Слушая Учителя, Иван вспоминал речи мсье Жереми и ругал себя за то, что в свое время уделял им недостаточно внимания. Конечно, тогда он был еще слишком юным, слишком незрелым… Новобранцы усаживались под навес из синей ткани и делали записи в одинаковых тетрадях. Стоя на небольшой сцене, Измаэль и другие избранные обращались к ним в микрофон и рисовали на большой доске, почему-то зеленого цвета, схемы, помогающие им иллюстрировать свои доводы. Темой первого занятия была эпоха Крестовых походов. Измаэль доказывал, что в их основе лежала ненависть, которую Запад испытывает в отношении ислама. Например, человек, которого на Западе причисляют к мученикам, – король Франции Людовик IX, на самом деле был первым в истории агентом империализма. Империализма, цель которого постоянно угрожать миру на земле.
Второе занятие было посвящено рабству. Некоторые арабские султаны тоже его практиковали, заполняя свои гаремы чернокожими красавицами, купленными за золото. Но подобное «рабство» не было бесчеловечным и не идет в сравнение с безжалостной торговлей, когда миллионы людей были превращены в товар, подобно диким животным. Измаэль подробно описывал устройство кораблей работорговцев, невыносимую вонь, царившую в трюмах, бесконечное насилие над женщинами и юными девочками, еще не достигшими возраста пубертата. Он пускал по рукам гравюры с изображением невольнических рынков, устроенных на Карибских островах. У рабов, выставленных на продажу, проверяли зубы, у мужчин вручную взвешивали яички и проверяли глубину ануса, чтобы убедиться, не скрывают ли они какую-то заразную болезнь.
Занятия начинались после завершающего вопля муэдзина и продолжались до половины одиннадцатого. Около девяти подавали легкий ужин. Всегда одно и то же: копченая рыба, вареные яйца и кускус из проса. Но, как ни странно, этот аскетизм вовсе не вызывал раздражения. Напротив! Он будил в юношах мысли. У Ивана в голове роились самые разные вопросы. Почему эра Великих открытий выродилась в угнетение и страдания миллионов человеческих существ? Почему конкистадоры так быстро превратились в бандитов и убийц? Измаэль объяснял все кристально ясно. Эти «открытия» совершались не из любопытства или желания разделить богатства с аборигенами. Нет, они были спланированы с целью захватить новые земли и ресурсы и искоренить все, что не соответствует тому, что им знакомо.
Как-то раз Измаэль по-дружески ухватил Ивана за руку и увлек в свой кабинет.
– Я тобой очень доволен. Теперь нужно, чтобы ты стал одним из нас. Чтобы ты принял ислам.
– Я, ислам? – вскричал Иван. – Да с какой стати? Я не собираюсь предавать свою мать и бабку, которые истово верили в католическую религию.
– Это потому, что их ввели в заблуждение выдумками, лживыми и противоречивыми, – возразил Измаэль. – Если ты примешь ислам, то станешь нашим полноценным братом. И сможешь сделать все, чтобы вернуть нашей прекрасной религии – пока недооцененной и оболганной – былое величие и мощь.
Всю ночь Иван так и эдак прокручивал в голове слова Учителя. Сказать по правде, это обращение сблизило бы его с отцом, да и со всеми остальными родственниками. И в то же время усыпило бы подозрительность Кобры и прочих ограниченных личностей.
Утром решение Ивана созрело окончательно. И если Лансана не скрывал своей великой радости по этому поводу – наконец-то норовистый мальчишка согнул голову! – то реакция Иваны была иной. Когда брат рассказал ей о своем намерении, она решительно замотала головой.
– Этот путь тебе придется пройти без меня. Их религия мне отвратительна. Только погляди, что происходит в Нигерии: девушек силой похищают из школ и продают в жены мужчинам, которых они впервые видят, а юношей убивают.
Впервые в жизни мнения брата и сестры разделились. Задетый за живое, Иван попытался доходчивее объяснить ей логику своего решения. Для него принять ислам означало не более чем способ интегрироваться в общество, которое, откровенно говоря, его отвергало. Таким образом, разрешив свои разногласия, близнецы обнялись, счастливые, что снова пришли к согласию.
Католический и мусульманский обряд посвящения отличны, как небо и земля. Католическое крещение – это истинный парад торжественности и роскоши. Когда новообращенный готов к крещению в католичество, его крестные мать и отец несут за ним белую кружевную мантию, напоминающую шлейф новобрачной. Священника едва можно различить за дымовой завесой, которую напускают мальчики-служки в алых стихарях, размахивая своими кадилами. Затем он произносит длиннющую проповедь, в которой непременно называет христиан «воинами во имя веры». Тогда как принятие ислама сводится к коротенькой церемонии. Имам срезает волосы у вновь обращенного и просит присутствующих произнести его имя по кругу. Весь ритуал длится лишь несколько минут. Но Лансана решил поступить по-своему.
