Когда все вернулись на места, Сабрина, откашлявшись, сказала:
– Итак, в прошлый раз мы пытались получить представление о вещах путем осязания. Сегодня перед нами аналогичная задача: будем лепить маски с лиц друг друга. Каждый из нас носит ту или иную маску, верно? Мы все притворяемся. Глядя на слепок своего лица, вы, возможно, обнаружите, что выглядите совсем не так, как привыкли считать.
– Я уже так делала, – шепнула Дженна на ухо Арии. – Очень интересно. Хочешь поработать со мной в паре? Я тебя научу.
Арии хотелось выпрыгнуть из окна аудитории. Но она кивнула, а потом, сообразив, что Дженна не видела ее кивка, ответила:
– Конечно.
– Давай сначала я тебя слеплю.
В кармане джинсов Дженны что-то пикнуло. Она достала тонкий телефон-книжку LG и протянула его в сторону Арии, словно знала, что та смотрит.
– Здесь речевой набор, так что я наконец-то могу посылать сообщения.
– Не боишься засыпать его мукой? – спросила Ария.
– Она легко отмоется. Мне этот телефон так нравится, что я все время ношу его с собой.
Ария разрезала на полоски газету для Дженны – побоялась доверить ей ножницы.
– Где ты учишься? – спросила Дженна.
– М-м… в обычной средней школе Роузвуда, – солгала Ария.
– Круто, – прокомментировала Дженна. – Ты впервые на занятиях по изобразительному искусству?
Ария напряглась. Живописью она начала заниматься раньше, чем научилась читать, но ей пришлось поступиться гордостью. Она ведь теперь не Ария, а Джессика. И что еще за Джессика?
– М-м, да, – ответила она, быстро придумав себе новую личность. – Для меня это большой скачок… я обычно отдаю предпочтение спорту, играю в хоккей на траве.
Дженна налила воды в миску.
– На какой позиции ты играешь?
– М-м, да на разных, – пробормотала Ария.
Однажды Эли пыталась учить ее игре в хоккей на траве, но уже через пять минут прервала занятие, заявив, что Ария бегает, как беременная горилла. Ария не могла понять, с чего вдруг она решила выдать себя за типичную девчонку из Роузвуда – точно такую, какой она изо всех сил старалась не быть.
– Всегда интересно попробовать себя в чем-то новом, – тихо заметила Дженна, смешивая муку с водой. – В той школе, где я раньше училась, девчонок-хоккеисток из новостей интересовали только модели одежды какого-нибудь новоявленного дизайнера, о котором они прочитали в журнале Vogue.
Она презрительно фыркнула.
– В твоей школе в Филадельфии девчонки играли в хоккей на траве? – спросила Ария, имея в виду школу для слепых, куда Дженну отправили родители.
Дженна выпрямилась.
– Э… нет. А откуда ты знаешь, что я училась в Филадельфии?
Ария ущипнула себя за ладонь. Еще что скажешь? Что в шестом классе угостила Дженну яблоком, которое окунули в грязный унитаз? Что имела отношение к смерти ее сводного брата, покончившего с собой пару недель назад? Что ослепила Дженну и разрушила ее жизнь?
– Просто предположила.
– Вообще-то я имела в виду школу, в которой училась до того. Она здесь неподалеку. Дневная школа Роузвуда. Слышала про такую?
– Слышала, – промямлила Ария.
– Я вернусь туда в следующем году. – Дженна окунула полоску бумаги в смесь муки с водой. – Правда, не знаю, хочу ли. В той школе учатся идеальные создания. Если ты хоть в чем-то не похожа на них, значит, ты ничтожество. – Она покачала головой. – Извини. Ты, наверное, не понимаешь, о чем это я.
– Нет! Я абсолютно с тобой согласна! – заверила Дженну Ария.
Сама она не смогла бы в двух словах дать более точную характеристику. Некое терзающее чувство поселилось в ее душе. Дженна была красавица – высокая, грациозная, модно одетая, творческая натура. Талантливый художник. Если Дженна и впрямь вернется в свою бывшую школу, лучшим художником, возможно, там будет считаться уже она, а не Ария. Как знать, кем могла бы стать Дженна, если бы не несчастный случай. Внезапно Арии нестерпимо, до тошноты, захотелось признаться Дженне, кто она такая и сколь глубоко она сожалеет о том, что они с подругами сделали. Лишь неимоверным усилием воли девушке удалось удержать язык за зубами.
Дженна приблизилась к Арии. От нее пахло сахарной глазурью.
– Замри, – велела она.
Нащупав голову Арии, она принялась накладывать на ее лицо липкие бумажные полоски. Сейчас они мокрые и холодные, но вскоре затвердеют.
– Как думаешь, ты наденешь куда-нибудь эту маску? – спросила Дженна. – На Хэллоуин?
– Моя подруга устраивает маскарад, – ответила Ария и тут же задумалась, не сболтнула ли она снова чего-то лишнего. – Пожалуй, туда надену.
– Здорово, – воркующим голосом сказала Дженна. – А я возьму свою маску в Венецию. В следующем месяце я поеду туда с родителями. А Венеция, я слышала, мировая столица масок.
– Обожаю Венецию! – воскликнула Ария. – Мы всей семьей ездили туда четыре раза!
– Ого. – Дженна наложила полоски на лоб Арии. – Четыре раза? Вы, должно быть, любите путешествовать всей семьей.
– Раньше любили, – подчеркнула Ария, стараясь сидеть неподвижно.
