Такие слухи, подогретые страхом, способны погубить нас быстрее, чем магия.
Но совсем не воспоминания о магии терзали Анну ночами. Это был конь, вероятно, тот самый, который скинул юную девушку, разрушив её тело, жизнь и мечты.
Забравшись в кровать, я привлек к себе все еще тихо постанывающую супругу.
— Спи, Анна, я рядом. Спи. Он больше не вернётся, с тобой всё хорошо, — прошептал я в её волосы и накрылся одеялом.
Поспать бы хоть немного, но вначале пусть уснет моя несчастная, измученная жена.
Глава 13. Жена. Анна.
Анна Баксли.
Просыпаться в мужских объятиях мне раньше не приходилось.
От каждого движения руки Кириана всё крепче прижимали меня к груди, а сам граф недовольно хмурился.
Я снова кричала ночью, и опять супругу пришлось прервать свой отдых, чтобы чужие слуги не заметили мои узоры или не услышали ничего лишнего. Я не обольщалась объятиями мужчины, его пристальным вниманием или визитами с холодной вежливостью.
Граф опасался, что кто-то узнает о моей тайне, о том, что делали мои слуги во дворе, а ещё больше — что я утяну его и его семью следом. Быть хоть как-то связанным с тем, кого обвиняли в колдовстве, — это приговор, конец привычной жизни и репутации.
Почти с благодарностью я приняла то, как изменились наши отношения. Как ни странно, но моя болезнь пошла на пользу.
Опасаясь остаться без жены и без ее денег, молодой граф наконец остепенился. Он прекрасно понимал, что без наследника от моих капиталов ему не перепадет ни пенни.
Перед угрозой бесповоротного банкротства даже мои узоры Кириана больше не пугали. Теперь, касаясь руки или спины, он даже не кривился.
Поразительные перемены.
Граф Баксли стал холодно учтивым, а ещё почти искренне обо мне заботился. Пусть с каких-то корыстных целей или опасений, но это было лучше, чем его бесконечные пьянки и походы по борделям, и уж точно лучше той демонстрации в библиотеке.
Но о пережитом я старалась не думать, как и о том, где именно проводит вечера супруг, когда не играет в карты. Где или с кем.
Вероятно, болезнь сделала меня совсем жалкой, а ещё уставшей. Иначе сложно объяснить, почему холодную вежливость я принимала как должное и заслуженное обращение. Боялась задать Кириану вопрос или высказать то, что мне не нравилось. Принимала всё, что делал мужчина, молча и почти с искренней благодарностью.
Эта игра была сложной и утомляла не меньше недельного жара. Но Кириана всё устраивало, а я продолжала играть в тихую герцогиню.
— Доброе утро, Анна, простите, я, кажется, уснул, — хриплым голосом сказал Кириан, выпуская меня из рук. — Как вы спали? — осмотрел мое лицо.
— Ваша компания оказалась не менее действенной, чем костёр, — не стала врать мужчине и села, опуская задравшуюся рубашку.
— Что ж... — замялся граф, с поддельным интересом обводя комнату взглядом, — У меня есть некоторые мысли. Если вам так спокойнее, возможно, нам стоит... — не стал заканчивать предложение.
— Опасаетесь, что ещё несколько таких ночей, и ко мне вызовут не лекаря, а пастора? — закончила я мысль графа.
Мужчина вздохнул.
— Боюсь, что с такими ночами моя задумка сработает с точностью наоборот, — подтвердил он. — Поэтому, если вы не возражаете... — снова супруг не решился закончить мысль.
— Нет, это лучшее решение в нашей ситуации. Обычно я ложусь после заката, ближе к десяти. Если вы вернетесь к полуночи, думаю, ночь пройдёт тихо, — ответила Кириану таким же холодным тоном.
Желала ли я, чтобы мужчина посещал мою постель? Вероятно, но совершенно не с той целью, как было вначале. До конца сезона я либо смогу нормально спать в присутствии супруга, либо придётся покинуть Чарльстон до лета.
Аристократы редко зимовали на плантациях, и это будет несколько странно, но лучше, чем не спать ночами и лишиться рассудка.
Согласно кивнув, граф покинул мою спальню, погружаясь в свои мысли.
Не проронил Кириан и слова за завтраком.
Раньше я бы поинтересовалась, что приключилось у молодого супруга. Раньше, но не сейчас.
***
Теперь к нашему странному холодному общению добавились ещё и ночи.
Неизменно Кириан стал возвращаться к полуночи и, с еще мокрыми волосами, забираться в мою постель. Кровать позволяла мужчине спать, соблюдая дистанцию, но вовремя будить меня, пока не услышали слуги.
Такое странное соседство подействовало, и я перестала кричать по ночам. А еще перестала удивляться, утром просыпаясь прижатой к голой мужской груди.
Граф тоже желал спокойно спать, а потому с первыми же стонами от моих кошмаров притягивал меня к себе и крепко прижимал к груди. Кошмары, если и терзали меня ночью, то быстро отступали, когда после первого же писка тиски из мужских рук крепче сжимались. Вместо боя барабанов теперь меня успокаивал ритмичный звук сердцебиения моего супруга.
Мнимое чувство защищенности работало. Мнимое, потому что это была лишь игра мистера Баксли в заботливого мужа. Я была уверена, что это лишь игра.
