о тело или кости? Обычный аргумент — в лесах обитает множество животных-падалыциков, уничтожающих плоть и кости погибшего животного за короткий срок. Ведь не находят же тела погибших медведей, лосей, оленей. Но в том-то и дело, что хотя и не часто, но находят. Лесники, лесорубы, охотники встречали полуобглоданные останки различных лесных обитателей — но не бигфута.
И самый главный аргумент, свидетельствующий не в пользу этого существа — чем же оно может питаться?
Нейпир, посвятивший анализу доказательств существования бигфута добрую половину своей книги, полагал, что наиболее существенное из них — это обилие следов, встреченных в лесах на западных берегах Северной Америки, от Аляски на юг. "Должно существовать в северо-западной Америке нечто, нуждающееся в объяснении, и это нечто оставляет следы, подобные человеческим". Но он же становится в тупик, сопоставляя обилие таких следов с биологической характеристикой лесов, в которых их встречают. Это прежде всего влажные хвойные леса, с небольшими включениями лиственных пород. Он цитирует отчёт канадского биолога Фрэнка Биба: "Такой тип растительности очень беден низко-энергетической пищей и менее богат высоко-энергетической пищей, чем любой тип лесов Земли". Только южнее, в Северной Калифорнии, эти леса становятся богаче за счёт дикой вишни. Зимой их продуктивность сходит к нулю.
И Нейпир сравнивает эти места с теми, где обитают гориллы, у которых и размеры и тип питания должны быть сходными с размерами и типом питания бигфута. Там, в тропиках, в нижнем ярусе леса круглый год достаточно пищи для этих огромных животных.
Задумывается он и над тем, как же они могут зимовать. Приматы не впадают в спячку; они не накапливают запасы жира для зимовки, а следы бигфута находят круглый год даже в жесточайшие зимы.
Странен и суточный ритм бигфута. Ритм активности животных зависит от их диеты. Строго ночные животные — или насекомоядные, или хищники. Растительноядные могут кормиться в разное время суток, но у всех видов время это чётко определено. Обезьяны всеядны, хотя растительная пища у них преобладает; все они дневные животные, есть только один ночной вид, обитающий в Южной Америке. Все человекообразные обезьяны — дневные. А бигфута видели (или "видели"?) и днём, и ночью. И ночью его глаза светятся, как у ночного животного.
Свою книгу (напомню — изданную в 1974 году) Нейпир кончает словами: "Может быть, ко времени выхода этой книги кто-нибудь откроет бигфута. Я надеюсь на это; если же нет, я спокойно соглашусь с тем, что это миф". Прошло больше тридцати лет, поисками бигфута занималось множество людей; результат нулевой.
История бигфута/сасквача началась с индейских легенд о собственном, обитающем где-то поблизости "лешем"; такие же легенды о человекоподобных существах есть почти у всех народов Земли. Их изучение — предмет не зоологии, а фольклористики, антропологии, психологии, психиатрии. И оттого, что они проникли в массовую культуру и расцвели в ней, они не перестанут быть легендами.
Послесловие
A теперь поговорим о зоологии. Строгой и стройной науке, не терпящей подтасовок, которые рано или поздно выходят на свет.
Мы улыбаемся, находя несуразности в сочинениях Аристотеля и Плиния, но помним, что именно они заложили основы зоологии. Можно понять средневековых монахов, переписывавших бестиарии и веривших в истины, в них заключённые. Люди своего времени, они были замкнуты в своём маленьком мирке. Мы восхищаемся талантливыми фантазиями "доктора Штюмпке" и смеёмся над ляпами невежественных популяризаторов и журналистов. Но когда к зоологии приделывают приставку "крипто" и зажигают тысячи людей погоней за миражами, стоит задуматься.
Увлечение непознанным — вещь нормальная, на этом стоит любая наука. Но проблема, с которой часто встречаются не только зоологи, но и учёные других специальностей, заключается в том, что доказать существование какого-то реального явления, раскрыть его природу возможно. А вот доказать, что "нечто", в реальность которого верит масса людей, не существует, крайне трудно. Вера эта не зависит от уровня культуры и образованности — это вера. "Credo, quia absurdum est" — верую, потому что невероятно, как сказал некогда один очень неглупый человек. И вера, подменяющая знание, убеждена, что именно она и является знанием.
Мы живём в странное время.
С одной стороны — колоссальный прогресс науки. Люди побывали на Луне; исследовательский зонд вырвался за пределы Солнечной системы; генетика и кибернетика, некогда проклятые в нашей стране, достигли удивительных успехов; весь мир связан единой сетью Интернета.
С другой стороны — самые серьёзные газеты печатают астрологические прогнозы, хотя тысячу раз было доказано, что астрология — это прибежище шарлатанов. Действительный член Российской Академии наук (математик, не историк) создаёт "новую хронологию", согласно которой Иисус Христос родился в 1054 году от "Рождества Христова", а множество древних исторических памятников объявлено фальсификацией. Питерская гимназистка пытается оспорить в суде теорию Дарвина. Проходимец заявляет, что оживит умерших (естественно, за хорошую плату), и ему верят тысячи людей. Официальный представитель Московской патриархии призывает "развенчать химеру так называемого научного мировоззрения". В книжных магазинах "самой читающей страны мира" появились обширные отделы "Эзотерика и оккультизм", а популярная естественно-научная литература практически исчезла.
