— Какой же ты мерзавец, Артур.
Глава 4
— Ох, не плачь только, Аллочка, — омерзительным и противным тоном произносит Ира. — Тебе пора привыкать быть всегда второй, не правда ли?
— А ты, видно, Ирочка, любишь после меня собирать б/у вещи. Тебе не противно? — спрашиваю, пытаясь сохранить последние крохи своего самообладания и не побрить эту курицу налысо.
И как мне теперь объяснить моей Полечке, что от неё отказался её любимый папа? Как об этом сказать, чтобы не нанести дочери ещё одну психологическую травму? Может, реально прибить его? Ведь сказать, что папа умер, намного проще, чем объяснять, почему папа выкинул из своей жизни свою принцессу?
— Алла, давай обойдёмся без истерик, — заявляет спокойным тоном Артур. — Мы ведь все взрослые люди.
И это мне говорит мужик, который до этого был испуганным, когда я его застала за изменой на нашей кухне?
— Артур, просто молчи, — прошу его. — Я не хочу слышать сейчас ни тебя, ни Иру.
Я хочу сейчас собраться с мыслями. Затем забрать все свои и Полинины вещи и уехать отсюда к родителям. Отдохнуть и завтра на свежую голову решать, что делать дальше.
— Давай попытаемся не расстаться с тобой врагами, Алла. Ты должна понимать, что делить нам нечего. Дочь я оставляю тебе. Как я уже сказал, я на неё не претендую. Она мне не нужна.
От услышанного я онемела и не могу и слова выговорить.
Мой муж совершенно будничным тоном откупался от меня, а дети слушали и не возражали. Наоборот, одобрительно кивали, поддерживая папочкину «щедрость».
— Если ты согласна на быстрый развод на моих условиях, то вы с дочерью получите хорошие отступные. За свою безупречную репутацию я готов щедро платить. Ты получишь, Алла, по миллиону за каждый наш совместный год. Сколько мы в браке? Двенадцать лет? По-моему, неплохо. И ещё восемь для ровного счёта накину за то, что всё же родила дочь. Итого двадцать миллионов. Что скажешь? — предлагает болезненное и унизительное условие всё ещё бывший муж.
Я всё так же и слова произнести не могу в ответ.
Мне не передать словами, как больно слышать, что Артур, мой любимый мужчина, мой супруг совершенно будничным тоном откупался от меня и нашей десятилетней дочери в присутствии своей любовницы.
Интересно, они вместе сумму отступных прикидывали для нас с Полиной? Спорили? Считали, сколько нам хватит, чтобы не разрушить безупречную репутацию бизнесмена Громова и не выставить его уродом, который так легко променял дочь, которую растил и заботился с пелёнок, на взрослого якобы своего сына, которого воспитывал с рождения и до этого времени — бывшего мужа Иры. Он, кстати, не беднее моего мужа будет. Неужели первый муж не проводил тест на отцовство, чтобы убедиться, что это его ребёнок? Или верил Ирине на слово? Хотя, скорее всего, так и было. Ирина всегда умела грамотно крутить мужиками и делать так, чтобы они делали всё, как выгодно ей.
Моё молчание, судя по взгляду двух предателей, было воспринято как попытка набить себе цену себе и дочери, потому Артур чётко и уверенно продолжил говорить:
— Это ещё не всё, Алла. Я купил вам с Полиной дом в новостройке, в спальном районе, где рядом большой парк и озеро. Также у тебя будет машина с водителем, — супруг говорил это таким тоном, будто ждал, что я сейчас разрыдаюсь от восторга и брошусь к нему на шею, благодаря, что нам с дочерью проявляет такую щедрость.
Да я скорее брошусь на него со скалкой или сковородкой и хорошенько так отхожу.
— Ты считаешь, мы обе с дочерью стоим двадцать миллионов и дома с машиной, и всё? Такое чувство, что ты нас продать собираешься. Но знаешь, милый, мы с дочерью не стоим никаких денег. Мы не продаёмся, — мои гневные высказывания вызывают очередной закат глаз у Ирины. Кажется, по мнению бывшей подружки, я должна быть благодарна за то, что нас с Полей желают выставить вон из дома не с голой задницей.
— Я просто хочу, чтобы моя первая жена с дочерью жили хорошо. Плюс, считай, хочу купить развод, который не навредит моей и Ириной репутации.
— Всё с вами обоими ясно. Скажи, Артур, тебе совсем не стыдно перед родной дочерью? Не стыдно, что ты хочешь откупиться от родной дочери и забыть о ней на всегда?
— Мам, я сама сейчас скажу отцу, что я о нём думаю, — неожиданно заявляет Поля, войдя на кухню.
Я прикрываю рот рукой от такой неожиданности.
Как давно она здесь и как много успела услышать из нашего разговора?
— Не беспокойся обо мне, мамочка, — просит моя принцесса, обнимая меня сзади. — Это не ты, папа, отказываешься от нас, а мы от тебя с мамой, — уверенно заявляет, посмотрев на Артура на удивление равнодушно.
По лицу мужа пробежала тень. А после я увидела, что ему стало больно от сказанных слов дочери. У меня даже появилась робкая надежда, что он начнёт уговаривать дочь не отказываться от него. Но вместо того, чтобы попросить у нашего ребенка прощения, супруг лишь прижимает к себе ещё ближе Иру.
И это всё на глазах у нашего ребенка.
Чёрт! Не было бы здесь Полины, я бы хорошенько так избила бы эту парочку скалкой и сковородкой.
