– Я зашел сюда по ошибке, – заговорил он, обращаясь к женщине. – Я не собираюсь ничего красть. Я не причиню вам вреда. Извините, что напугал. Пожалуйста, не вызывайте полицию. Сейчас я уйду через заднюю дверь.
И он ушел.
Но затем начал укорять себя. В последующие дни и недели он повторял себе: «Ты зря тратишь жизнь; проводишь одну ночь за другой, выслеживая, подготавливаясь, а потом, если женщина не соответствует твоим фантазиям, уходишь». Поэтому он решил расширить свои фантазии. Он искал порнографические фотографии и видео с пожилыми женщинами и усердно смотрел их. В следующий раз он должен отреагировать как следует. В следующий раз его труд не пропадет зря.
Между тем девушка, за которой он наблюдал, продолжала разговаривать по телефону.
Беседуя с Джорданом, Мари заметила какое-то движение в темноте, но не придала ему значения.
– В моем окне что-то промелькнуло. Наверное, просто тень.
Может, случайный прохожий. Во всяком случае, длилось это недолго.
Когда наконец она замолчала, было уже минут пятнадцать до восхода. Он перелез через перила, скользнув по их поверхности. К заднему крыльцу примыкала внешняя кладовка. Он прошел мимо нее к раздвижной стеклянной двери. Дверь была не заперта. Он шагнул в гостиную.
Он знал планировку квартир такого типа. Гостиная выходила в небольшую обеденную зону, ведущую к двери в спальню. Начав охоту на эту девушку, он дважды пробирался в ее дом, чтобы проверить обстановку. Пролистал ее бумаги и просмотрел все ящики, чтобы убедиться в том, что в пределах досягаемости нет никакого оружия.
Со временем он научился как следует планировать свои действия. Как он сам сказал: «Чем больше профессионализма, тем меньше ошибок». Именно так и выразился – «профессионализм». Для изнасилования он составил целый особый словарь. Эти слова дегуманизировали жертв и часто пародировали военный жаргон. «Осуществляя разведку», он искал «цели с множественным потенциалом». Свою заключительную подготовку в ночь «вылазки» – проверку маски, веревок, перчаток – он называл «предбоевой проверкой».
Тогда он, пожалуй, находился еще на полпути к вершине «профессионализма». До этого раза у него было несколько проколов, когда он привлекал внимание полиции. В апреле 2007 года в Маунтлейк-Террас в пять утра его остановил полицейский, записал его имя и составил отчет: «Задержанный разгуливал среди жилых зданий в темной одежде». Он наплел полицейскому совершенно глупую историю о том, что у него сломалась машина, и он хотел постучаться в чью-нибудь дверь, чтобы воспользоваться телефоном. Но в следующую пару недель он замечал, как мимо его дома медленно проезжают полицейские машины, очевидно, наблюдая за ним. «Вот дерьмо, – подумал он. – Теперь я у них под наблюдением». После того случая он на некоторое время залег на дно.
Он также понимал, что его странное поведение может порождать нежелательные вопросы у окружающих. Он приходил домой рано утром в испачканной одежде, как будто где-то ползал или продирался через кусты. Он посещал занятия в Институте искусств Сиэтла, где платил одному из товарищей среди студентов, фотографу, за то, что тот делал снимки для его сайта. Этот студент оборудовал фотостудию, где находилась клетка с фетиш-снаряжением и висячим замком. В эту студию они пригласили моделями трех женщин, которые, по словам студента, были «опасно исхудавшими». Брак его трещал по швам – вплоть до того, что он предложил жене поддерживать «открытые отношения». И вплоть до того, что она согласилась. Ей тоже надоело все время работать, чтобы содержать семью, пока он сидел за компьютером и делал вид, что занимается веб-дизайном, хотя на самом деле пробовал себя в порнобизнесе.
Из-за всех этих сайтов и ночных вылазок он забывал о своих военных обязанностях. Часто не являлся на сборы и тренировки, которые армейский резерв проводил раз в месяц. Целый год не встречался лицом к лицу со своими командирами.
В гостиной, как раз по ту сторону стеклянной раздвижной двери, он увидел пару черных кроссовок – ее кроссовок. Вынув шнурки, он поставил кроссовки на место. Позже детектив отметит, насколько аккуратно была расставлена обувь, как если бы в этом не было ничего подозрительного.
Для изнасилования он составил целый особый словарь. Эти слова дегуманизировали жертв и часто пародировали военный жаргон.
Он просто проявил тщательность, как и во всем остальном.
Одним шнурком он перевязал ее нижнее белье. Другой приготовил, чтобы связать ей руки.
Он не пользовался постоянно одним и тем же снаряжением. Иногда приносил наручники или повязку на глаза; иногда обходился тем, что удалось найти. Иногда брал с собой пистолет. В других случаях пользовался оружием, которое находил во время предыдущих посещений этого дома. По мере расширения его фантазий рос и список экипировки. Сегодня он решил попробовать еще одно развлечение. Взял с собой фотоаппарат.
Внутри квартиры он готовился с полчаса, возможно, больше. Отчасти это была психологическая подготовка – настройка на то, чтобы собраться с духом и спрыгнуть со скалы согласно его словам.
