Стояла непроглядная ночь, что только усиливало эффект произошедшего: он совершил грязное преступление. Весть о его связи с Аминатой распространилась со скоростью света. Вечером в его хижину прибежала Ивана.
– Как же я рада тому, что сегодня узнала! – воскликнула она. – Это правда, что ты собираешься жениться на моей подруге, Аминате Траоре?
– Жениться? – прохрипел Иван. – Ну, это ни к чему.
– Каковы же твои намерения? – принялась допрашивать его сестра. – Она юная, чистая девочка и всячески заслуживает стать твоей супругой.
Настойчивость Иваны была не такой уж искренней. Когда она узнала о пассии Ивана, то рыдала без остановки. Она-то считала, что брат принадлежит ей одной – с самого рождения. Что его никто не сможет назвать «мой возлюбленный». Но она тут же одергивала себя: откуда эта неуместная ревность! Все-таки брат – не ее собственность.
– Я должен тебе все объяснить, – отвечал ей Иван. – Мужчины испытывают определенные желания, неведомые женщинам.
И он прижал к себе сестру с такой страстью, которая невольно стерла всякие воспоминания об объятиях с Аминатой. Ведь небольшая выемка на его груди была создана специально, чтобы Ивана могла приклонить свою головку. А его ноги были точно такой длины, чтобы сладко переплетаться с ножками сестры. А уж то, что между ног, – о, Иван не смел и думать об этом.
Тем временем мать и младшая сестра Аминаты перевезли свои пожитки – не сказав куда, – и Иван недолго думая переселился к подружке. Совместная жизнь была не лишена своих преимуществ. Девушка до блеска натирала пуговицы на его милицейской форме. Сшила несколько балахонов, чтобы Иван мог переодеваться в домашнее по возвращении из казармы. Чистила его ботинки, так что они сверкали, и не забывала подавать тапочки, чтобы он дал отдых ногам. Однако вся эта возня вскоре порядком ему надоела. Неужели женщина создана только ради этого? И он погружался в мысли о сестре – независимой, избалованной матерью, так что она и пальцем о палец дома не ударяла. Зато она читала Андре Бретона, Поля Элюара, Рене Шара и была образованной особой.
Амината начала его раздражать. Как только они заканчивали ужин, он принимался за изучение Корана, отмечая наиболее трудные места, чтобы потом спросить о них Измаэля, своего шефа в «Армии теней». А Амината в это время смотрела какие-то глупые передачи по телевизору – Иван и не пытался отучить ее от этой привычки, потому что так хотя бы ненадолго был избавлен от ее болтовни.
Как-то вечером она подошла к нему, вся сияя, отчего он приготовился услышать худшее. Устроившись у его ног, девушка объявила:
– У меня для тебя удивительная, просто потрясающая новость: Бог благословил наш союз.
Я ношу под сердцем твоего ребенка!
Беременна, так скоро! – с ужасом подумал Иван. Ведь они живут вместе всего три месяца. А Амината продолжала, явно не понимая, какую бурю чувств пробудили в нем ее слова:
– Тетя Рашида пощупала мне живот и говорит, что родится мальчик. Какое счастье!
На следующее утро, едва оправившись от этой новости, Иван только было приступил к тренировке, как ему сообщили, что его ожидают. Это оказалась Ивана, вне себя от волнения.
– Она беременна! – воскликнула девушка. – Теперь ты просто обязан на ней жениться.
– С какой стати? – холодно возразил он. – Разве Лансана женился на нашей матери, когда обнаружилось, что она беременна? Разве Майва, наша бабка, была замужем? Я не первый мужчина, сделавший внебрачного ребенка.
Но тут Ивана устроила ему такой скандал, что Иван просто не мог ей противиться, и свадьба была назначена. Однако есть основания полагать, что гнев Иваны был наигранным. У наивной Аминаты не было от нее секретов, и Ивана узнала от нее все подробности поведения брата: суровый любовник, не склонный к ласкам, предпочитающий скорее храпеть с приоткрытым ртом, чем прикоснуться к лежащему рядом обнаженному телу.
– Он просто отворачивается, и все! – хныкала бедняжка. – Поворачивается ко мне спиной, и мне остается только спать под боком этого куска льда.
Ивана убедилась: ее власти над братом ничто не угрожает. Эти отношения были не более чем постановкой, призванной скрыть истинную страсть, которую ничто не могло заглушить.
Свадьба Ивана стала куда более ярким событием, чем его обращение в мусульманство. На нее съехались родственники и друзья Диарра и Траоре не только со всех уголков Мали, но и из многих стран мира, по которым они разлетелись в поисках лучшей доли. И все сокрушались, что с ними нет Лансана. Как бы он радовался, доведись ему видеть свадьбу сына, так сказать, пустившего корни в родной малийской земле! Да, юноша вернулся к своим истокам.
