Самолет «Джет Турс» вылетел в предрассветной мгле. В Париже им едва хватило времени на пересадку, зато в Марселе им надо было как-то убить целый день. Чем заняться в незнакомом городе, если в карманах гуляет ветер? Иван с Иваной прогулялись до старого порта, потом заглотнули по сэндвичу в одном из бесчисленных кафе, завидущими глазами глядя на шикарные рестораны, где, судя по рекламе, подавали лучший буйабес. После скудного обеда Ивана предложила посмотреть замок Иф. Ивана, конечно, это ни капли не занимало, ведь он никогда не слышал ни об Александре Дюма, ни о графе Монте-Кристо. В результате они сошлись на том, чтобы подняться на базилику Нотр-Дам-де-ла-Гард; оба думали, как бы обрадовалась их мать, доведись ей здесь оказаться. Впервые в жизни они были сами по себе и могли поступать по своему усмотрению. Они ощущали, что вступают во взрослую пору, и это пробуждало в них упоительную дрожь.
Оран им не понравился, хотя Ивана – безуспешно – пыталась найти хоть какие-то следы Альбера Камю, который провел здесь свое полунищее детство. В связи с недавним терактом улицы города патрулировали вооруженные полицейские, которые осматривали у женщин, возвращавшихся с рынка, корзины, полные нехитрой снеди. Такое количество автоматов наводило ужас; казалось, взбреди солдатам что в голову, они начнут палить по прохожим. Почему вообще произошел этот теракт? Иван с Иваной вдруг поняли, что ничегошеньки не знают о большом мире. Несмотря на свою бедность, в Ослиной Спине они жили как у Христа за пазухой.
В конце концов они долетели до Мали и приземлились в аэропорту Бамако.
В Африку
Мали по праву гордится своим местом в учебниках истории. Кто не знает о знаменитом паломничестве императора Мансы Мусы[42] в Мекку, когда он раздал такое количество золота, что стоимость благородного металла резко упала? Во всех странах мира читают произведение Джибрила Тамсира Ньяне[43] «Сундиата, или эпопея мандинго», из которой можно почерпнуть знания о подвигах малийского короля Сундьяты[44] – несмотря на тяжелое детство, он исполнил свою судьбу и стал настоящим героем:
«Вы, сыны Мандинга, дети черного народа, послушайте мои речи, я расскажу вам о Сундьяте, Отце Земли света, Земли саванны, предке всех, умеющих натягивать лук, предводителе ста побежденных королей.
Я поведаю вам о Сундьяте, он же Мандинг Диара, он же Мандинкский лев, он же Соголон Джата, о сыне Соголона – Наре Магхан Джата, о сыне Наре Магхана – Сого Сого Симбоне Салаба, о героях, коим несть числа.
Я поведаю вам о Сундьяте, чьи подвиги веками приводят людей в изумление. То был величайший из царей; то был несравненный из людей; то был любимец Всевышнего».
История также сохранила предания о великолепии легендарных королевств, в частности Сегу, многословно описанном во множестве текстов. По иронии судьбы именно тукулеры[45], вышедшие на джихад, чтобы установить власть единого Бога, настолько ослабили весь регион, что он превратился в этакий спелый плод, упавший в руки колонизаторов. Иван с Иваной ничего не знали о прошлом своего народа. В общем-то все, что они знали об Африке, сводилось к удручающим репортажам в новостях: государственные перевороты, которые то и дело совершали невежи-генералы, эпидемия лихорадки Эбола, победить которую сами африканцы, без иностранной помощи, были не в состоянии. Их удивило, что Бамако оказался уютным городом. Тенистые деревья обрамляли пересекающиеся под прямым углом улицы, а дойдя до Центрального рынка, они застыли от восхищения – его деревянная ограда была усеяна скульптурами всевозможных животных. Их привели в восторг ткани и ковры Розового рынка, а в его крытой части они с изумлением разглядывали фрукты и ягоды-гиганты невероятно ярких цветов – манго, гуавы, вишни. Однако они не отважились купить и попробовать их, их останавливало врожденное предубеждение.
Отец написал им адрес ресторана, принадлежащего одной из его сестер – мы молочные, подчеркнул он, – под названием «Услады Сахеля». Ресторан оказался обыкновенным сараем с заборчиком из пучков соломы. Их тетка, Уми, фигуристая женщина, безжалостно замотанная в темно-синюю ткань, пагнэ, приняла их с большой сердечностью. Крепко расцеловав близнецов, она воскликнула:
– Да вы самые настоящие Диарра! Оба – вылитый папочка.
Она тут же представила их немногочисленным посетителям:
– Это – дети моего брата Лансана. Они вместе с матерью живут в Гваделупе, а теперь приехали, чтобы остаться с ним.
«Остаться с ним»! Брат с сестрой не посмели возразить ей. А когда на вопрос: «Что будете пить?» Иван ответил: «Стакан пива, пожалуйста», тетино лицо посуровело:
– У нас алкоголь не подают. Но вы можете заказать любой другой напиток, например биссап. Я сама его приготовлю.