Он разослал приглашения всей своей многочисленной родне. И вот, разодетые в лучшие наряды, толпа Диарра съехалась в Кидаль. Среди присутствующих были даже те Диарра, которые жили в Вильфранш-сюр-Саон, которые придумали свой стартап и в одночасье стали миллионерами. Однако самым почетным гостем на этом празднике, без сомнения, был Кобра – в парадной военной форме, с болтающимся на бедре автоматом Калашникова. Он улыбался направо и налево, со всеми любезничал, поигрывал своими мускулами. Этот невысокий человечек воплощал в себе всю двойственность власти, которая не чурается ничего в своем насаждении чудовищного насилия, используя все ради его упрочения. Его сопровождал какой-то юнец-метис с влажными глазами, подведенными, словно у женщины, черным карандашом, – вроде как один из учеников. Но все шептались, что это его любовник, очередное доказательство того, что скрывалось, но предполагалось. Но как узнать наверняка? По крайней мере, он очень по-дружески вел себя с Иваном и Лансана, изображая из себя его большого поклонника.
На следующий день, когда Иван пришел на очередное собрание «Армии теней», Измаэль снова по-свойски обнял его за плечи и увел в дом, в кабинет.
– Мы просто счастливы, что ты принял верное решение. А в доказательство своего расположения командование «Армии теней» хочет оказать тебе великую честь. Тебе поручено ликвидировать Кобру.
– Ликвидировать? Что это значит, не понимаю? – заикаясь, проговорил Иван.
– Это значит – уничтожить физически, убить, прикончить, – объяснил Измаэль.
Иван, конечно, сильно недолюбливал Кобру. Но чтобы убить! Кроме того, прошло то время, когда владение оружием его возбуждало. Вступив в ряды милиции, он постоянно имел дело с автоматами и винтовками, и его приводила в ужас их разрушительная сила.
Он пролепетал, все еще в шоке:
– Но почему вы решили доверить это мне?
Я ведь всего несколько месяцев как вступил в «Армию теней». Разве вы не можете выбрать для этой миссии кого-то постарше, поопытнее?
Измаэль покачал головой.
– Повторяю, с нашей стороны тебе оказана великая честь. Все мы как один полагаемся на твой интеллект и отвагу.
Иван пытался беспомощно возразить:
– Но я еще никого в жизни не убивал…
Измаэль дружески пихнул его в бок:
– Вот увидишь, стоит начать, и ты войдешь во вкус! – но тут же взял серьезный тон: – У тебя на все про все четыре недели. Ты волен взять в команду кого угодно из членов «Армии теней». Но как ты догадываешься, дело это надо держать в секрете.
В этот вечер Иван вернулся домой весь дрожа, на подгибающихся ногах. В самом диком кошмаре ему не могло присниться, что он может оказаться в таком положении. И вот теперь у него есть четыре недели, чтобы подготовить убийство человека, человека из плоти и крови, как и он сам! Поначалу Иван хотел сбежать. Но куда? Он был пленником, таким же беспомощным, как если бы был заперт в тюремной камере.
Несколько дней он провел, пытаясь строить планы, которые казались ему один смехотворнее другого. Дойдя до полного отчаяния, бедняга решил попросить помощи у своего приятеля Бирáма Диалло. А приметил он этого юношу вовсе не из-за его выдающейся физической формы и развитой мускулатуры – среди народа фула это редкость, но потому, что на каждом занятии он, наморщив от натуги лоб, задавал Измаэлю и другим лекторам все новые вопросы:
– А кем мы должны считать Христофора Колумба? Он был такой же мерзавец?
Или так:
– Занимает ли книга Эрика Уильямса «Капитализм и рабство» по-настоящему достойное место в учебных курсах?
На следующий день во время обеда в столовой Иван сел рядом с Бирамом и обратился к нему с просьбой:
– Послушай, мне позарез нужно с тобой поговорить. Только никто не должен слышать. Где мы можем пообщаться без свидетелей?
Бирам явно задумался. Немного помолчав, он сказал:
– Кажется, самое надежное место – у меня дома. Мать у меня умерла в прошлом году. Двое старших братьев во Франции, в поисках работы. Так что живу я один со своими младшими братьями, которых вечно где-то носит.
И вот вечером Иван пришел к нему домой; глинобитный дом Бирама находился в густонаселенном районе. Выпив чашку чая с мятой, он изложил товарищу свою проблему. Тот выслушал его, не перебивая, а потом с присвистом выдохнул сквозь зубы:
– Да уж, нехилый вступительный экзамен тебе придется пройти!
– А Измаэль все твердит, что военное командование оказало мне этим великую честь, – проговорил Иван.
Оба юноши невесело усмехнулись. А потом Бирам сказал:
– Мне нужно поразмыслить. Как только в голову придет какая-нибудь идея, я с тобой поделюсь.
Прошла почти неделя – это время показалось Ивану вечностью, прежде чем Бирам снова пригласил его к себе. На этот раз он угостил Ивана имбирным напитком, а потом сказал с задумчивым видом:
– Приготовься, мы устроим массовое убийство – ведь Кобра нигде не появляется без целой свиты телохранителей, друзей и свойственников.
– Массовое убийство, господи! – вскричал Иван. – Что ты такое говоришь!
– А то, что тебе нужно взять в дело пару товарищей. Можешь рассчитывать на меня и, по крайней мере, на одного из моих братьев. Мы ненавидим этого Кобру и всю его шайку. И у меня уже есть для тебя план. Кобра тащится от техно. И по субботам всегда ходит в «Ультравокал», клуб, где проводят техно-вечеринки. Где-то через полчаса он поднимается с места и начинает танцевать, в одиночку. Нужно будет только дождаться этого момента.