Он надеялся, что переезд перевернет его жизнь. Рядом были мать с отчимом, а также сестра, работавшая в приюте для бездомных в Денвере. Он снова начал проводить время со старыми друзьями из старшей школы. Вместе они играли в бильярд и на гитарах. Маша устроилась официанткой на полный день в Олив-Гарден. Он записался в круглосуточный фитнес-центр. Они завели очаровательного шарпея по кличке Ариас. Закупались в King Soopers. Планировали завести ребенка.
Но хорошее всегда длится недолго. Оно подчиняется своим ритмам – он называл их циклами. На протяжении нескольких недель и месяцев он ощущал себя нормальным, был нормальным. Качался в спортзале. Обедал с родителями. Возил собаку к ветеринару. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно в нем просыпалось желание контролировать, подчинять. Ночами он выходил на охоту, часами сидя в пикапе или прогуливаясь в каком-нибудь жилом районе, заглядывая в дома, осматривая жилые комплексы. Цикл достигал кульминации. Он врывался в один из домов и насиловал.
– Это определенный ритм, – говорил он. – Есть стадия, когда я нормальный, а есть стадия, когда я насильник.
Удача не всегда сопутствовала ему. Однажды ночью, после нескольких недель «разогрева», он взломал окно дома в Голдене, штат Колорадо. Защищавшая окно перекладина с грохотом упала на землю. Он убежал, а женщина вызвала полицию. В другой раз он «разведал» дом разведенной матери-одиночки в Литлтоне, штат Колорадо. Ночью она открыла заднюю дверь, чтобы выпустить кота, и увидела, как он стоит на ее дворе. «Уходи немедленно!» – закричала женщина. Когда он вернулся в следующий раз, оказалось, что она установила сигнализацию.
Он учился на своих ошибках. Выяснилось, что можно получать полезную информацию на Myspace. Он исследовал профили женщин, узнавая, какие клубы они посещают, и искал зацепки, говорящие о том, что они в возрасте и одиноки. Такие женщины, на его взгляд, были легкой добычей.
Так он нашел Дорис. В ее профиле было указано, что ей шестьдесят пять лет. Одинока. Живет в небольшом районе из двадцати шести домов у оживленной трассы в Ороре. За ее домом протянулся жилой комплекс из длинных двухэтажных зданий. Посреди их ряда шла пешеходная аллея. Он мог спрятаться за низкой кирпичной стеной, отделявшей аллею от двора Дорис. Там он и наблюдал за ней.
Она не так уж часто появлялась дома – в основном по выходным. Однажды он подкрался к двери и нашел ключ под ковриком для ног. Наверное, она оставила его для соседки. Как предсказуемо. Он сделал копию в местном хозяйственном магазине и положил оригинал обратно. Ну что ж, сама виновата. Он пробрался внутрь и проверил, нет ли в доме оружия. «В жизни всякое случается», – напоминал он себе. Он узнал, как ее зовут и в какой комнате она спит.
Он изнасиловал ее 4 октября 2009 года. Его раздражали ее вопросы о его семье, мольбы пощадить ее. Поэтому он закончил раньше запланированного. Уходя, взял ее нижнее белье. Спрятал его в черном пятнадцативаттовом гитарном усилителе Career, стоявшем в его спальне в доме 65 по Харлан-стрит. Это был трофей.
Маша начинала его раздражать. Она не задавала много вопросов, когда он возвращался ночью после выслеживания. Но он всегда выдумывал подходящую историю. Пил с друзьями. Или зависал с бывшими одноклассниками. Он стремился к абсолютной свободе, которой ему недоставало. Однажды февральским вечером он сказал:
– Я хочу жить один. Хочу независимости.
Маша старалась сохранить брак. Она попыталась предоставить ему больше пространства и улетела в Джорджию, чтобы пожить какое-то время с подругой по Южной Корее. Вернувшись через месяц, она нашла между подушками кушетки черные кружевные трусики и набросилась на него с вопросами. Он сказал правду: за время ее отсутствия он занимался сексом с другой женщиной.
Рано или поздно в нем просыпалось желание контролировать, подчинять. Ночами он выходил на охоту.
Он больше не мог быть ее мужем.
Она оставалась в доме еще месяц. Деньги, которые получала за работу официанткой, были потрачены на его содержание, и ей нужно было скопить какую-то сумму на переезд. Они обсудили условия развода. Она забирает белый «Крайслер-Себринг» 2004 года. Ему достается их собака Ариас и другой автомобиль – белая «Мазда» 1994 года.
Эта сделка его расстроила. «Себринг» был довольно непримечательным седаном средних размеров. Никто бы не обратил внимания на такую машину, припаркованную на улице в жилом районе. Но старый облезлый пикап? Его пробег превысил 280 000 километров. Из сиденья за рулем вылезали клочки желтой обивки. Правое зеркало было разбито, багажник замусорен какими-то опилками. Выглядела машина жутковато.
«Пикап более подозрителен», – подумал он.
16 апреля 2010 года Маша поехала обратно в Джорджию на «Себринге».
Он был свободен.