Официант вскоре поставил перед ними по большому бокалу ярко-розового напитка и две тарелки с рисом и мелкими креветками. Внезапно весь ресторан заполнили вооруженные люди. На всех были фески алого цвета, какие носили в старину сенегальские пехотинцы, и униформа цвета зеленого бутылочного стекла.
– Кто они? – с интересом спросил Иван.
– Милиция, – объяснила тетя. – На прошлой неделе произошел ужасный теракт в отеле «Метрополис», около тридцати погибших. После этого было объявлено чрезвычайное положение и поговаривают о комендантском часе. Это, конечно, плохо скажется на нашей жизни.
– Как, опять теракт? – Иван был в шоке. Только что они наблюдали подобное в Оране.
Тетя пожала плечами.
– Горстка людей вбила себе в голову, что слишком, видите ли, сильно у нас влияние Запада, и решила с этим бороться. Послушать их, так нужно полностью изменить образование, чтобы во главе угла стояла религия. То же самое, что творится теперь в Ливане и Камеруне. Я уж молчу про Сирию и Ливию.
Каждый день с момента отъезда из дома близнецы попадали в ситуации, прежде им неведомые, и сталкивались с тем, в чем были не в силах разобраться.
Вечером, около пяти часов, они снова отправились в аэропорт, чтобы сесть в самолет до Кидаля – полет туда занимал меньше часа. Небо было испещрено разноцветными всполохами. Они летели над просторами рыжеватой земли, и внизу не наблюдалось ни единого признака жизни – ни деревьев, ни домов, ни животных. Это их поразило: они никогда раньше не видели пустыни.
Лансана встретил их в аэропорту в окружении целой стайки мальчиков и девочек, которых он одного за другим стал подталкивать вперед.
– Знакомьтесь, это ваш брат Мади, а это – Фадель, – приговаривал он. – Это ваша сестренка Уму, а это – Рашида.
Знакомство продолжалось битый час. Иван с Иваной не ожидали такого, ведь они считали, что являются единственными детьми Лансана. Они не знали, что на местном наречии «братьями и сестрами» называют и кузенов и кузин, то есть детей собственных родных братьев и сестер, и двоюродных племянников с племянницами, и троюродных, и так далее – в общем, проще говоря, всю родню. Должно быть, в молодости Лансана был крепким и красивым мужчиной. Но теперь от него остались кожа да кости, и ходил он, сильно прихрамывая и опираясь на две английские трости.
Ивана с Иваной потрясло отсутствие родственного чувства при этой первой встрече с отцом. Иван даже почувствовал к нему отвращение – какая-то иссохшая скелетина с близко посаженными глазами, облысевшим черепом, желтыми зубами и пучками седых волос, торчащих из носа и ушей. «Н-да, – подумал он. – Может, я почувствую к нему любовь хотя бы со временем?»
Воздух здесь был сухой, обжигающий, а жара удушающая – еще в большей степени, чем в Бамако. Ночь наступала внезапно, безо всякого намека, и такой беспросветной тьмы близнецам еще видеть не приходилось – в ней могли водиться какие угодно духи. В воображении Ивана и Иваны ожили жуткие детские страхи. Не было сомнений – именно такими ночами ти-сапоти[46], пользуясь своим сходством с беспомощными детьми, подкарауливали своих жертв и уводили их прямиком к смерти.
Следуя за Лансана и стуком его тросточек, они дошли до квартала, который, судя по всему, был когда-то престижным, но несколько коттеджей, окруженных полукруглой стеной, были разграблены во время вторжения джихадистов. Особенно злодеев распалила оборудованная по последнему слову техники студия звукозаписи, под завязку набитая самыми разными инструментами… Сейчас же во дворе были расстелены циновки, и люди, усевшись на них, обедали, угощаясь из огромного общего блюда. Хотя Иван с Иваной никогда раньше не ели руками, они решили вести себя так же, как все остальные. Трапеза подходила к концу, когда во дворе появился коренастый мужичок небольшого роста с заплетенными в косички волосами, убранными под шлем. Он был в военной форме, с винтовкой на плече, которая болталась, почти доставая до земли.
– Это Мадиу, – сказал Лансана, а потом представил ему Ивана и усадил рядом с собой. – Он и есть глава здешней милиции, в ведении которого безопасность не только нашего города, но и всей страны. Будешь работать под его началом.
С жадностью проглотив несколько пригоршней, Мадиу сделал знак Ивану и отвел его в дальний конец двора. Там он оглядел его с ног до головы.
– Какой у тебя рост? – требовательно спросил он.
– Метр восемьдесят два, – ответил Иван, завороженный его тоном.
– А вес? Думаю, килограммов сто. И сдается мне, тебе кажется, что этого вполне достаточно. Но должен тебя огорчить – важны не мускулы, а мозги. Именно мозг принимает решения, это он приказывает нам действовать и преодолевать страх.
Неприятное впечатление, которое Мадиу произвел на Ивана при первой встрече, лишь усилилось, когда он прибыл на следующее утро в казарму Альфа Айя. Все называли Мадиу по прозвищу – Кобра, по ассоциации с одним американским фильмом[47]