Что же касается цитадели фундаментальной науки — Российской Академии наук, то вместо очистки от бюрократической накипи предложена ещё большая её бюрократизация.
Но науки о природе, и в их ряду зоология всё-таки сохраняются и развиваются в России, несмотря на пренебрежение властей и преступную скудость финансирования.
Передний фронт исследований современных зоологических исследований — систематика. Как говорит само название, она занята приведением в порядок, в осмысленную систему огромного массива сведений обо всех животных, известных науке.
Её задача — создание стройной картины животного мира в его историческом развитии. Но полной её вряд ли когда-нибудь удастся назвать, ибо каждый год появляются множество новых сведений и описываются тысячи и тысячи видов живых существ.
Есть такое издание, знаменитое среди зоологов всего мира, — Zoological Record. В нём даются сведения обо всех новых видах животных, описанных зоологами всего мира за последние годы. Сведения — самые краткие: название вида, кем описан, где опубликован. Если в XIX и большей части XX века каждый год выходил плотный томик среднего размера, то позднее стало выходить несколько томов в год, а сейчас это добрый десяток томов большого формата, каждый посвящён отдельному классу животных. Конечно, подавляющее число открываемых видов — это мелкие существа: насекомые и другие беспозвоночные. Но до сих пор случаются находки крупных, поражающих воображение животных.
В 90-е годы прошедшего века прошла серия открытий в Индокитае, в горной пограничной зоне Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, представляющей собой рефугиум, убежище многих редких и древних животных. Например, был описан новый вид и род — Pseudoryx nghetinensis (псевдорикс), которого местные жители называют сао-ло (веретенорог). Это крупное, до ста килограммов весом животное, по внешности напоминающее антилопу орикса, славящуюся своими прямыми, как шпаги, рогами — такие рога и у сао-ло. Поскольку оно относится к подсемейству Bovinae (быков), его называют иногда вукуангским быком. "Открыли" его по рогам, черепам и шкурам, купленным у местных охотников. Численность этого животного ничтожна — примерно сто особей, и специально для его охраны вьетнамское правительство вчетверо увеличило размеры заповедника Ву-Куанг.
В тех же местах были найдены два новых вида небольших оленей-мунтжаков (мунтжаков называют еще "лающими" оленями — их характерный крик предупреждает обитателей леса о приближении тигра или другого хищника). Их зоологи также первоначально "открыли" на рынке.
Ещё один новый вид и род крупного животного, быть может, ещё обитающий во Вьетнаме и Камбодже, — спиралерогий буйвол (Pseudonovibos spiralis) — был описан только по рогам и рассказам охотников. На языке кхмеров его называют ктинг-сипу — "дикая корова, которая ест змей", вьетнамцы — линь-зыонг (горный козёл). Рога у него странные — со штопоровидными концами. В старых китайских рукописях нашлись рисунок и описание этого животного, напоминающего козла. Зоолог Г В. Кузнецов цитирует текст: "Оно выглядит как козёл, но большего размера. Его рога круглые и заострены наверху. Оно предпочитает жить на утёсах (отвесных скалах) и использует свои рога, чтобы висеть на деревьях над землей и так спать. Думают, что рога обладают сверхъестественной силой и позволяют избегнуть несчастья. Люди на севере охотятся и едят это животное. Люди на юге тоже едят его, чтобы не были страшны укусы змей и насекомых".
Современные охотники-вьетнамцы тоже убеждены в том, что оно спит, вися на ветках деревьев, что порошок из его рогов целебен и излечивает укусы змей. И повторяется трагическая судьба носорогов, рог которых тоже, согласно поверьям, обладает чудесными свойствами. В итоге сейчас неизвестно, выбит ли до конца этот спиралерогий буйвол или ещё живёт где-то в дебрях Индокитая.
Вообще же на рынках Юго-Восточной Азии до сих пор случаются удивительные зоологические находки. В мае 2005 года все мировые агентства сообщили о том, что специалист Общества по сохранению дикой природы Роберт Тиммонс, гуляя по базару лаосской столицы Вьентьяна, увидел, что шашлычник собирается разделывать странного зверька. Тиммонс купил его — это оказался не только новый вид и род грызуна, он относился к неизвестному до сих пор семейству. С виду этот зверёк напоминает крупную (до 40 см длины) белку, но похож и на шиншиллу, и на морскую свинку. Местные жители называют его кха-ньоу (каменная крыса) и с удовольствием поедают. Предполагается, что он относится к той же группе, что морские свинки, капибары, дикобразы, шиншиллы, а ближайшие его родичи обитают в Америке и Африке. Назвали его Laonastes aenigmatus, что в очень вольном переводе значит "загадочный лаосец".