Статья о подводных носоходиках выдержана в серьёзнейшем научном тоне, снабжена рассуждениями об их родственных связях с ринограденциями и вполне могла бы "соответствовать требованиям, предъявляемым к…", согласно научному новоязу, если бы не некоторые обстоятельства. Не существует островов Кювета и Гуднайт, не было экспедиции судна Onion performance ("Представление лука") у берегов острова Клозет (!), о которой говорится в статье, фамилии авторов не фигурируют ни в одном зоологическом справочнике, да и сама статья, естественно, появилась в апрельском номере "Природы".
Кстати, в том же номере были опубликованы также материалы о кубоидных галактиках, открытых при помощи телескопа, сооруженного из 20 купленных в мебельном магазине зеркал, о том, что чётные секунды длиннее нечётных, а в Магаданской области за зиму выпало всего 30 % снега вместо обычных 200 %.
В майском же номере журнала появилась статья подлинных авторов — моей коллеги по Зоологическому институту Софьи Давидовны Степаньянц и сотрудника Рурского университета (Германия) Армина Свободы, в которой рассказывалась история "открытия" ринограденций. О ней поведал в книге "Ринограденции Штюмпке. Попытка анализа" некий Карл Геесте, в действительности всё тот же Герольф Штайнер.
Ещё в детстве он забавлялся, рисуя разных фантастических животных, не бросил он этого занятия и став взрослым. Найдя в изданном неким Балхорном старинном (XVI век!) букваре рисунок петуха, снёсшего яйцо, он стал называть свои наброски балхорнами, при этом стараясь показать возможные эволюционные приспособления этих существ к обитанию в различных природных условиях. В Гейдельбергском университете ещё с 1898 года велись "Альбомы Зоологического института", в которых оставляли свои серьёзные и несерьёзные записи и рисунки многие зоологи. В 1929 году в них появились и наброски "балхорнов".
Далее, с позволения авторов, я процитирую отрывок из их статьи в "Природе".
"До второй мировой войны Штайнер работал ассистентом на кафедре зоологии в Гейдельбергском университете. Профессор этой кафедры, начальник Штайнера, в то время наблюдал за стайным поведением озёрных гольянов. Его эксперименты сводились к изучению последствий удаления части мозга у этих рыбок. Оказалось, что в результате такой операции рыбки теряли стайный инстинкт и стремились к лидерству (по-немецки Führerschaft). Вывод о том, что удаление мозга приводит к "фюрерству", стоил профессору свободы. На его место был приглашен Штайнер. Работая со студентами, он продолжал выдумывать новых животных и рисовать их чёрно-белые и цветные изображения. Во время лекций Штайнер демонстрировал эти рисунки в качестве примеров возможных эволюционных приспособлений. После войны города Гейдельберг и Дармштадт, в котором находился другой, более молодой Дармштадтский технический университет (между ними — не более 50 км), оказались в американской зоне оккупации. Штайнер спрятал свои рукописи, рисунки и акварельные краски в подвале дома, в котором жил. Дом был разрушен бомбой, но подвал уцелел; Штайнер перебрался в пустующий дом коллеги. Университеты не работали. Жители города сидели по домам и лишь днём на час-другой выходили на улицу, пытаясь раздобыть еду. По воспоминаниям Штайнера, чувство голода было доминантой, и день считался удачным, если на обеденном столе оказывались улитки, личинки майских жуков, крапива или, если повезёт, мясо кролика. Студентка Штайнера приносила ему на обед спаржу из своего сада, а он дарил ей рисунки. Но дубликаты оставались. Часть из них он пытался продавать, чтобы заработать на еду… В 1946 г. вновь открылся Дармштадтский университет и Штайнер начал там работать. Но он не забывал своих коллег-зоологов и друзей из находящегося неподалеку Гейдельберга. Профессор Вернер Раух помог сделать с рисунков Штайнера цветные слайды, которые другой коллега, Эрих фон Хольст, использовал на семинарах".
Стихотворение Моргенштерна привело Штайнера к идее смоделировать эволюцию придуманных поэтом "назобем" — так возникли ринограденции. В 1947 году в канун Великого поста в Гейдельбергском университете был организован шуточный семинар, на котором Штайнер поведал коллегам о новом отряде млекопитающих. А через год, загримировавшись и нацепив седую бороду, он уже в качестве доктора Штюмпке сделал доклад о ринограденциях в аудитории того же университета. Успех, по-видимому, был оглушителен, хохот тоже. Одна "очень серьёзная", по словам Штайнера, студентка не поняла подвоха и в слезах кричала, что нельзя так смеяться над старым учёным… Постепенно рисунки стали обрастать текстом, и Штайнер часто обсуждал с коллегами возможные направления эволюции придуманных им существ. "Эти дискуссии каждый раз были шутливым фейерверком аргументов и контраргументов", — вспоминал он.
Напечатать книгу о "носоходящих" Штайнеру удалось только осенью 1961 года. Пробный тираж, всего 200 экземпляров, был моментально раскуплен. К рождеству вышло второе, потом третье издание — и к "доктору Штюмпке" пришла мировая известность.