Он записался в местный колледж Ред-Рокс. Здание общественного колледжа располагалось на небольшом холме у оживленного четырехполосного шоссе 6, проходящего через центр городка, и его окружали длинные ряды парковок, на которых оставляли свои машины приезжавшие студенты. Внутри аудиторий – невзрачных помещений со шлакобетонными стенами и люминесцентными лампами – шум автомобилей заглушался. Ред-Рокс даже не пытался подражать элитным заведениям, но мог многое предложить бывшему военному со школьным аттестатом. Он считал себя умным. Но необразованным. Он сказал преподавателям, что не читал ничего длиннее веб-страницы.
Он заинтересовался курсом по гуманитарным наукам, открывавшим новые горизонты знаний. Посещал лекции по истории, антропологии, философии – по всему, что могло бы объяснить психику человека. Читал сочинения католического теолога Фомы Аквинского и шотландского скептика Дэвида Юма, социолога-экономиста Джона Стюарта Милля и немецкого этика Иммануила Канта, французского экзистенциалиста Жан-Поля Сартра и американского лингвиста Ноама Хомского. Составленные им конспекты заполнили сотни страниц тетрадей на пружинках, разбросанных по его рабочему столу в задней комнате дома 65 по Харлан-стрит. Он планировал получить диплом по психологии.
Он не верил всему, чему учили преподаватели в Ред-Рокс. Кое-что из того, что они говорили, казалось в корне неверным, не соответствующим реальному миру, в котором он жил. Но ему нравилось открывать для себя что-то новое – о вселенной, о науке познания, о себе самом. Его успехи впечатляли учителей и товарищей-студентов. Одна студентка, работавшая вместе с ним над проектом по психологии, сказала, что он был «очень умным, возможно, лучшим в классе».
Колледж предоставил ему возможность заново определить себя самого, как он объяснил своему преподавателю английского языка. Он хотел написать что-то грандиозное, но ему требовалась помощь:
Размышляя о своих предыдущих работах, я невольно морщусь от осознания того, насколько они скучны, банальны и непоследовательны. В последнее время я все больше ощущаю собственную ничтожность в сравнении с великими авторами прошлого, и мне остается только надеяться, что когда-нибудь я стану хотя бы наполовину таким же искусным, как они.
Курс по антропологии заставлял задуматься о природе общества и власти. Повсюду он различал безликие могущественные силы, господствующие над массами. В одном сочинении он обрушивался на капитализм:
Средства массовой информации, образовательные учреждения и почти все общественные институты убеждают нас в важности материального «богатства». Из-за этого все системы, социальные, экономические или политические, в любом случае вращаются вокруг «всемогущего» доллара.
Но только Мелинда Уайлдинг, преподавательница философии, помогла ему приподнять завесу над наиболее загадочной тайной его жизни: монстром внутри. Он придерживался полуоформленных убеждений о дуализме человеческой природы. У всех людей, по его мнению, были две стороны: общественная и личная. Такая идея представляла собой полезную практическую философию. Она помогала ему понять – пусть и не оправдать – его собственную борьбу с самим собой. Но Уайлдинг познакомила его с сочинениями того, кто гораздо сильнее погрузился в глубины человеческой души – швейцарского психоаналитика Карла Юнга. Студент с пытливым умом подумал, что вот он – человек, который действительно понимает, как устроен мир.
Юнг представил современному миру концепцию архетипов – универсальных психологических структур, вырастающих из так называемого «коллективного бессознательного», общего для всех людей. Это идеи, образы и концепции, находящие отклики в самых потаенных глубинах человеческой психики. Архетипами, например, изобилуют мифы – истории о воине, трикстере, мудреце. Один из самых мощных архетипов Юнг назвал «тенью» – это темная внутренняя сторона человека, часто скрытая от сознания или отрицаемая. Согласно Юнгу путь самореализации предполагает встречу с тенью – необходимость признать ее существование без того, чтобы поддаваться ее мрачным целям.
Один из самых мощных архетипов Юнг назвал «тенью» – это темная внутренняя сторона человека, часто скрытая от сознания или отрицаемая.
Юнг описывал тень – и катастрофические последствия ее непризнания – в своей классической работе 1938 года «Психология и религия».
К сожалению, не остается сомнений в том, что человек, как целое, не настолько хорош, каким он себя представляет или каким хочет быть. Каждый несет в себе тень, и чем менее она проявлена в сознательной жизни индивида, тем чернее и плотнее. Если низшие качества тени осознаются, то всегда есть возможность их исправить. Более того, она постоянно пересекается с другими интересами – и подвергается модификации. Но если она подавляется и изолируется от сознания, то никогда не исправляется и склонна неожиданно вырываться наружу в мгновения неосознанности.
Эпистемология Юнга нашла живой отклик в его душе. «Вот оно, – подумал он. – Подавляемая. Изолированная. Склонная вырываться наружу».
Он начал новый проект. Он узнает как можно больше о монстре.
Уайлдинг дала классу тему сочинения: «Тень в вашей жизни». Он начал сочинение с рассказа о том, как вступил в армию после теракта 11 сентября, несмотря на свои либеральные взгляды. Он написал, что армия пробудила в нем «ментальность воина». Но когда он вышел в отставку, его ожидал сюрприз.