— Вам идет это платье и причёска. Вот наденьте ещё украшения, будете сиять ярче, чем все эти сплетницы, — успокаивала меня Кики.
Пряча в складках платья дрожащие руки, я пыталась улыбнуться.
— Может, мы закрепим шляпку с вуалью? Я не стану опускать её, но на всякий случай, — потянулась к своему привычному укрытию от посторонних глаз.
— Не смейте, мисс Анна, этот наряд и причёска не потерпят еще и шляпу. Всё будет в порядке, — обругала меня помощница.
Сборы закончились, и как только на город опустились сумерки, я подошла к лестнице.
— Вы прекрасны, моя герцогиня, — тихо прошептали за спиной, а на оголенные плечи легли горячие руки Кириана.
— Я немного переживаю, не оставляй меня одну, — призналась графу.
Смерив меня пристальным взглядом, Кириан ласково улыбнулся.
— Ни за что, Анна, я не отойду от тебя ни на шаг. Иначе мою прекрасную жену тут же украдут более достойные спутники, — попытался пошутить.
Радостный настрой графа Баксли позволил немного расслабиться, но только до того времени, пока наш экипаж не подъехал к театру.
Большое здание с колоннами и скульптурами сияло в свете газовых фонарей, а перед нами стояла вереница таких же дорогих экипажей. Неизвестно как, Кириану удалось достать билеты на премьеру спектакля. И желающих посетить сие действо собралось немало. Все богатые аристократы Чарльстона, будто сговорившись, оказались в одном месте и в одно время.
Кириан был знаком со многими, так как часто посещал местный клуб для толстосумов и частенько пополнял свой карман за игрой в карты. За это небольшое развлечение я никогда не упрекала мужа, и этим вечером связи молодого шулера пришлись как нельзя кстати.
Пока мы ожидали своей очереди, Кириан указывал на повозки, называя имена самых влиятельных жителей нашего города.
— Я слышала о нём. У мистера Рокфорда большие плантации на юге, в нескольких колониях и имение в Лондоне, — перечисляла информацию из дошедших до меня сплетен и отчетов управляющих.
Со многими из них я вела дела, но не была знакома лично. Важные переговоры всегда вёл Шон Паркер, а для текущих обсуждений хватало и управляющих. Да уж, кузен здорово ограждал меня от необходимости общаться с акулами чарльстонского общества, за что я была благодарна.
Без покровительства губернатора ничего бы не вышло. Мои земли и бизнес продали бы на торгах за копейки, а юную вдову отправили в дальнее поместье коротать оставшееся время на вырученные деньги.
Вот и экипаж губернатора. Светловолосый мужчина явился в театр с новой зазнобой и не слишком опасался гнева своей молодой, но излишне смиренной супруги.
— Улыбайся, Анна, твоя улыбка сияет ярче, чем бриллианты на шее, — прошептал Кириан, стоило повозке остановиться.
Легко ему было говорить. Натянув кривую улыбку, я подала графу подрагивающую руку, делая шаг навстречу очередному испытанию.
— Я буду идти с этой стороны. Просто обопрись на меня, — подставил свой локоть мужчина.
Крепче цепляясь за Кириана, я почти перестала хромать.
Преодолев ступени, мы оказались в просторном фойе с мраморными полами и высокими потолками. Стены украшали портреты известных деятелей и рисунки сражений. Но я не замечала величия, осматривая лица гостей.
Чем ближе мы подходили, тем больше погружались в атмосферу светских бесед и кокетливого смеха дам. Судя по нарядам, не только губернатор явился на премьеру с любовницей. Этим грешили тут многие джентльмены. От такого открытия стало неуютно.
— Что-то не так? — прошептал Кириан, заметив мою растерянность.
— Это странно, но, кажется, большинство из джентльменов явились сюда вовсе не в сопровождении жен, — поделилась наблюдением с мужем.
— Так и есть. С недавних пор это обычная практика в Чарльстоне. Тебя это беспокоит? Мы можем пройти сразу в ложу, — не стал отрицать Кириан.
— Скорее удивляет. Мне казалось, это неприлично — так публично демонстрировать свои похождения, — тихо сказала графу.
Мужчина тихо фыркнул, крепче прижав мою руку.
— Только для женщин и менее влиятельных джентльменов. Этим господам можно всё, что они пожелают. Главное, чтобы на счету было достаточно денег, — объяснил новые порядки.
Всё, чему меня учили с детства, оказалось несколько устаревшим. К сожалению, в такие нюансы светской жизни Шон меня не посвящал. Зато расплылся в улыбке, заметив нас с Кирианом, и поспешил навстречу.
— Можем сделать вид, что не заметили, и сбежать, — лукаво улыбнувшись, предложил супруг.
— Угу, тогда завтра меня ждет несколько часовая лекция о родственных связях и приличиях. Нет уж, лучше потерпеть сейчас, — отказала, натягивая кривую улыбку.
***
— Миссис Баксли, мистер Баксли, какая встреча. Теперь понятно, кому я проиграл билеты в лучшую ложу. Миссис Паркер отказалась сидеть в другой, пришлось найти себе менее прихотливую компанию, — довольно улыбнулся губернатор.