В кухне он подошел к подставке для ножей и вынул нож с черной ручкой, самый левый из верхнего ряда.
Потом прошел в спальню.
Примерно в семь утра, может, без четверти, он встал в дверном проеме, подняв нож в левой руке.
Он наблюдал, как она просыпается.
– Повернись, – приказал он Мари, и она повернулась. – Перекатись на живот.
Когда она выполнила и это, он сел на нее верхом, прижав нож к лицу.
– Руки за спину.
Он связал ей руки и завязал глаза. Сунул в рот тряпку, чтобы заглушить любые звуки.
– Интересная у тебя была беседа, – сказал он, давая понять, что все время был рядом, подслушивая и ожидая. – Нужно было запираться, – посоветовал он.
– Перевернись обратно.
Когда она перекатилась, он принялся насиловать ее, похотливо ощупывая все тело руками в перчатках.
Найдя ее сумочку, он вытряхнул содержимое, взял учебные водительские права, положил ей на грудь и сфотографировал.
Мари слышала шорох, но не могла понять, что он делает. Щелчки фотоаппарата она распознала, этот звук был ей знаком. Не имея возможности говорить или кричать, она молилась. Молилась, чтобы остаться в живых.
Закончив свое грязное дело, он сказал, что, если она обратится в полицию, он опубликует фотографии в Интернете, где их смогут увидеть ее дети, когда они у нее появятся.
Потом он вынул кляп и снял повязку с ее глаз, приказав отвернуться и уткнуться лицом в подушку.
Одними из последних были слова сожаления. Он извинился и сказал, что все вышло как-то глупо, что в его голове все казалось лучше.
Он вышел из комнаты, открыл входную дверь и покинул квартиру.
14 августа 2008 года – в тот день, когда Мари отвезли в полицейский участок Линвуда и допросили, вынудив признать, что она выдумала свою историю, – Марк О’Лири заехал в оружейный магазин Линвуда на Шоссе 99, где купил четыре упаковки патронов и винтовку.
В следующем месяце он зарегистрировал еще пять порнографических сайтов, в том числе teensexhub.net и porninjector.com. Еще через месяц он изнасиловал шестидесятичетырехлетнюю женщину в Киркленде к востоку от Сиэтла. Последовательность действий при этом была почти та же самая, вплоть до использования шнурков жертвы для связывания рук.
В следующем году его исключили из армейского резерва. Если действительную службу он закончил с отличием, то его служба в резерве была охарактеризована как «неудовлетворительная». В списке достоинств, отмечаемых галочками «да» или «нет», он получил отрицательные отметки во всех пунктах: преданность делу, чувство долга, уважение, самоотверженность, честность, прямота, мотивация. В характеристике отмечалось: «Нельзя рассчитывать на его исполнительность в любом деле, даже требующем низкой квалификации». Он не появлялся на сборах почти два года.
Летом 2009 года О’Лири выехал из западной части штата Вашингтон и направился по шоссе 90 через горы на юго-восток к Якиме. Потом свернул на шоссе 84 к Бейкер-сити в Орегоне; миновал Берли в Айдахо и Огден в Юте и выехал на шоссе 80, ведущее к Рок-Спрингс в Вайоминге. Продолжая двигаться на восток, он проехал почти весь Вайоминг до Небраски, а затем повернул на юг – домой, в Колорадо, где поселился в пригороде Денвера и начал новую жизнь.
14
Чек на 500 долларов
Март 2011 года
Линвуд, штат Вашингтон
Детектив Галбрейт предвкушала этот звонок. Ей предстояло предоставить другому полицейскому департаменту ценные улики для расследования серьезного дела. Она словно протягивала руку помощи через несколько штатов: «Эй, посмотрите, что я нашла для вас». Или, по крайней мере, ей так казалось.
Когда же Галбрейт и в самом деле позвонила в полицию Линвуда – это было в четверг, 3 марта, – то сначала представилась, а затем упомянула имя и фамилию Мари и спросила, нет ли в департаменте дел, имеющих отношение к указанной женщине. Когда ей ответили, что да, то попросила предоставить копию.
Дежурный из полиции Линвуда сказал, что нужно отправить факсом запрос на официальном бланке. Они хотели убедиться, что Галбрейт действительно служит в полиции. Поэтому Галбрейт схватила первый попавшийся лист с логотипом их департамента полиции и напечатала: «Прошу предоставить сведения по указанному вопросу в возможно кратчайшие сроки. У нас имеются четыре похожих дела, относящихся к находящемуся под стражей лицу. Заранее благодарю! Стейси».
Минут через двадцать пришел факс из отделения делопроизводства полиции Линвуда. Она посмотрела на первую страницу, потом на вторую и снова перевела взгляд на первую. В нижней части от руки было приписано:
Потерпевшей предъявлено обвинение в ложном заявлении.
Ложное заявление. Женщина на фотографии. «Ложное заявление».
Галбрейт недоуменно взирала на эти слова, которые менее всего ожидала увидеть.
У нее замерло сердце. Затем вырвалось ругательство. Какая несправедливость!