И все же самой колоритной гостьей оказалась не то сестра, не то кузина или тетя невесты – толком никто этого не знал – по имени Аиссата Траоре, которая преподавала в Университете Макгилла в Канаде. Ей пришлось спешно покинуть Мали после выхода своей первой книги, «Африка на продажу». После этого она регулярно печаталась в оппозиционных газетах, критикуя Африку в целом. Это была очень красивая женщина. Поговаривали, что она живет с канадцем, но ей хватило ума не привозить его с собой. Люди, столкнувшись с ней на улице, долго провожали ее взглядом, уж больно чуднó она одевалась: носила широченные штаны, которые традиционно считались мужской одеждой, и рубашку военного покроя. Аиссата держала «стол для всех» в баре «Три туза» в центре города, куда постоянно набивалась толпа молодежи из тех, кто прогуливал уроки в школе и спешил ее послушать. Впервые в жизни Иван почувствовал влечение, какого раньше не испытывал к женщинам. Ему нравились черты ее лица, ее хрупкая, но при этом соблазнительная фигура и особенно – чувство юмора, недоброе, язвительное. На следующий вечер после свадьбы, когда он провожал ее домой, он вдруг почувствовал, что хотел бы провести с ней ночь – чтобы поболтать о том о сем или приласкать друг друга, точно он не мог сказать. И он совсем не удивился, когда Измаэль поручил ему передать гостье приглашение выступить на собрании «Армии теней». Вначале она наотрез отказалась, но в последнюю минуту, вечером накануне своего отъезда в Канаду, дала согласие.
Когда она явилась к месту сбора «Армии теней», во двор уже яблоку негде было упасть. Пришлось ставить дополнительные стулья и скамейки. Лекторы в полном составе полукругом восседали на сцене. Аиссата взяла слово и заговорила своим певучим голосом с легким акцентом.
– Моя цель – не обвинять, – обратилась она к аудитории, – но понять. Джихад – результат векового угнетения и подавления. Все началось задолго до Войны в заливе[54] и проделок Бушей, отца и сына, – оба, конечно, не более чем марионетки. Истоки джихада коренятся в эпохе колонизации, а может, возникли и еще раньше. – Вдруг она подняла сжатую в кулак руку, как символ мести. – Но джихадисты хотят только одного – убивать. А мы должны достичь иной формы диалога между народами, согласно которой не будет ни угнетенных, ни угнетателей.
Иван слушал ее и ощущал дрожь во всем теле. Осознавала ли она, где находится? Понимала ли истинную природу людей, что ее окружали? Стоило Измаэлю подать едва заметный знак, как все эти обладатели автоматов Калашникова, небрежно носившие оружие на бедре, расстреляли бы ее в упор.
Однако вечер закончился без единого инцидента, зато всеобщей бурной овацией. После этого Измаэль и еще несколько членов свиты отвезли Аиссату в рыбный ресторан «Аукцион», который держал один марселец, похвалявшийся тем, что он «вот уже пятьдесят лет как в Африке», и даже бесконечные теракты ему нипочем. Там они поужинали устрицами, доставленными в специальном контейнере, запивая их имбирным напитком, поскольку большинство присутствующих были мусульманами и не притрагивались к алкоголю.
Уже на рассвете Измаэль попросил Ивана проводить Аиссату.
– Охраняй ее как следует, – сказал он. – Сам знаешь, в такой час может случиться все что угодно.
И действительно, в это время улицы Кидаля были погружены в чернильную тьму. Фонари, натыканные безо всякой системы, освещали лишь жалкие участки тротуара, а вокруг царил беспросветный мрак. С колотящимся сердцем Иван взял Аиссату под руку. Однако они добрались до дома без всяких происшествий. Но уже направляясь к себе в комнату, она взяла его за руку, привлекла к себе и промурлыкала:
– Ты ведь хочешь этого не меньше моего. Зачем же лишать себя удовольствия?
На следующее утро Иван проснулся один в своей постели, слегка прикрытый измятой простыней. Он попытался подняться, но у него подгибались ноги. Но по какой причине? Ему казалось, что внутри у него произошел пожар, он был абсолютно выжжен. Через некоторое время он заглянул в соседнюю комнату и увидел там Аминату, которая вся в слезах обнимала Аиссату, одетую в строгий костюм небесно-синего цвета, с перекинутым через руку пальто, а привратник укладывал ее багаж в такси. Иван не мог понять, что с ним творится. Может, ему приснилась их страстная и жаркая ночь? Каким образом он оказался после этого под боком у своей жены? Женщины тем временем продолжали нежно обниматься. Но вот Аиссата уселась в такси, и Амината вновь залилась слезами.
– Ну почему она не осталась подольше! – всхлипывала девушка.
Иван не знал, что сказать. Неужели ему все приснилось?
С того дня он стал подкарауливать почтальона на велосипеде, надеясь получить письмо от Аиссаты, но она больше не подавала признаков жизни. Он даже не поскупился и купил ее последнюю книгу – «Изнасилованный континент», но не смог продраться дальше десятой страницы.
Мало-помалу он впал в угрюмое состояние. Амината утратила всякое желание заниматься сексом и выпрашивать у него и без того скудные ласки. Теперь ее интересовало только происходящее внутри ее тела; она брала руку своего мужа и клала себе на живот, чтобы он почувствовал толчки маленького человечка.
– Это мальчик! – приговаривала она. – Взгляни на форму моего живота. Да и доктор на последнем УЗИ это подтвердил. Мы назовем его Фадель. Я всегда просто обожала это имя! Так звали маленького мальчика, которого чародей Сумахоро Кантé превратил в птицу. И ему удалось сбежать из клетки, где злодей его спрятал. Ты знаешь эту сказку?