— Всё? Вы уверены, герцогиня? — уже строго спросил Кириан.
От такой резкой перемены, я даже икнула и перестала всхлипывать.
Похоже, я попала в точку. Мужчина услышал то, ради чего приехал.
Но я и правда готова была отписать ему плантацию, лишь бы больше никогда не видеть.
Кириан Баксли оказался первоклассным мошенником; он сумел забраться под кожу, вывернуть всё наизнанку, а потом предать так, что больно было дышать.
— Уверена. Просто скажите, чего вы желаете, граф, и мы простимся, — повторила я дрогнувшим голосом.
— Хорошо, я хочу только одного, и за этим приехал. Я рад, что мы пришли к согласию, и не придётся играть в любезности, — холодно сказал Кириан, указав рукой на дверь, — Полагаю, в вашей спальне нас не услышат и не побеспокоят, — объяснил свой жест.
***
Пошатываясь, я вошла в комнату и услышала, как громко захлопнулась дверь.
Мужские шаги остановились за спиной.
— Я слушаю вас, мистер Баксли. Какова цена моей спокойной жизни? Просто скажите, и я всё подпишу, — едва слышно выдавила, всматриваясь в всё ещё серое небо.
На меня будто мраморную плиту положили, казалось, вот-вот деревянные доски пола провалятся, и я утону в болоте. С каждым шумным вдохом Кириана эта тяжесть давила всё больше.
— Я приехал только за одним, Анна. И мне нужно ваше слово. Услышав цену, вы, вероятно, передумаете. Дайте слово, что я получу всё, что попрошу, — строго произнёс граф.
Что еще он мог попросить, кроме плантации? Дом в Чарльстоне?
Семейство Баксли даже отопить его не сможет, не говоря уже о том, чтобы содержать в надлежащем состоянии. Но я готова была отдать ему даже особняк герцога Уилкса, если это подарит мне спокойствие и свободу.
Грустно улыбнувшись, я развернулась и протянула Кириану руку.
— Даю слово: если это принадлежит мне, а не регенту или губернатору, я выполню ваше требование, — снова выдавила обещание.
Пожав руку, Кириан вздохнул и попытался улыбнуться. Вышло жалко.
— Я слушаю, — поторопила супруга.
— Мне нужна моя жена. Я приехал за ней. Я дал слово, что если выберусь из того сада живым, сделаю всё, чтобы больше мне не пришлось просить прощения. И намерен его сдержать, — так же строго сказал Кириан.
Утвердительно кивнув, я уже хотела сообщить, что напишу губернатору, и он всё оформит. Но потом до сознания дошел смысл слов графа, и я распахнула глаза.
В голове затуманилось, и, вероятно, я что-то не так поняла, или это признаки того, что я собиралась потерять сознание.
— Повторите, я, кажется, не расслышала, — мотнув головой, осмотрела строгого графа.
Глаза Кириана стали почти чёрными от напряжения, а лицо было строгим и полным решимости.
— Вы всё верно расслышали, герцогиня. МНЕ нужна МОЯ ЖЕ-НА, — повторил Кириан, а потом горячие руки коснулись моих плеч, и я снова посмотрела в почти угольного цвета глаза. — Мне нужна ты, Анна. Просто ты или только ты. Не твои деньги или земли. ТЫ, — уверенно повторил граф.
Открыв рот, чтобы возразить, я никак не ожидала, что в следующее мгновение мужчина закроет его поцелуем.
Направляя меня в сторону кровати и расшнуровывая платье, супруг продолжал что-то шептать:
— Упрямая, холодная, моя беззащитная девочка, — повторял он.
Когда на пол улетела рубашка, а граф оказался таким же обнаженным, я распахнула глаза и немного очнулась.
— Нет, Кириан, нет. Тебе нужна твоя фея, не я. Нет, — положила руку на грудь мужчине.
— Нет, Анна, мне нужна ты. Без масок, без приличий, без условностей. Ты вся, со странными рисунками, шрамами, ранами и страхами. Я знаю тебя, Анна, знаю и могу понять. Я такой же, моя Анна, такой же, как ни пытался это отрицать. И только с тобой я могу быть собой. Картежником, мошенником, графом, бастардом, просто Кирианом, — тихо произнёс граф, замирая и поглаживая меня по волосам.
— Мне не нужен картёжник и мошенник, — уверенно заявила.
Улыбнувшись, Кириан пальцем обвел моё лицо и провёл по губам.
— Тогда почему я всё ещё тут, моя герцогиня? В твоей спальне, в твоём доме, в твоей постели?
— Потому что ты наглый и не соблюдаешь приличия. И вообще, я из жалости позволила тебе остаться, пока не заживет рука. Но, кажется, она уже зажила. Уходи, — обиженно сказала.
Тихий смех, и вместо того, чтобы отстраниться, Кириан коснулся моих губ своими.
— Открой глаза, моя строгая герцогиня, ты же выгоняешь меня. Хотя так больше похоже, что ждешь поцелуя, — довольно сказал граф.
— Я просто не хочу на тебя смотреть. Потому что очень хочу стукнуть тростью. Но тогда ты снова не сможешь уехать, — уверенно соврала.
Второй рукой Кириан водил по бедру, и когда он направлял руку не туда, по телу расплывались вовсе не волны злости. Это сбивало и мешало оттолкнуть мужчину.
