирский помещик Сергей Николаевич Нейков, доктор Евланов и многие другие.
Из числа подобных фактов факт этот замечателен тем, что привидение не только явилось, но и отчетливо говорило, что редко встречается, и что, наконец, посмертный призрак явился отнюдь не ранее, как лет через сто после
смерти. К этому мы можем присовокупить, что Киндяков был старик, в высшей степени правдивый и не верящий ни во что сверхъестественное, и пользовался до самой смерти прекрасным здоровьем».
Воцарилась тишина. Все ждали продолжения, и только старый философ напряжённо о чем-то думал.
– Вы слышали когда-нибудь эту историю? – спросил он Лену.
Та ответила с быстротой и чёткостью отличницы-зубрилы:
– Нет, конечно. Хотя Лев Киндяков мне известен. Он умер в 1855 году, как уверяет энциклопедия, в столетнем возрасте. Это, скорее всего, ошибка, но Лев Васильевич, действительно, прожил довольно долго и родился ещё во времена Екатерины II. В 1790 году он участвовал в войне со Швецией, потом осаждал Дербент во время Персидского похода и вышел в отставку в 1803 году в чине майора артиллерии.
– Нашей госпоже Перси-Френч он приходился, если не ошибаюсь, прадедушкой?
– Алексей, если ты заставишь моего дядю поверить в привидения, то я поставлю тебе целый ящик коньяку. – В моём голосе почти совсем не было иронии. Только грустная констатация факта. Но я недооценил матёрого материалиста, всю жизнь служившего, самым, что ни на есть, вымышленным идеям.
– Говорящий призрак – просто страшная сказка, вполне пригодная для рассказывания на ночь. Меня заинтересовало другое. Так сказать, пейзаж за окном. Статья написана в начале XX века, самый расцвет интереса ко всевозможному мистицизму, тайным обществам. Именно тогда в России возрождалось масонство, снова учреждались ложи, издавались книги об истории этого явления. Почему автор статьи ни разу не назвал беседку масонским храмом? Даже никак не намекнул на её связь с масонами? Ведь это очень понравилось бы читателям этого весьма специфического журнала. Более того, здесь вполне определённо говориться, что эта беседка, некий мавзолей, воздвигнутый над прахом некой родственницы Киндяковых, да ещё лютеранского вероисповедания.
– Это наводит тебя на какую-то мысль?
– Вспомни, на что ссылается автор статьи в Ульяновской энциклопедии. На книжку, изданную в 1927 году. Отгремела революция, все, кто мог что-либо рассказать о старых развалинах, попрятался по углам и разлетелся по белу свету. Писать историю стало намного проще. При этом автор явно использовал описание здания, взятое из дореволюционных газет. Там довольно осторожно намекалось, что символика прежних изображений на беседке широко использовалась масонами. Вот, ничтоже сумняся, и окрестили эту беседку масонским храмом. И, пошла гулять легенда.
– Ты так сильно веришь журналу «Ребус»?
– То, что он пишет, вполне согласуется с другой дореволюционной статьёй, описывающей киндяковскую беседку. Всё указывает на то, что масонским храмом его объявили уже краеведы 20-х годов.
– Тебе не жалко свою мечту?
– С ней ничего не случилось. Наоборот, тайна стала ещё более захватывающей. Ведь масонская символика никуда не делась. Откуда она взялась на безвестной усыпальнице какой-то женщины «лютеранского вероисповедания»? Кто построил этот мавзолей? Когда? Здесь может оказаться скрытой тайна ещё почище масонского храма. Но, мы совсем забыли хозяина вечера. Как я понял, он ещё что-то спросил у привидений?
– Я посчитал, что с духов и так достаточно и обратился к миру легенд. На эту мысль меня натолкнуло упоминание об Индиане Джонсе. Что он искал? Грааль. А мне давно не давала покоя фамилия Перси-Френч. Фамилия явно двойная. При этом Френчи довольно широко известны. Один из них даже был командующим британскими войсками в Европе во время Первой мировой войны и дал своё имя военному кителю с карманами. Тому самому «френчу».
– Это был дядя Екатерины Максимилиановны, – отозвалась Лена.
– Не удивительно, что вокруг неё кружились иностранные разведки. С такими связями, – вставил своё слово я.
– Но нас интересует вторая фамилия – Перси. Не знаю, где и как её приобрёл папа нашей принцессы, но она имеет вполне определённое значения. Это сокращённый вариант имени Персиваль. Да-да, тот самый Персиваль, герой средневековых легенд и романтических опер. Рыцарь – искатель Грааля!
Алексей дунул на свечу, и комната погрузилась во тьму. Запахло палёным фитилём.
– Я специально проверил по генеалогическим справочникам. Фамилия Перси существует в нескольких вариантах. Кроме наших Перси-Френч, были ещё и Перси-Инглиш.
– То есть, Персивали французские и Персивали английские, – проявил я свои лингвистические таланты.
– Самое интересное, – кивнул на мои слова Дорогокупец, – Существует и как бы две версии легенды о Граале. Одну можно условно назвать английской, другую французской.
Всё это нужно было переварить. Мы молча сидели в полумраке, мечтательно отхлёбывая какао. Было ощущение, что вокруг оживает сказка. Древние легенды, таинственные сказания средневековья словно явились из глубины веков в этот затерянный домик в тихом дачном посёлке и притаились за скрипучей дверью. Сейчас она раствориться и…
Хотелось закрыть глаза и мечтать.
– Что из себя представлял этот сэр Перси-Френч? – один дядя Боря никак не хотел поддаваться романтическому очарованию средневековых сказок. Его послушная поклонница немедленно удовлетворила интерес:
– Роберт Максимилиан Перси-Френч принадлежал к роду, известному ещё с XVI века. Владел замком Монивей в графстве Галуэй. Служил на дипломатическом поприще. Бельгия, Испания, Швейцария, Россия. Был рыцарем Мальтийского ордена.
– Вот как? Очень интересно. А ты не помнишь, когда он вступил в сию почтенную организацию?
– В 1875 году. Вскоре, после выхода в отставку.
– Следовательно, он был одним из первых мальтийских рыцарей Британии. Этот орден был запрещён там ещё в 1574 году, и только королева Виктория снова разрешила его деятельность в туманном Альбионе. Как раз, в том самом 1875 году. Пикантность ситуации придаёт то, что стать рыцарем можно было только после десяти лет подготовки. Всё говорит о том, что сэр Перси-Френч поддерживал тесные связи с орденом и раньше. Он ведь был католиком?