Несколько раз, прежде чем уснуть, мне казалось, что я слышу на волосах Кириана отголоски женского парфюма. Слишком сладкого, чем те, что пользовалась я, и слишком дорогого и стойкого, чтобы принадлежать куртизанке.
Утешала себя мыслью, что в город вернулась его сестра, отгоняя звучавшие в голове предупреждения губернатора.
"Возможно, ваш супруг постарается договориться с Чарльзом Талтоном о выплате долга по договору и компенсации. Британи Талтон — бывшая невеста Кириана, и её видели в городе вместе с Тейлором Кеннеди. А еще, мистер Кеннеди, вопреки своему затруднительному финансовому положению, снимал частную комнату в известном салоне. И несколько раз, эту комнату покидала неизвестная леди. Мои люди почти уверены, что Кириан тоже был там в это время и встречался с бывшей невестой", — писал Шон Паркер.
Было неприятно, но я не сказала Кириану о письме, не задавала вопросов. Сожгла листок и продолжала молчать.
Этот брак оказался сложнее, чем я предполагала.
Если Кириан найдёт способ выплатить компенсацию и развестись, я совершенно не против. Пусть это и станет поводом для громкого скандала и ляжет пятном на мою репутацию, я не против.
Не пытаясь помешать графу Баксли в его потугах развестись, я упустила из виду немаловажную деталь — Кириан рассчитывал на помощь и деньги весьма опасного человека. А хватка Чарльза Талтона была железной. Я много слышала о ней, но слышать и испытать на себе — это разные вещи.
До Рождественского бала оставалось несколько дней, когда мой спокойный и размеренный день превратился в поток грязи и слухов.
***
Этим вечером Шон Паркер явился в поместье не один. Он пришел с адвокатом и сообщил, что желает дождаться моего супруга.
Впервые тон кузена был слишком строгим и официальным, а адвокат выглядел хмурым и виноватым.
— Чем обязан мистер Паркер? Что за срочное дело? — вошел в комнату Кириан и, осмотрев кабинет, остановился на мне. — Анна, с вами всё в порядке? Что-то случилось? — задал он вопрос, подтекст которого был известен только нам.
Мистер Баксли опасался, что слухи о моих ночных криках уже покинули поместье. Или что лекарь заметил следы на коже во время осмотра. Что ж, он оказался весьма проницателен.
— Полагаю, нам сейчас сообщат. Мне не объясняли, что за важное дело, — пожала плечами, то ли успокоив супруга, то ли наоборот.
Кириан осмотрел губернатора и встал за моей спиной.
— Вы обращались к лекарю? — задал вопрос губернатор.
— Да, но мистер Братт был занят, а Кики не справлялась, — не поняла, к чему странный вопрос.
Зато, кажется, понял Кириан. Муж положил руки на мои плечи и незаметно погладил.
— Показания лекаря, показания слуг, заявление мистера Кеннеди, показания и предложение Чарльза Талтона, — перечислял губернатор, выкладывая бумаги на стол.
— Душевное расстройство из-за затяжной лихорадки! — возмущенно воскликнул супруг.
— Крики по ночам, попытки навредить себе и супругу. Агрессивность и угрозы выпороть, — читала я показания слуг и Тейлора Кеннеди. — Ваш друг очень злопамятный, дорогой муж, — протянула листок Кириану. — А ваши слуги не настолько верны. Сколько им заплатили? — посмотрела на губернатора.
— Если я не дам Чарльзу Талтону ответ после Рождества, не назову сумму и условия, эти бумаги отправятся к регенту. Вы сами понимаете, что станет, когда проведут осмотр на наличие скрытых увечий, — строго сказал губернатор.
— Понимаю, но не понимаю одного. При чем тут Чарльз Талтон? — спросила кузена.
— Как же? После гибели старого герцога, он делал мне предложение как вашему представителю. Но вы отпугнули его на первой же встрече, и я отказал. Он видел ваш шрам на руке, Анна. ВИДЕЛ и подтверждает, что на теле есть скрытые увечья. А еще этот мерзавец предложил выкупить ваши плантации. За бесценок, конечно, — строго рычал губернатор.
— К чему вы ведете, мистер Паркер? Моя супруга не безумна, а всё это жалкий мусор, основанный на сплетнях и жажде мести. Не так ли, мистер Таусон? — молодой граф скомкал письмо своего друга и бросил его в корзину для бумаг.
— Так-то оно так. Но, если мистер Талтон подаст прошение регенту и запросит проверку и осмотр, их могут провести, — сухо объяснил адвокат.
— Почему он не делал этого раньше? Почему сейчас? — выдохнула я, потирая руками лицо.
Кириан сильнее сжал мои плечи, потирая их руками и заставляя сидеть прямо.
— Вероятно, потому что раньше мисс Талтон не так сильно жаждала выйти замуж за вашего супруга. А теперь она настоятельно просит расторгнуть брак и заключить новый. Любовь, кузина, у них с вашим супругом любовь. А ещё её, кажется, обесчестили в том Салоне, о котором я писал вам недавно. Не без участия вашего дорогого супруга, — вытянув сложенный листок, Шон протянул его мне.
Поднявшись с кресла, губернатор заложил руки за спину и, шагая по кабинету, продолжал делиться то ли слухами, то ли своими догадками.