– Даже не знаю, – неуверенно промолвила Ханна, хотя Эмили видела, что она очень хочет остаться. – Наверное, все же нужно поехать с вами.
– Оставайся, – настойчиво произнесла Спенсер. – Приедешь попозже. Здесь ты будешь в безопасности. «Э» не посмеет причинить тебе зло в присутствии полицейского. Только не ходи одна в туалет и вообще никуда.
Мона взяла Спенсер за руку, и они стали пробираться через толпу к выходу из шатра. Эмили храбро улыбнулась Ханне, хотя внутри у нее все дрожало от страха.
– Не оставляй меня, – попросила Ханна тихим испуганным голосом.
– Не оставлю, – пообещала Эмили.
Она стиснула руку Ханны, а сама невольно скользила взглядом по толпе. Спенсер сказала, что столкнулась с Мелиссой в туалете. А это означало, что убийца Эли сейчас здесь, неподалеку.
33. Просветление памяти
Ханне с трудом верилось, что она будет стоять на сцене с настоящим Джастином Тимберлейком, а не с восковой фигурой из музея мадам Тюссо или с загримированным под него артистом из развлекательного комплекса «Тадж-Махал» в Атлантик-Сити. Казалось, это из области фантастики. Губы настоящего Джастина будут улыбаться Ханне; глаза настоящего Джастина будут смотреть, как она танцует; руки настоящего Джастина будут аплодировать тому, что она нашла в себе силы выжить после страшной аварии.
К сожалению, Джастин пока не появился. Ханна с Эмили выглядывали из шатра, высматривая кортеж лимузинов.
– Это будет нечто, – проронила Эмили.
– Да, – согласилась Ханна.
Но она сомневалась, что сумеет в полной мере насладиться своим счастьем. Ее терзала неясная тревога. Ей, как бабочке, не терпелось вылететь из кокона.
Неожиданно из толпы вышла Ария. Темные волосы взлохмачены, на щеке краснела ссадина. В школьной форме Ария смотрелась неуместно среди разряженных гостей.
– Девчонки, – задыхаясь, произнесла она. – Мне нужно с вами поговорить.
– А нам – с тобой, – воскликнула Эмили. – Ты сообщила Вилдену про «Э»!
Веки Арии затрепетали.
– Да… сообщила. Да. Посчитала, что это верный шаг.
– Неверный, – сердито возразила Ханна, чувствуя, как ее переполняет гнев. – «Э» уже в курсе, Ария. И мстит нам. Чем ты вообще думала?
– Я знаю, что «Э» в курсе, – сказала Ария несколько рассеянным тоном. – У меня для вас еще новости. Где Спенсер?
– В полицию поехала, – ответила Эмили. Снова заиграла светомузыка, перекрасив ее лицо из розового цвета в голубой. – Мы пытались до тебя дозвониться, но ты не брала трубку.
Чем-то потрясенная, растерянная, Ария шлепнулась на ближайший диван. Взяла графин с содовой, налила себе большой бокал.
– Она поехала в полицию из-за… «Э»? У копов к нам еще есть вопросы.
– Нет, – отвечала Ханна. – Она поехала в полицию, потому что знает, кто убил Эли.
Взгляд Арии потускнел. Казалось, она пропустила мимо ушей слова Ханны.
– Со мной произошло нечто очень странное. – Она осушила бокал. – У меня только что состоялся долгий разговор с Дженной Кавано. И… она помнит тот вечер.
– Зачем ты болтала с Дженной? Умом тронулась? – возмутилась Ханна.
Потом, когда слова Арии наконец-то дошли до ее сознания, подобно радиоволнам, достигающим межзвездного пространства, – на это уходят годы, объяснял им учитель физики, – кровь отлила от лица Ханны, раскрывшей рот от изумления.
– Что ты сейчас сказала?
Ария прижала ладони ко лбу.
– Я хожу на занятия по искусству, и Дженна тоже учится в моем классе. Сегодня вечером я пришла в арт-студию, и… Дженна была там. Я испугалась, подумала, что она и есть «Э»… что она намерена причинить мне зло. У меня случился приступ паники… но, когда я очнулась, Дженна все еще сидела со мной. Она оказала мне помощь. Мне стало ужасно стыдно, и я хотела признаться ей в том, что мы сделали. Но толком ничего сказать не успела. Дженна меня сразу перебила. Сказала, что хорошо помнит тот вечер. Это они с Эли тогда все устроили.
Последовало долгое молчание. Ханна слышала, как у нее стучит в висках.
– Исключено, – наконец произнесла Эмили, резко поднимаясь. – Не может быть.
– Не может быть, – слабым голосом вторила ей Ханна. Что такое говорит Ария?
Ария нервно убрала за ухо упавшую на лицо прядь волос.
– Они с Эли придумали план, как навредить Тоби. Дженна хотела, чтобы он уехал навсегда – из-за того, я уверена, что он… ну, вы понимаете. Лапал ее. Эли обещала помочь. Но произошел несчастный случай. Дженна все равно сохранила это в тайне – сказала, что в итоге получилось так, как она хотела. Ее брат уехал. Но… она сообщила, что там в тот вечер был кто-то еще. Помимо Эли и нас. Кто-то еще видел.
– Нет, – выдохнула Эмили.
– Кто? – спросила Ханна, чувствуя, как у нее слабеют ноги.
Ария покачала головой.
– Она не сказала.