– Что значит «раньше»? – Дженна принялась залеплять газетой щеки Арии.
Ария дернулась: полоски, застывая, вызывали зуд. Пожалуй, на этот вопрос можно ответить. Дженна ведь ничего не знает про ее семью.
– Ну, мои родители… как бы это сказать… Наверное, разведутся. У отца появилась новая пассия, молодая женщина. Она преподает в Холлисе. И я сейчас живу у них. Она меня ненавидит.
– А ты тоже ее ненавидишь? – негромко спросила Дженна.
– Еще как, – ответила Ария. – Она полностью прибрала к рукам отца: он живет по ее указке. Она заставляет его принимать витамины и заниматься йогой. Убедила его, что у нее гастрит, а по-моему, она абсолютно здорова.
Ария сильно прикусила изнутри щеку. Подумала: «Хоть бы она сдохла от этого воображаемого гастрита». Тогда не пришлось бы следующие несколько месяцев ломать голову над тем, как она может помешать женитьбе.
– Ну, по крайней мере, она о нем заботится. – Дженна на мгновение отстранилась, чуть улыбнулась. – Я чувствую, что ты хмуришься, но ведь в каждой семье всегда есть проблемы. В моей, например, точно есть.
Ария постаралась больше не шевелить лицевыми мышцами, дабы не выдать еще какой-нибудь информации.
– Может, все-таки стоит дать этой женщине шанс, – продолжала Дженна. – Тем более она творческая личность?
У Арии ухнуло в животе.
– Откуда ты знаешь, что она творческая личность? – спросила она, не в силах сдержаться.
Дженна перестала работать. Капли мучнистой массы упали с ее рук на обшарпанный пол.
– Так ты сама только что сказала.
Арии стало дурно. В самом деле? Дженна налепила еще несколько газетных полосок на ее щеки, потом – на подбородок, лоб и нос. И тут Арию осенило. Если Дженна чувствует, как Ария хмурится, значит, она наверняка способна сказать о ее лице и многое другое. Например, определить на ощупь, как Ария выглядит. И, стоило девушке поднять глаза, она увидела на лице Дженны мимолетный испуг, словно та уже раскусила Арию.
В аудитории стояла влажная духота.
– Мне надо… – Ария неуклюже встала из-за стола, чуть не опрокинув большое ведро с водой, к которому она пока еще не притронулась.
– Ты куда? – окликнула ее Дженна.
Арии нужно было хотя бы на несколько минут покинуть аудиторию. Но, пробираясь к выходу, она чувствовала, как маска стягивает, засасывает ее лицо. Пикнул ее смартфон «Трео». Она полезла за ним в сумку, стараясь не испачкать клавиатуру. Ей пришло сообщение:
Противно находиться в темноте? А ты представь, каково слепой! Скажешь хоть КОМУ-НИБУДЬ про меня, мрак станет твоим вечным спутником. чмоки! – Э.
Ария глянула на Дженну. Сидя за столом, та возилась с телефоном, не опасаясь измазать его тестом. Ария вздрогнула, снова услышав сигнал своего смартфона. Она посмотрела на дисплей. Поступило еще одно сообщение:
Р. S. Твоя будущая вторая мамочка ведет двойную жизнь, прямо как ты! Хочешь посмотреть? Приходи завтра в «хутерс». – Э.
19. Блуждающие умы желают знать
В четверг утром Эмили в традиционной спортивной форме роузвудской школы – белой футболке, куртке с капюшоном и синих шортах, вышла из душевой кабинки в раздевалке, и тут ожило школьное радио.
– Всем привет! – зазвучал из динамиков оживленный жизнерадостный мальчишеский голос. – Говорит Эндрю Кэмпбелл, президент вашего класса. Я только хочу напомнить, что завтра вечером в загородном клубе Роузвуда устраивается празднество по случаю выздоровления Ханны Марин! Приглашаем всех, но приносите с собой маски – вход только в маскарадных костюмах! И еще. Я хочу, чтобы все пожелали удачи Спенсер Хастингс – сегодня вечером она уезжает в Нью-Йорк на собеседование финалистов конкурса «Золотая Орхидея»! Успехов тебе, Спенсер!
Несколько девчонок в раздевалке тяжело вздохнули. В каждом объявлении по школьному радио всегда хотя бы раз упоминалась Спенсер. Эмили удивило, что вчера в больнице, когда они навещали Ханну, Спенсер ни словом не заикнулась о поездке в Нью-Йорк. Обычно она взахлеб болтала о своих достижениях.
Миновав огромную картонную акулу – талисман школы, – Эмили вошла в спортзал и услышала улюлюканье и аплодисменты, словно она явилась на собственную сюрприз-вечеринку.
– Наша любимица снова с нами! – возвестил Майк Монтгомери.
Он стоял под баскетбольным кольцом. Казалось, у него за спиной собрались все мальчишки-девятиклассники, вместе с Эмили посещавшие разновозрастный физкультурный класс.
– На секс-каникулах была?
– Что-о?
Эмили обвела взглядом спортзал. Майк говорил довольно громко.
– А то не понимаешь?! – изгалялся Майк. Его проказливое, как у эльфа, лицо почти как две капли воды походило на лицо Арии. – В Таиланд ездила или еще куда?
На его губах заиграла мечтательная улыбка.
Эмили наморщила носик.
– В Айову.
– О, – смутился Майк. – А что, Айова – тоже круто. Там ведь полно доярок.