Может, попросить дочь прикрыть глаза и уши?
— Я посмотрю, как вы запоёте через месяц, — говорит самодовольно Артур. — Но даже не думайте приползти ко мне и молить меня вернуться к вам.
— Я скорее змею живьём проглочу, чем позволю тебе вернуться в нашу семью, — уверенно отвечаю, закатывая глаза. — Ты сам сказал, что мы теперь для тебя никто. Нам с Полиной от тебя тоже уже ничего не нужно. Я сама смогу поднять свою дочь. Не сомневайся. И станет она у меня успешной актрисой! А вот ты лишишься всего, Артур, за то, что отрёкся от своей дочери!
— И папа у нас будет, — заявляет следом за мной Полина уверенно. — Намного лучше тебя. Он будет любить меня и маму по-настоящему. И сделает нас счастливыми. У нас будет самая лучшая и счастливая на свете семья! А вы, тётя Ира, скоро станете жирной и некрасивой. Будете страшной ведьмой! А Егор за своё хулиганство, где он обижал других детей, заболеет, — неожиданно вдруг желает моей бывшей подруге и их с Артуром сыну дочь. — У тебя, дядя Артур, станет нос крючком, и бородавка противная вырастет, потому что ты предатель! — малышка показывает язык впавшему в ступор отцу, а после онемевшей Ире.
— Не переживай, Артур, мы сейчас с дочерью соберём свои все вещи и уедем. На развод я тоже подам сама. Надеюсь, меня быстро избавят от твоего присутствия в нашей с Полиной жизни!
Вот так и закончилась моя супружеская жизнь. Впереди меня ждет развод и неизвестность.
Наверное, где-то в параллельной вселенной после такого предательства мужа и подруги должен появиться самый заботливый и ответственный в мире мужчина, готовый стать самым лучшим на свете отцом чужому ребёнку. Настоящий мужчина, который всю жизнь ждал встречу со мной с Полей. Этот шикарный и идеальный мужчина сказал бы нам с дочерью те слова, от которых узел в груди ослаб бы, а за спиной начали бы прорезаться наши новые с Полей крылья счастья. Конечно, он сразу влюбился бы в меня, рассмотрев за зареванным жалким фасадом самую прекрасную в мире женщину с добрым сердцем и душой. А мою доченьку полюбил бы как свою.
А ещё бы я ловила на себе его долгие задумчивые взгляды, смущалась и краснела, как девочка-подросток, тут же позабыв и о предателе-муже, который променял нас с Полей на мою подругу и взрослого уже готового сына-наследника.
Наверное, да. Так бы всё и было. В параллельной вселенной.
В этой же вселенной нам с дочерью предстоит учиться дальше жить вдвоём счастливую жизнь. Вряд ли в нашей жизни так быстро появиться принц на белом коне, готовый стать мне лучшим мужчиной на свете, а Полине лучшим на свете отцом.
Поэтому я обязана быть сильной. Ради нас двоих справиться со всеми трудностями, что пошлёт нам матушка судьба. И тогда мы обязательно будем с Полиной счастливы!
***
Месяц спустя…
Алла…
Я развелась с Артуром через месяц и две недели. В этот день ярко светило солнце.
Бывший муж, слава Богу, не передумал, и дочь осталась со мной. Согласно заключенной с ним сделке за спокойный развод, я получила двадцать миллионов на счет, дом и машину с водителем. Всем этим имуществом я планирую правильно распорядиться, чтобы в будущем Полина смогла получить самое лучшее образование и стартовый капитал для своего бизнеса.
Пожалуй, моя дочь — единственное хорошее, что я получила в результате нашего брака с Артуром.
Впрочем, к чёрту его. Этот гад так легко отказался от дочери, ладно я, но за мою малышку я его никогда всё же не прощу.
Так что пусть эта сволочь останется в прошлом. Больше он никогда не влезет в нашу с Полей жизнь!
Но, несмотря на развод с Артуром, мы проведём выходные у его отца. Он, кстати, лет восемь как разведён с моей свекровью, которую я, слава богу, больше не увижу.
Поля своего деда по отцу редко видит, так как тот известный хирург и проживает в Америке, а в Россию приезжает только на несколько недель, чтобы встретиться с внучкой.
— Это правда, что мой прадед был звездой, дедушка? — интересуется моя малышка, держа небольшой золотой кубок.
— Верно.
— А в чём он прославился, раз стал звездой? — настойчиво продолжает расспрашивать о своём известном прадедушке. Её глаза зажглись неподдельным детским интересом.
— Твой прадед, Игнат Громов, победил на кольцевых гонках в Германии. Занял первое место!
— Получается, он был знаменитым гонщиком?
— Да.
— Тогда почему у него всего одна награда?
— Ох, малышка, — Богдан Игнатьевич подарил моей принцессе свою искреннюю улыбку. — У моего отца наград было очень много, они в коробках в гараже. А эту я всё-таки оставил там, куда её положил твой прадед, чтобы им гордились.
— Я обязательно буду им гордиться, — заверяет моя дочка, с восхищением прижимая к своей груди кубок своего прадеда.
— Я рад, что память о моем отце не будет забыта. Если хочешь, Поль, ты можешь забрать к себе этот кубок, как и фотографии, — отец Артура показал рукой в сторону стенки, где висели чёрно-белые фотографии. — Там на фотографиях мой отец в форме гонщика, есть где он стоит возле стола со всеми своими кубками и медалями.