В серьёзнейшем научном списке млекопитающих, водящихся в штате Висконсин (скромненько, в самом конце), был указан один из видов ринограденций, а именно Otopteryx volitans, или крылоух, а в университетском музее этого штата представлен скелет этого существа, мастерски сработанный по рисунку в книге Штюмпке. Воронцов обрадовался бы, узнав об этом.
Естественно, у Штайнера нашлись последователи. Роясь в необозримой свалке всемирной сети Интернета, я не раз встречал более или менее удачные попытки смоделировать некую новую биологическую реальность.
Одна из них, названная "Секретная фауна", принадлежит перу Pere Formiguera и Joan Fontcuberta. Возможно, это реальные люди, судя по послесловию и электронному адресу второго автора. Первый — по-видимому, католический священник. Сам же текст посвящен судьбе и трудам профессора Петера Амайзенхауфена (с немецкого эта фамилия переводится как муравьиная куча, муравейник). Сын охотника и проводника в африканских сафари (фотография отца в тропическом шлеме), он родился в 1895 году и рос в Восточной Африке, где его сестру едва не растерзал лев, которого она старалась приручить (шесть фотографий Петера и его сестры). Отец, основавший общество охраны африканской фауны, был убит раненым слоном.
Сам же будущий профессор прекрасно рисовал (фотографии рисунков из зоологических руководств, вышедших задолго до его рождения), блестяще окончил университет, был оставлен при нём (фотография заваленной чучелами и скелетами лаборатории), собрал огромную библиотеку (фотографии старинных фолиантов), побывал на островах Ай-яй-яй, был близко знаком с доктором Штюмпке и, по-видимому, развил его исследования, что послужило причиной отставки Амайзенхау-фена из-за "следования ложному пути, имеющему ничтожное научное значение", как гласило распоряжение ректора (фотографии соответствующих документов). В 1933 году профессор эмигрировал в США вместе со своим ассистентом (негатив фотографии молодого человека, сделанной в 1983 (!) году), затем в Шотландию, где продолжил свои исследования (рисунки крылатых черепах и лягушек, рогатых обезьян, "фотография" крылатого слона-аэрофанта, чучела фантастических животных, среди которых можно увидеть знаменитого вольпертингера). Разочарованный непониманием окружающих, он, по-видимому, покончил с собой в 1955 году, слетев в автомобиле с обрывистого морского берега. Как и его друга, профессора Штюмпке, Амайзенхауфена поглотило море…
Из необъятных просторов Интернета я выловил историю открытия таинственных островов Агли (Ugly). Название это, как известно, переводится как "уродливый" или "безобразный" и тесно связано с обстоятельствами открытия этого архипелага. О нём рассказывает австралийский писатель Питер Макиннис, автор двух популярных книг и телевизионный обозреватель.
Однажды английский король Георг III, повздорив с Первым лордом Адмиралтейства, обвинил его в отсутствии чувства юмора. Первый лорд был глуповат и решил доказать своё чувство юмора самым странным образом. Незадолго до этого у французов был захвачен 28-пушечный фрегат, поразивший английских моряков своим неуклюжим корпусом. Первый лорд приказал назвать его "Агли" и подобрать ему соответствующего капитана и команду. Фамилию Агли носил на английском флоте только один офицер — безнадёжно тупой в морском деле лейтенант. Говорят, что именно он приказал вышить на рукавах своей рубашки слова "левый борт" и "правый борт", чтобы их не путать. Ему повезло — он стал капитаном фрегата. Команду подобрали соответственную: одиннадцать человек носили фамилию Агли, пятеро — имя Агли, девятнадцать происходило из местечка Агли, остальные 183 были просто "агли". Когда корабль был снаряжен, его отправили в плавание для поиска новых баз для британского флота.
После долгих блужданий по просторам Тихого океана судно наткнулось на необитаемые острова. Естественно, их назвали по имени корабля — Большой Агли, Малый Агли и несколько мелких островков — Аглетз. Три месяца провели на них моряки, отдыхая и пополняя запасы солонины за счёт удивительных животных, обитавших там. В конце концов капитан Джеймс Агли после семилетнего плавания каким-то чудом смог довести свой обветшалый корабль до берегов Англии. На этом везение кончилось — дырявая посудина утонула, как только вошла в Портсмутскую гавань. Вместе с ней погибли и судовой журнал, и карты. Когда же уцелевшего капитана стали расспрашивать о местоположении найденных им островов, он указал по памяти координаты, совпадающие с центром Австралии.
Десятки лет капитаны, плававшие в далёких морях, пытались найти таинственные острова. Капитан Кук в действительности искал не Южный материк, а острова Агли; Австралию он открыл совершенно случайно. Именно к этим островам стремилась мятежная команда "Баунти", но не нашла их. Тем временем острова постепенно заселялись моряками с разбитых кораблей, дезертирами с китобойных судов, полинезийцами на своих лодках. Сейчас архипелаг Агли — маленькое независимое государство, населенное менее чем десятью тысячами людей.