– Сократ, я понимаю, тебе не нравится, что Александр Петрович тебя пытается дрессировать, но ты все равно, в следующий раз думай, как мстить. Хорошо, что горшок маленький был, а если бы большой? – спросила женщина.
Да большой я бы не сдвинул с места, я что, тигр что ли?
– Ты же уже взрослый кот, вот и веди себя по-взрослому, а то все, как ребенок шалишь, – сказала Татьяна Михайловна.
Когда вечером Александр Петрович вернулся домой, я припал к его ногам и долго-долго терся об них.
– Ладно, прощаю, – улыбнулся хозяин, наклонился и, погладив меня по голове, чмокнул в лоб. Шишка на голове хозяина была размером с куриное яйцо. После того случая меня в семье стали называть цветоводом.
Глава 15
Зима разошлась не на шутку. Снега навалило столько, что, выйдя на улицу, я тут же с головой провалился в сугроб, мне показалось, что я попал под снежную лавину. На мое счастье, хозяин пытался пробраться к своей машине и, заметив, как я барахтаюсь, вытащил меня из снежного плена за загривок. А то, наверное, так и погиб бы под толщей снега.
Смотрю на людей, как они радуются снегу и думаю, что хорошего они в нем нашли? А они каждый год твердят одно и то же: красота, чудо, зимняя сказка. Детей-то я понимаю, те считают, что снежинки – это звезды с волшебным вкусом, но вы-то, взрослые, должны ведь понимать, что это просто замерзшая небесная влага. Нет, не понимают! Взрослые, как и дети, тоже хотят чуда и праздника. Еще я заметил, что люди любят зиму до Рождества, а после праздника она им надоедает, и они начинают звать весну. А все потому, что праздники закончились, от зимы ждать чудес больше не приходится.
Слышал, как Татьяна Михайловна однажды говорила:
– Для меня зима всегда пахнет чудом! Это самое сказочное время года.
Да уж, сказочнее некуда, холод звериный, снегу, столько, что не пролезть, не пробраться. Где она, эта сказка? Аууу!
– А для меня зима – это мармелад, какао и теплые варежки, – улыбнулась Катя.
Я бы сюда еще добавил теплая батарея и вкусный корм.
– Для меня зима – это снеговая лопата и каникулы, – хмыкнул Димка.
Это точно, больше всего чистить снег приходится Димке. Мужчины запрещали женщинам заниматься этим тяжелым физическим трудом, правда, Татьяна Михайловна не обращала на запрет внимания и, когда была не занята, тоже помогала мужчинам:
– Самый лучший фитнес, – смеялась женщина, – работают все группы мышц.
В выходные дни Александр Петрович тоже присоединялся и помогал Димке в уборке снега.
– Пойду, косточки разомну, – говорит он обычно, – а то совсем засиделся. На работу еду сидя, на работе сижу и домой тоже сидя передвигаюсь. Так и в тюленя можно превратиться.
Для Александра Петровича зима ассоциировалась, как он сам утверждал, с нарядной елкой и подарками для своих родных.
Только вот у меня при упоминании елки шерсть встает дыбом. Серьёзно, прямо беда у меня с ней. Никак не найдем общий язык с этим колючим деревом. Я вам уже рассказывал, как я однажды уложил ее на пол? И это случается у меня каждую зиму! И смех, и грех. Вроде и не желаю это делать, а она всё равно падет. Однозначно людям необходимо изобрести какое-то антипадучее устройство. Слышал, такая проблема присутствует почти во всех семьях, где живут мои лохматые собраться.
Люди, конечно, сами виноваты, навешают на нее всяких шелестящих, блестящих, сверкающих, гремучих игрушек. И как тут пройдёшь мимо? Скажу вам честно, я даже отворачивался от неё, но всё равно тянет на дерево словно магнитом. Вроде, и кот я уже взрослый, но видя это нарядное новогоднее чудо, впадаю в детство и ничего не могу с собой поделать. Любопытство разбирает, тянусь лапой потрогать, попробовать на вкус и обязательно случайно, конечно, что-то сломаю, разобью или еще хуже, в конце концов, повалю это треклятое дерево.
В этот Новый год опять случилась со мной елочная болезнь. Мои домочадцы в этом году решили обновить наряд елки и купили новые украшения, ссылаясь на то, что в прошлый новый год я побил все игрушки. Согласен, побил, но ведь не все! Зачем возводить на меня напраслину? Можно было вполне обойтись и оставшимися, зачем деньги тратить, лучше бы сэкономили, да купили мне корма хорошего. Татьяна Михайловна с Катькой в выходной день перед Новым годом решили нарядить эту свою, как они говорят, новогоднюю красавицу. Я вот никак не пойму, что в ней красивого? У вас у людей какие-то искаженные представления о красоте. На мой взгляд, это просто мохнатое, колючее чудище с длинными лапами. Вот вы говорите, как ёлка чудесно пахнет! Тут я тоже с вами не могу согласиться, для меня, например, хорошо пахнет жареная курочка или кусок мяса. Пока девушки вешали на елку игрушки и всякие блестящие ленточки, мигающие лампочки, хозяйка постоянно приговаривала, глядя в мою сторону:
– Сократ, даже не вздумай покушаться на елку. Ты меня понял?
Да понял, понял. Постараюсь, но ничего не обещаю.
– Тронешь елку, оторву лапы, – Татьяна Михайловна грозно посмотрела на меня, а Катя украдкой подмигнула, дескать, не бойся, котик, мама шутит.
