– Уже предали, моя дорогая, – мягко ответил врач. – Ведь шотландец – пленник герцога.
– Нет! – возразила Джейми. – Эдвард взял его в плен. Теперь его жизнь в руках у Эдварда. – Джейми знала, что этот аргумент подействует. Хоть мастер Грейвс и относился ко всему семейству Говард с неизменным почтением, девушка догадывалась, что младший сын герцога, распутный и жестокий, не вызывает у него ничего, кроме неприязни.
– Мастер Грейвс, я была в замке Норвич. Думаю, что вы тоже.
Лицо врача исказилось: своими словами она задела его за живое. Однако он еще колебался.
– Что в этом письме, госпожа? – резко спросил он. – Можете ли вы ручаться, что оно не приведет сюда шотландские войска? Что, решившись исполнить вашу Просьбу, я не стану причиной гибели ни в чем не повинных людей?
– Мастер Грейвс, он же не король Яков! Для своего клана он и царь, и бог; но Шотландия никогда не начнет войну из-за небогатого лэрда с маленького островка.
– Однако лорд Эдвард надеется на хороший выкуп.
– Потому что верит моим словам.
– Очень любопытно! – Грейвс бросил на нее изучающий взгляд. – Но, так или иначе, я вижу, что ради спасения этого шотландца вы готовы рисковать всеми нами.
Джейми затрясла головой:
– Ни на минуту не поверю, что вы так дурно обо мне думаете! Как я могу подвергать опасности такого доброго и благородного человека, как вы?
Старик тяжело опустился в кресло. Перед ним на подставке лежала лютня: доктор провел рукой по струнам, и они отозвались печальным и нежным звоном.
– Вы правы, мистрис Джейми, – ответил он наконец. – Я не верю, что вы способны на такую бездумную жестокость. И скажу вам правду – не я один. Все простые люди в этом замке уважают вас и восхищаются вами. Вы не похожи на остальных господ: вы не чванитесь своей знатностью и в слугах видите людей, а не животных. Вы полны доброты и сострадания ко всем несчастным – редкие добродетели в наше жестокое время! Но… – голос его дрогнул, – но поймите же и меня. Вы втягиваете меня в какую-то интригу, которой я не понимаю. Один бог ведает, что из этого выйдет. Я не хочу, чтобы по моей вине гибли люди. Не хочу больше войн и безвременных смертей!
– Клянусь вам, мастер Грейвс, войн и смертей не будет, – торжественно пообещала Джейми, смахнув непрошеную слезу. – В моем письме – весточка для его родных: там сказано, что он жив, был ранен, но поправляется – и только. Подумайте, как они терзаются, не зная, где он и что с ним!
– Но они все узнают от лорда Эдварда!
Джейми покачала головой:
– Я слышала, что лорд Эдвард в таких делах торопиться не любит. Обычно он тянет до последнего, ожидая, когда родные пленника потеряют всякую надежду.
Грейвс промолчал, и ободренная его сомнением Джейми продолжала:
– Сколько раз несчастные родственники надеялись в обмен на выкуп вернуть домой своего брата, сына, мужа, а получали безжизненный труп! Мастер Грейвс, я не хочу освобождать его или устраивать ему побег – это невозможно. Я просто хочу, чтобы семья не тревожилась о нем.
– Госпожа, вы знаете его семью?
Не было смысла отрицать правду. Джейми сама удивлялась, почему Эдвард не расспрашивал ее о знакомстве с Малкольмом.
– Да, – коротко ответила она.
– Поэтому и рассказали о нем лорду Эдварду?
– Я не могла оставить его там! – горячо воскликнула Джейми. – Он бы умер в руках этих мясников…
– Но ведь он и умер, госпожа! Умер и вернулся к жизни. Там, на конюшне, во время операции. Поверьте мне, я видел в жизни немало смертей. Он не дышал, и сердце его перестало биться. – Врач встал со своего места и подошел к девушке. – Это вы, – прошептал он, – вы, мистрис Джейми, вернули его к жизни!
По телу Джейми пробежала дрожь, и она невольно поежилась.
– Что вы, мастер Грейвс! Я просто звала его по имени и молилась. Это воля божья спасла его, а вовсе не я!
– Может быть, моя дорогая, все может быть. Но скажите мне правду: кем вам приходится этот шотландец?
Джейми смело встретила его проницательный взгляд.
– Что значит – кем? Разве я не могу сострадать ему просто как человеку?
– Я видел достаточно смертей, госпожа. Сколько раз я звал умирающих по имени и молился, чтобы господь вернул им жизнь! Нет, мистрис Джейми, этот шотландец услышал ваш голос, а не мой. И вернулся к вам. Так кто он вам и кто ему – вы?
Джейми отвернулась.
– Когда-то, – еле слышно прошептала она, – я называла его своим суженым.
Глава 19
Подходя к бедному жилищу Эвана, Джейми увидела с полдюжины детишек, резвящихся у крыльца. Дверь была открыта, и сердито-ласковый голос матери сливался со взрывами детского смеха. Джейми улыбнулась и ускорила шаг.
Едва завидев гостью, дети с радостными криками окружили ее: каждый старался протиснуться поближе к мистрис Джейми, получить поцелуй в макушку и посмотреть, чем это так вкусно пахнет у нее из корзины.