— Хорошо, тогда закрой, Анна, — сказал супруг, а потом наклонился к уху, — Прогнать ты можешь меня и после. А сейчас тебе явно хочется чего-то другого, жена. Кажется, я задолжал тебе не одну ночь, и плевать, что сейчас только полдень, — прошептал и, отодвигая мою ногу, быстро заглушил стон поцелуем.
— Такие звуки нравятся мне определённо больше, Анна. А ещё нравится то, как действуют твои рисунки. Но до этого мы еще доберемся, и точно не днём, — шептал Кириан, покрывая поцелуями лицо и крепче прижимая к себе.
Каждый стон тонул в его поцелуях, а я решила, что и правда выгоню его после.
Слишком хорошо, словно всё напряжение, что копилось месяцами, растворялось под сладкими волнами удовольствия.
— Отпусти приличия, Анна, просто стони, тут никого нет, только мы. Только мы на мили вокруг и больше никого, — шептал граф, подводя меня к краю скалы.
Тело сбросило остатки напряжения, а я понеслась прямо в пропасть наслаждения. Кириан снова шептал моё имя, вероятно, чтобы я его не забыла, теряясь в том, что происходит и в собственных ощущениях.
— Ты великолепна, Анна, — снова даря нежный поцелуй, граф лёг рядом и наблюдал за мной, шумно дыша.
Я ощущала его взгляд так же чётко, будто смотрела в глаза. Но я не смотрела, не могла.
Сил пошевелиться не осталось, как и сил выгонять супруга из спальни, с плантации или в целом из своей жизни.
Воспоминания о том, что случилось, звенели внутри отголосками, снова и снова вызывая легкую дрожь. Тело приятно ныло, а я снова погружалась в свои размышления.
Всё, что случилось, казалось неуместным, но в то же время закономерным и странно правильным.
В одном Кириан не ошибся: если бы я желала его прогнать, он бы уже вернулся в Чарльстон. Но я не хотела.
Какими бы преданными ни были мои слуги, они во многом не могли меня понять, как и я их. Мы слишком разные.
С графом всё было иначе, мы во многом похожи. Вероятно, потому что в Кириане ощущалась та же пустота, та же рана.
Как бы граф ни пытался изображать аристократа, он ощущал себя лишь сыном картёжника и служанки, не заслуженно получившим титул. Всё остальное было лишь игрой и масками. Попытками скрыть то, что терзало его изнутри.
Точно так же и я прятала свои рисунки под платьем, но всегда помнила: стоит улыбчивым аристократам о них узнать, как вся напускная учтивость обернётся отвращением.
В отличие от моей, рану Кириана Баксли невозможно было заметить, не сняв его маску. Судя по всему, это мало кому удавалось. Он был мошенником и, как правило, просто менял одну роль на другую.
Но притворяться несколько часов или несколько месяцев - была разница.
Со мной Кириана подвела самоуверенность и желание помочь семье. Он решил, что и в брак сможет играть так же ловко, как и в карты. Всё оказалось несколько иначе.
Глава 24. Выбор.
Анна Баксли.
После сложного разговора и страстных ласк, Кириан позволил мне поспать, правда, всего лишь несколько часов. Хотя мне казалось, что могла бы спать несколько дней.
— Ты проспишь ужин, Анна, — горячие губы коснулись плеча, и я недовольно застонала.
— Разбуди меня на завтрак, совершенно нет сил вставать, — сонно пробормотала мужу и повернулась на другой бок.
У самого уха прозвучал бархатный смех графа, а меня вместе с одеялом стянули с кровати. Точнее, только попытались.
Громко ругнувшись, мужчина тут же положил меня обратно и, уткнувшись лбом в постель, тихо рычал неразборчивые слова.
— Рука? — спросила я, погладив его по голове.
— Забылся, — не стал возражать Кириан.
— Сядь, Кириан, я посмотрю рану и сменю повязку, — сползла с постели и, накинув халат, пошла к двери.
Спустя несколько минут у порога моей спальни стоял таз с водой и мазь Кики. Мы с супругом вели себя недостаточно тихо, поэтому слуги даже не пытались войти в комнату.
Едва я сняла повязку, Кириан снова зашипел.
— Потерпишь или дать порошок от боли? — спросила мужа.
В ответ Кириан вздохнул и здоровой рукой отодвинул полы моего халата, оголяя плечо.
— Так терпеть будет проще, — тихо сказал, морщась от боли.
— Очень смешно, — вздохнула, нанося мазь на рану и игнорируя тихое шипение, — Повезло, что рана уже затянулась, иначе вас бы ждал путь в госпиталь, мистер Баксли, — обругала самонадеянного мужчину.
— Ну что вы, миссис Баксли, я просто желал с вами поужинать, а потому пошёл на эту жертву, — тем же наигранным тоном ответил Кириан.
— Что ж, вышло убедительно. Мне нужно одеться, встретимся в гостиной. Нам и правда стоит поговорить без игр и приличий, — грустно вздохнула, запахнув халат.
Легкая улыбка супруга померкла, но он молча поднялся. Кивнув и нахмурившись, Кириан покинул комнату, позволяя привести в порядок себя и растрепанные чувства.
То, что произошло, ничего не меняло. Я всерьез намеревалась узнать у супруга, что ему нужно, и отправить в Чарльстон.
Несмотря на все слова, во внезапно вспыхнувшие чувства я не верила. Кириан, конечно, умел носить маски, но убедительно соврать о вечной любви, глядя мне в глаза, не смог бы даже он.