Вот это шуточки! Вы заметили, что ей гораздо важней какие-то растения, а не я. То за цветы грозится меня в гараж отправить жить, теперь вот из-за какой-то ёлки-палки лапы оторвать.
Предупреждений я получил миллион, поэтому у меня даже мысли не было на нее покушаться. Скажу больше, я даже на нее не смотрел, от греха подальше. И все вроде шло хорошо. До Нового года оставалось совсем мало времени, это я понял по утренней суете на кухне. Димка ушел поздравить Настю с наступающим праздником и вручить ей новогодний подарок. Он даже со мной советовался, что девчонке подарить. Что он купил ей, я не знаю, так как видел только коробку, завёрнутую в красную блестящую обертку коробку и перевязанную шёлковой лентой. Подарок стоял у Димки на столе, и я даже попробовал ленту на зуб, но, увидев, что я кручусь возле упаковки, Димка пригрозил:
– Сократ, дотронешься еще раз до коробки, больше в мою комнату не зайдешь. А за твоей подружкой буду наблюдать я.
Вы слышали? Тут надо быть поосторожней, а то и правда перестанет пускать меня в комнату, как же я потом буду встречаться со своей ненаглядной.
Катя тоже убежала к подружке, а Петрович с супругой занимались каждый своими делами. В духовке запекался гусь с яблоками. Как же вы любите испортить мясо всякими никчемными добавками. По дому плыл аппетитный запах жареной птицы, ох, чувствую, доведут они меня до обморочного состояния своими ароматами. Я, как обычно, лежал на диване, глотая образовавшийся ком в горле, затем спрыгнул на пол и пошел доедать свой корм. Пусть и не гусь, но хоть что-то. Проходя мимо елки, вдруг из ниоткуда раздался громкий голос: джингул белс, джингул белс!Я потом понял, что это была песня, но сначала мне показалось, что кто-то с криком на меня нападает. Я от страха подпрыгнул на месте чуть ли не до потолка. А что произошло дальше, я, честное слово, даже не помню, видимо, был в состоянии аффекта. Я отступил шаг-два назад и, со всей силы оттолкнувшись от пола, запрыгнул на дерево. Как потом оказалось, это были мигающие лампочки с такой мелодией. Они то вспыхивали, то гасли, то мерцали, и происходило это всё как бы в разнобой, иными словами, сразу не сообразишь, что происходит. И вот когда огни внезапно вспыхнули, запел невидимы певец, скажу вам, мелодия отвратительная, испугался я жутко. Придумают же, всякую ерунду. Но, клянусь вам, я не знал, до чего дошел ваш прогресс. Недолго пел этот невидимый «джинглик», ёлка закачалась под моим весом и вместе со мной рухнула на полк. Звезда с макушки свалилась и разбилась на мелкие стекляшки. Только после того как я очутился на полу под елкой, я понял, что натворил что-то ужасное. Думать о последствиях было некогда, я быстро убежал в укрытие и уже там размышлял едва ли не до самого нового Года. Спрятавшись за котел, отряхнувшись от колючек и всяких блестяшек, я надолго замер. Сижу и думаю: неужели нельзя как-то покрепче елку установить? Ну, в самом деле, что это за дерево, которое не может выдержать обыкновенного домашнего кота. Не знаю, сколько прошло времени, но я успел задремать. Эх, жалко, не успел корм доесть, сколько придется здесь сидеть неизвестно. Так и с голоду можно опухнуть. И вдруг слышу голос Татьяны Михайловны:
– Сократ, ну. почему ты такой бестолковы? Я же тебя предупреждала! Господи, да за что же мне это наказание в виде кота!
Ничего себе! Теперь, оказывается, я наказание.
Слышу, пришел Александр Петрович:
– Что опять? – спрашивает он у Татьяны Михайловны.
– Что с ним делать? – тяжело вздохнула женщина, – достал он меня уже, что ни день, то сюрприз. Когда-нибудь он станет нормальным котом?
Я даже не сомневался, что буду, как всегда, виноват. Я ведь рассказал вам всю правду, вы же знаете, что я не собирался бодаться с этой проклятой елкой. Все этот Джингул Белс виноват, и откуда он взялся на мою голову. Если бы он меня не испугал, то и елка бы ваша осталась не тронутой. Из засады я слышал, как хозяева вновь ставили елку, а Александр Петрович мечтал о новом моём наказании.
– Сократ, сдалась тебе эта елка, – бурчал он, – ведешь себя, как подросток. Нам что елку в клетку ставить из-за тебя?
Смеется что ли надо мной, как такое возможно елку в клетку ставить? Но, оказывается, возможно и такое. Раньше мне казалось, что я один такой кот на земле, который не дружит с елками, а потом Димка показал мне в своём ноутбуке фотографии, как люди оберегают свои ёлки от беспокойных животных. Представляете, что придумали? Ставят елку, нижние ветки все обрубают, оставляют только верхние и их наряжают. Как будто мы не умеем лазать по деревьям. Или, например, прикрепляют елки к потолку вниз головой, но ведь при желании и туда можно запрыгнуть. А еще наряжают вместо елки большой кактус, вот это, конечно, великий подвох, на такую елку я бы тоже не покусился, имею печальный опыт общения с этим отвратительным растением. А некоторые граждане действительно ставят ёлку даже в клетку. Увидев это фото, я понял, что Александр Петрович не шутил. На той фотографии звери сидят под клеткой с тоской глядя на блестящее дерево: вот уж точно – видит око, да зуб неймет. Признаюсь честно, до сих пор, когда слышу песню Джингул Белс, у меня шерсть встает дыбом.