Хельсингборг – Гётеборг – Борас
Пикей мерзнет, он в замешательстве, обеспокоен и не ждет ничего хорошего. Что он здесь делает? Бородатый индус ростом 167 сантиметров, со свалявшимися волосами и в плохо пахнущей одежде среди всех этих светлых, высоких и чистых людей. Свет от окна смущает его. Красная полоска на горизонте, хотя уже полночь. Он не понимает, как это возможно.
Он снова засыпает, а когда просыпается, в купе светит солнце. Поезд стоит. Пикей потеет, открывает окно, наклоняется и видит белые цветы, которые, как впоследствии он узнает, называются анемоны, и слышит, как бордово-черная птица с желтым клювом поет пронзительную, веселую песню, ее песня похожа на звонкий голос Латы Мангешкар из индийских фильмов.
Поезд стоит на главном вокзале в Гётеборге.
Пикей вдыхает чистый свежий воздух и осторожными шагами идет по свежезаасфальтированному перрону. Все здесь отличается от городов, в которых он уже был. Это не Азия. Нет горячих тел, которые проталкиваются рядом, ни одного носильщика, нет резких заманивающих голосов продавцов чая, ни одного просящего милостыню. Но этот город не похож ни на Стамбул, ни на Вену. Нет дымовых труб, призывов к молитве с минарета, нет облупленных фасадов, запаха бензина или каменного угля.
Так тихо, так чисто, так пусто. В Индии он иногда спрашивал себя, откуда все эти люди и как это возможно, что столько людей находится в одном и том же месте. Здесь вместо этого он спрашивает себя, куда все исчезли. Эй! Где вы спрятались?
На площади перед вокзалом он узнает про хостел. Тогда появляется путешественник, с которым Пикей познакомился по дороге. Он живет в Гётеборге и может показать ему приют Армии спасения. Пикей радуется, что друзья с Тропы хиппи всегда рядом.
Сейчас Пикей собирается побриться в мужской ванной приюта. Рядом с ним стоит человек в такой же грязной одежде, как и его собственная. У человека кожа в пятнах и налитые кровью глаза. Вдруг тот достает свои зубы и снимает волосы. Пикей до смерти перепуган. Черный маг, думает он, и громко кричит от страха.
Волшебник поворачивается и спрашивает на плохом английском, почему Пикей кричит.
Пикей ничего не отвечает, быстро собирает свои бритвенные принадлежности, закидывает все в сумку, выбегает из комнаты на рецепцию, чтобы рассказать о факире, которого он только что встретил.
«Смотрите за ним внимательно, он может быть опасен, – предупреждает Пикей. – Поверьте мне, я из Индии, я знаю, что может сделать черная магия».
«Сколько же ты выпил?» – спрашивает мужчина с рецепции.
Он находит телефонную будку и звонит Лотте.
«Я никак не могу поверить, что это правда и что ты в Гётеборге!» – кричит она.
От сильного возбуждения он не может нарадоваться, что слышит ее голос. Он рассказывает, что встретил волшебника, но что ему никто не верит. И она, кажется, тоже не верит. Она смеется и спрашивает, неужели он никогда в жизни не видел челюсть и парик.
И тогда она говорит, что скоро, очень скоро приедет за ним.
Он стоит на входе в приют Армии спасения в Гётеборге и видит, как она приближается. Лотта одета в темно-синюю куртку с золотыми пуговицами. Оба молчат. Прошло шестнадцать месяцев с тех пор, как они расстались на вокзале в Нью-Дели.
Пикей почти падает в обморок. В последнее время он чувствовал себя еще более измотанным, чем прежде. Но сейчас усталость исчезла, сейчас его накрыла радость, которая разлилась по телу.
Он подходит к Лотте и пытается выразить, что он чувствует, но не может произнести ни слова. Он смотрит на нее и начинает плакать.
Лотта знает, что его всегда переполняют сильные чувства.
Они идут в Тредгордсфоренинг – парк садового товарищества напротив вокзала.
«Кофе в цветнике», – объясняет Лотта.
Это предопределено. Это судьба.
Его судьба.
Они пьют кофе. Светит солнце. Теплый воздух. Светло-голубое небо. Вдоль большого портового канала цветут анемоны.
«Какие они большие в этом году!» – думает Лотта. Никогда раньше она не видела такие большие анемоны. «Мутировавшие анемоны!» – думает она, когда идет за руку с Пикеем, который не знает, какие крошечные они обычно бывают и, в свою очередь, думает о других вещах.
Пикей смотрит на крепостной ров и удивляется, что в канале течет не черная медленная вода.
Последний отрезок его длинного путешествия они преодолевают на желтой машине Лотты и проезжают такие места, которые он не может выговорить.
Ландветтер, Боллебюгд, Сандаред, Шьомаркен.
Он вспоминает о том, как боялся. Боялся не доехать, боялся, что она могла поменять свое решение, боялся, что не понравится ее отцу, боялся прийтись не по вкусу.
Но сейчас они въезжают в Борас.
Они приближаются к цели его путешествия. Это предопределено. Это судьба. Его судьба.
Сегодня 28 мая 1977 года, и ему кажется, что он, наконец, приехал домой.