– Здравствуй, Нелл, как ты себя чувствуешь? – поздоровалась Джейми, входя в дом и ставя свою корзинку у очага.
– Все хорошо, госпожа, спасибо вам.
Действительно, жена сокольничего, стоящая возле колыбели, выглядела здоровой и бодрой. Трудно было поверить, что малыш появился на свет только вчера!
Джейми подошла к колыбельке, чтобы взглянуть на новорожденного.
– Какой хорошенький! И, кажется, крепкий паренек!
– Да, госпожа, в отца пошел, – улыбнулась в ответ Нелл, и глаза ее засветились теплым светом. Рыжеволосая и зеленоглазая, Нелл как две капли воды походила на свою младшую дочь – точнее, Кейт на нее.
– И родился он быстро и легко, – продолжала она, поправляя растрепанные рыжие косы и садясь у очага.
– Чудесный малыш!
– Скажите лучше – еще один маленький дьяволенок! Едва ли он будет тише своих братьев и сестер!
Обе женщины рассмеялись. Джейми качнула колыбельку: ей хотелось взять малыша на руки, но она не решалась попросить об этом.
– Твои старшие, наверно, без ума от маленького братика!
– Они больше радуются, что я снова на ногах. А братик еще слишком маленький – играть с ним нельзя, а горластый он – будь здоров! Сегодня ночью никому спать не давал!
Ребенок завозился в колыбели, и мать, отстегнув фартук, поднесла его к груди. Приглядевшись, Джейми заметила, что Нелл все-таки осунулась, а под глазами у нее черные круги – следы родовых мук.
– Может быть, тебе не стоило так рано вставать и приниматься за хозяйство? – тихо спросила Джейми, переводя взгляд на малыша. Он сосал, сжав кулачки и жадно причмокивая, и на красном сморщенном личике его отражалось довольство.
Перехватив взгляд Джейми, Нелл протянула ей насытившегося младенца.
– Хотите подержать?
– А можно? – робко спросила Джейми.
– Госпожа, это у меня десятый! Пусть благодарит бога, что я вам его насовсем не отдаю!
И обе женщины снова от души расхохотались.
Присев рядом с Нелл, Джейми осторожно взяла малыша и прижала к груди. Что-то сдавило ей горло, и глаза вдруг защипало от слез. Ей до боли захотелось держать на руках собственного ребенка. Ребенка от Малкольма…
– После рождения Кейт мы с Эваном думали, что больше детей у нас не будет.
Голос Нелл вывел Джейми из задумчивости: она покраснела и мысленно обругала себя за глупые и неприличные фантазии.
– Да что там – еще до Кейт я считала, что мне поздно рожать! – продолжала мать, с любовью глядя на своего малыша. – Но Эван, знаете, он меня уговорил. Он такой.
Джейми улыбнулась в ответ, задумчиво глядя на младенца. Что-то изменилось в ней: казалось, она начала понимать сердцем то, что раньше понимала только разумом. Разумеется, Джейми уже много лет знала, откуда берутся дети; но только теперь почувствовала, какая тайна кроется за простыми, ничего не значащими словами, улыбками, обменом взглядами.
В дни своей прежней любви к Малкольму Джейми любила его как ребенок, а не как взрослая женщина. Тогда она не знала ни испепеляющего желания, ни мечты о материнстве. Еще не знала…
– Говорят, мастер Грейвс скоро вернется, – заметила Нелл.
– Да, – ответила Джейми. – Он говорил, что после полудня зайдет проведать тебя и маленького.
– Хороший он человек, мастер Грейвс, – среди образованных такие не часто встречаются. Только зачем он хлопочет над нами, словно наседка над цыплятами? Я уже столько раз рожала, что знаю об этом, конечно, больше его. А малыша я осмотрела сама – с ним все в порядке. Конечно, он лекарь и человек ученый – но, сказать по совести, что мужчина может понимать в беременности, родах и во всем таком?
– Послушать твоего мужа – так он во всем этом разбирается получше тебя!
Нелл досадливо хлопнула рукой по колену.
– Чуяло мое сердце! И что же он болтает?
– Я встретила его по дороге сюда, у конюшен, – улыбнулась Джейми, продолжая нянчить ребенка. – Там собралась такая толпа, что я подумала, уж не явились ли к нам цыгане?
– Ну какие там цыгане! Это мой муженек трепал языком на потеху всему народу!
– Эван – прекрасный рассказчик, я сама заслушалась.
– Век бы его не видать и – не слыхать! – проворчала Нелл.
– Когда он разъяснил все о беременности и дошел до самих родов, все прямо замерли.
– О боже! – густо покраснев, воскликнула Нелл.
Среди слушателей были мальчишки, и Эван начертил им на земле картинку, чтобы объяснить, откуда именно появляется ребенок.
– Прибью мерзавца!
– Не переживай так, Нелл, он гораздо больше рассказывал о собственных волнениях и страданиях. По его словам, самое страшное в родах – то, что роженица своими стонами никому в доме не дает спать!
– Ну, попадись он мне только! – И Нелл сверкнула глазами в сторону двери.
– Ну а если серьезно, – с улыбкой закончила Джейми, – то Эван гордится тобой и в восторге от малыша.
. – Это верно, – улыбнулась в ответ Нелл. – Такие мужчины редко встречаются. Эван просто обожает детишек: ему нравится, когда вокруг все время копошатся малыши.
– Он, наверно, захочет еще детей?