Представив нам леди, имя которой я даже не стала запоминать, губернатор увел нас с супругом в самую гущу кипевших в фойе разговоров. На время я ощутила себя диковинным зверем, которого удалось приручить кузену. Если бы не нога и не крепкая хватка супруга, я бы сбежала. Но мужчины обступили меня с двух сторон, не позволяя сделать и шагу.
Меня представляли всем тем, с кем заочно мы были знакомы — самым влиятельным землевладельцам Чарльстона. Первым желанием было опустить взгляд, но мне не позволили. Хватка на руке усилилась, а муж склонился к уху.
— Улыбайся, Анна, ты влиятельнее и богаче большинства из них. Твои плантации обеспечивают хлопком не только колонии, его отправляют по всему миру, — тихий шепот супруга заставил вспомнить, кто я.
Сцепив зубы, удалось натянуть улыбку и кивать в ответ на приветствия и лживые комплименты.
Войдя в ложу, я выдохнула. Почти час светских бесед оказался более утомительным, чем несколько часов переговоров с купцами.
— Ты молодец, моя прекрасная герцогиня. Сегодня вами очарован не только ваш супруг, — сказал Кириан, присаживаясь рядом.
Поцеловав мою руку, он ласково сжал её и начал нежно поглаживать.
— Надеюсь, ты не потребуешь у регента развод. То, как на нас смотрели эти толстосумы, подсказывает, что у меня появился не один конкурент, — пошутил он.
— Хм, я подумаю, супруг. Всё зависит от того, насколько учтивым вы будете, — ответила я с улыбкой.
— О, сегодня я проявлю чудеса учтивости. Особенно когда мы вернёмся, — произнёс Кириан тем самым низким голосом, заставляя моё дыхание участиться.
Через мгновение свет в зале потух, а голоса зрителей стихли. Устроившись на широких креслах, мы с Кирианом наблюдали за действом на сцене.
Представление было воистину прекрасным.
На сцене разворачивалась драма: несчастные, разлученные влюбленные страдали, а зал замирал, погружаясь в атмосферу. В нашей же ложе кипели совершенно другие эмоции.
Каждый раз, как только Кириан случайно касался моей руки, сердце начинало биться быстрее. Не отводя взгляда от артистов, граф незаметно поглаживал мою ладонь, убирая руку, когда звучали аплодисменты.
Эта странная игра будоражила, и воздух вокруг стал казаться невыносимо горячим. Чем чаще я дышала, тем чаще супруг опускал руку, обжигая кожу прикосновением и невинной лаской. В этих едва уловимых касаниях было нечто большее — обещание чего-то большего, чего я и сама ждала с нетерпением.
Его внимание, забота и ухаживания заставляли ослабить бдительность, поверить, что всё это не временно, а настоящее; что это не просто выгодная сделка.
На сцене закипали страсти — актер настойчиво признавался в чувствах обретенной возлюбленной. В тот же момент, Кириан вновь провёл пальцами по моей ладони. Всё так же не глядя, граф слегка сжал мою руку, нежно переплетая наши пальцы.
От невинных прикосновений, в темной ложе стало по-настоящему жарко. Тепло его руки, словно магия, разлилось по всему телу, и я почувствовала, как тугой корсет сдавливает дыхание.
— Прекрасная игра, но я с радостью смотрел бы только на вас, моя герцогиня, — прошептал Кириан, наклоняясь к самому уху.
Его губы едва касались моего уха, горячее дыхание оставляло на коже след жасминового аромата, а низкий, бархатный голос гипнотизировал и заставлял забыть обо всем: о сцене, о публике, о приличиях.
Подняв наши сплетенные пальцы, граф слегка коснулся их губами, и волна жара пронеслась по телу.
От невинного, на первый взгляд жеста, по телу пробежала дрожь, и я едва сдержала шумный вздох. Нас видно из зала и соседних лож. На публике такие вольности недопустимы, как и реакция тела, которую я едва могла контролировать. Но, кажется, приличия не волновали графа.
Снова и снова заставляя мои щеки пылать, а дыхание учащаться, он дарил мне лёгкие поцелуи — интимные, почти запретные. Мой супруг самым наглым образом соблазнял собственную жену, и делал это на публике.
Но это работало. Его слова, его близость, окружающая нас тишина, нарушаемая лишь звуками со сцены — всё это создавало ощущение, что вокруг существует только наш маленький мир.
К концу представления, я уже не думала о своих страхах, о том, что нас могут заметить или осудить. В голове осталось лишь одно желание: чтобы его горячие губы касались не только моих рук, а слова звучали громче, чем шепот.
Впервые, я хотела вернуться в особняк не ради уединения от посторонних глаз, а чтобы остаться наедине с супругом.
Прежде, чем я успела окончательно потерять голову и забыться, зал разразился аплодисментами, возвращая к реальности. Выныривая из странной дымки, я взглянула на довольного собой молодого франта.
Кириан был доволен либо собой, либо моей реакцией на его не совсем приличное поведение. Поднявшись со стула, мой искусный соблазнитель протянул руку, помогая мне встать.
— Чудесное представление, не так ли? — спросил граф, продолжая смотреть на сцену с легкой улыбкой.
Что ж, дорогой супруг, я не юная фея, но эта игра мне по душе.