Возвращение домой
Трехкомнатная квартира на улице Ульвенс Гата в Борасе находится в большом розовом оштукатуренном доме, который принадлежит семье Лотты. Ее родители живут этажом выше. Это первое лето Пикея в Швеции. Он надел теплый вязаный свитер под шерстяную куртку. Вот он сидит в гостиной у открытого окна и прислушивается к щебетанию птиц и шуму берез. Время от времени мимо проезжают машины. А в промежутке слышен только ветер в кронах деревьев. Борас не такой, как города, в которых он жил, где надо навострить уши, чтобы услышать отдельные звуки из громкой какофонии криков и машин.
Ему нравится тишина, она дарит чувство умиротворения. Но иногда все слишком хорошо, и тогда его охватывает паника. Например, в автобусе люди обычно смотрят в сторону. Когда он заговаривает с ними, они вежливо отвечают, иногда даже добросердечно. Но ни один швед никогда не идет первым на контакт. «Они сидят рядом, но каждый из них как будто находится в своем отдельном холодильнике, и они постоянно мерзнут», – думает он.
Иногда ему кажется, что он попал в другой мир – мир мечтаний, – где можно сделать паузу от страданий. Это награда за долгое и смелое сражение в реальном мире. Здесь так холодно и в то же время спокойно. Иногда у него бегут мурашки по коже. Но он хорошо вживается.
Из открытого окна Пикей видит двух пробегающих мимо мужчин. Они бегут к лесу. Они торопятся. Вдруг у него появляется чувство, что лесу грозит опасность, и он спешит из квартиры. Он догоняет мужчин и вместе с ними бежит к кромке леса. Он убежден, что там пожар и что они бегут его тушить. Скоро они остановятся на краю лесного пруда и начнут протягивать друг другу ведра с водой. Если подойдет больше людей, чтобы помочь, они справятся.
Но из леса не видно дыма. Между деревьями нет огня. Нет паники на лицах обоих мужчин. Они одеты в синие спортивные костюмы и сейчас остановились. Они тихо переговариваются, оперлись руками о дерево и прислонились к стволу, как будто хотят его толкнуть.
Пикей смотрит на них.
«Что вы делаете?» – спрашивает он по-английски.
«Упражнения на растяжку», – отвечают они.
«Зачем вы это делаете?»
«Мы спортсмены-ориентировщики».
Он не знает, что такое спортсмены-ориентировщики. Мужчины объясняют: «Мы занимаемся спортивным ориентированием».
В Борасе есть человек, который не проехал много тысяч километров по горам и пустыням, который не обладает даром пророка-астролога, который не умирал с голода и не спал под мостом, не пытался убить себя и не рисовал портреты президентов и премьер-министров. Он светловолос, у него светлая кожа, и он швед, выглядит опрятно и мило, играет на флейте, отлично говорит по-шведски, не нарушает социальные и культурные правила и хорошо знает Лотту, потому что много лет они пели с ней в одном хоре.
Кроме того, его зовут Бенгт, что гораздо легче произнести, чем Прадьюмна Кумар.
Однажды вечером Бенгт приходит в гости. Он много говорит и с любопытством смотрит на Пикея и Лотту. Он так неестественно разговаривает, что Пикей постепенно начинает думать, что тот не в себе.
Проходят часы, вечер переходить в ночь, а Бенгт все никак не идет домой.
«Почему гость так долго не уходит?» – спрашивает Пикей в три часа ночи, когда Бенгт ушел в туалет.
В какой-то момент он перестает следить за монологом шведского гостя. Он выходит и прогуливается в надежде, что, возможно, это намекнет Бенгту, что тот должен идти домой и ложиться спать.
Но когда Пикей возвращается, то видит, что Бенгт до сих пор тут. У него красные глаза и мокрые щеки. Вдруг Бенгт встает, выходит в прихожую, захлопывает за собой дверь и сбегает вниз по лестнице, чтобы наконец-то оставить их вдвоем. Пикей слышит, как внизу закрывается входная дверь. Становится тихо.
«Почему он плакал?» – спрашивает Пикей.
«Мы знаем друг друга давно. Мы друзья, не больше, но сегодня он мне признался, что влюблен в меня. Он не понимает, почему ты тут со мной живешь», – рассказывает Лотта.
Пикей лежит в постели рядом с Лоттой и рассматривает тени с улицы, которые пляшут на потолке. Он не может заснуть и рассуждает: «На свете есть еще одна Лотта, одна для меня, другая – для Бенгта».
На следующее утро он говорит Лотте, что идет в магазин велосипедов.
«Зачем это?» – спрашивает она.
«Я хочу купить велосипед».
Она ошарашенно смотрит на него.
«Хороший и прочный велосипед, который выдержит обратную дорогу в Индию».
Лотта плачет. Пикей уходит.
Весь следующий день Пикей думает о Бенгте. Ему больно видеть, что этот швед так хорошо подходит Лотте. Он обдумывает свое поражение, идет в магазин велосипедов и находит модель, которую хочет купить на следующий день. На улицах Бораса он встречает новых друзей и рассказывает, что поедет домой на велосипеде. Некоторые смеются, но Пикей остается серьезен и крепко стоит на своем. Смех затухает.
«Если нет любви, что мне здесь делать?» – спрашивает Пикей.
Обратный путь будет быстрее, потому что сейчас ему нужно будет ехать только прямо, говорит он. Он будет проезжать как можно больше, ехать с утра до вечера. Он вернется домой, в Нью-Дели, и пойдет на главпочтамт, чтобы узнать, вакантно ли место иллюстратора почтовых марок. Если нет, то он поедет на автобусе в Гималаи, найдет красивый буддийский монастырь и станет монахом.