Они снова надолго замолчали. Звучала песня в исполнении Сиары[116], бас-гитара отбивала ритм. Ханна обвела взглядом зал, поражаясь, что все от души развлекаются, пребывая в блаженном неведении. Майк Монтгомери танцевал с какой-то девчонкой из квакерской школы; взрослые напивались за стойкой бара; компания ее одноклассниц шепотом высмеивала наряды, в которых гости выглядели маленькими и толстыми. Ханну так и подмывало объявить, чтобы все шли домой, что вселенная перевернулась и сейчас не до веселья.
– Почему Дженна обратилась за помощью именно к Эли? – спросила Эмили. – Эли ведь ее ненавидела.
Ария провела пальцами по мокрым от дождя волосам.
– Она сказала, что Эли ее понимала. У Эли тоже были проблемы с братом.
Ханна озадаченно нахмурилась.
– Проблемы с братом? С Джейсоном, что ли?
– Оч… очевидно, – в задумчивости отвечала Ария. – Наверное, Джейсон вел себя так же, как Тоби.
Ханна сморщила нос, вспоминая старшего брата Эли – симпатичного, но неприветливого.
– Джейсон всегда был немного… странным.
– Ну что вы такое говорите?! – Эмили уронила руки на колени. – Не спорю, Джейсон не отличался дружелюбием, но он не занимался растлением малолетних. Они с Эли всегда выглядели счастливыми в обществе друг друга.
– Тоби с Дженной тоже представлялись всем любящими братом и сестрой, – напомнила Ария.
– Говорят, многие парни пристают к своим сестрам, каждый четвертый, – поддержала ее Ханна.
– Глупости, – фыркнула Эмили. – Не всему, что говорят, можно верить.
Ханна замерла. Потом резко повернула голову к Эмили.
– Что ты сейчас сказала?
У Эмили задрожали губы.
– Я сказала… не всему, что говорят, можно верить.
Слова разошлись концентрическими кругами, как акустические волны от сонара. Они снова и снова звучали в голове Ханны, вихрились, отскакивая от стенок черепа, как мячик.
Казалось, ее мозг начал плавиться. «Не всему, что говорят, можно верить». Она уже видела эту фразу. Это было последнее сообщение, которое прислал ей «Э». В тот вечер, который ей не удается вспомнить.
Должно быть, Ханна издала какой-то звук, потому что Ария повернулась к ней.
– Ханна… в чем дело?
На девушку нахлынул поток воспоминаний, валившихся одно за другим, как падающие кости домино. Ханна увидела, как она, в вечернем туалете, шаткой походкой входит на вечеринку Моны. Она нервничает, потому что платье ей мало. Мона смеется ей в лицо, обзывает коровой. То платье прислала не Мона, наконец сообразила Ханна. Его прислал «Э».
Она отступает на шаг, нога подворачивается, и она падает. Платье трещит по швам, расползается. Над ее головой раздается взрыв смеха, Мона хохочет громче всех. А потом Ханна увидела себя чуть позже: она сидит одна в своей «тойоте» на парковке планетария колледжа Холлис. На ней спортивная фуфайка и шорты, глаза опухли от слез. Ее «Блэкберри» пикает, она берет телефон в руки и читает:
Кстати, ты не жирная! Не всему, что говорят, можно верить! – Э.
Только сообщение пришло не от «Э». Оно было послано с обычного сотового – с номера, который Ханна хорошо знала.
Она охнула. Обращенные к ней лица, утратив четкие очертания, мерцали, как голограммы.
– Ханна… что с тобой? – воскликнула Эмили.
– Боже. Мой, – прошептала Ханна, у нее кружилась голова. – Это… Мона.
– Что Мона? – нахмурилась Эмили.
Ханна сняла маску. Лицу сразу стало свободно и прохладно. Пульсирующий шрам, казалось, существовал отдельно от ее подбородка. Она даже не огляделась, проверяя, сколько человек смотрят на ее обезображенные черты; сейчас это не имело значения.
– Я вспомнила, что хотела сообщить вам в тот вечер, когда позвала на встречу в школе. – Глаза Ханны наполнились слезами. – «Э» – это Мона.
Эмили с Арией тупо смотрели на нее. Ханна даже засомневалась, что они вообще ее слышали. Наконец Ария уточнила:
– Ты уверена?
Ханна кивнула.
– Но ведь Мона… со Спенсер, – медленно проговорила Эмили.
– Знаю, – прошептала Ханна. Она швырнула маску на диван и встала. – Мы должны ее найти. Сейчас же.
34. Я до вас доберусь, милашки…
Спенсер с Моной добрых десять минут шли от шатра до парковки загородного клуба. Там они сели в желтый, как такси, огромный «хаммер» Моны и с ревом покатили прочь. Спенсер оглянулась на удаляющийся шатер. Тот светился, как именинный пирог и, казалось, сотрясался от гремящей в нем музыки.
– Ты молодец, что пригласила Джастина Тимберлейка для Ханны, – тихо сказала Спенсер.
– Ханна – моя лучшая подруга, – сразу ответила Мона. – Ей столько пришлось пережить. Я хотела устроить для нее настоящий праздник.
– Раньше, когда мы были младше, она постоянно болтала о Джастине, – продолжала Спенсер, глядя в окно. – Я не знала, что она до сих пор от него балдеет.
Они проезжали мимо старого фермерского дома, который прежде принадлежал кому-то из семьи Дюпонов; теперь в нем размещался ресторан. Несколько посетителей, закончивших ужинать, стояли на крыльце, о чем-то весело беседуя.