Когда же я проснусь? Всё это походило на страшный сон, которому не было конца. Жизнь играла по своим правилам.
— Анжела, наконец! Ну как написала?! Как ощущения? — радостно воскликнул Андрей, встречая меня в компании всего класса у школьного крыльца. Выходит, я сдавалась последней, от осознания этого стало ещё тоскливее.
— Лучше не спрашивай, — проговорила я, спускаясь по ступенькам. — Весь экзамен просидела как в трансе.
— В этом ты не одна такая, — рассмеялся он, похлопав меня по плечу. — Не переживай, главное, что всё написали.
— Ой, Анжел, это точно, — поддержала нас Рита, — я сейчас вспоминаю свои ответы и понимаю, что половину написала неправильно, но…будь что будет.
— А как вы остальные, ребят?
— Я проблему неверно определила, — в отчаянии завопила Оксана. — Написала сочинение по проблеме отцов и детей, а сейчас понимаю, что проблема-то была другая.
— В общем, у всех свои косяки, — улыбнулась Саша. — Так что…может быть, мы рано прощались друг с другом?
— Да, я вот полностью с тобой согласна, — рассмеялась Карина, — ребят, если провалим экзамены, то ещё целый годик будем рядом.
— Не дай Бог! — взмолилась Алина. — Я умру, если мне не хватит балов.
— Всё! Предлагаю закончить говорить об экзаменах и уже куда-нибудь двинуться, — в эмоциях заявил Никита, ловя внимание каждого из нас. — Нам ведь всем пока в одну сторону?
— Конечно, пойдемте уже, — согласно кивнула Ярослава. — Хочется уже скорее уйти отсюда.
И мы направились в том направлении, по которому пришли.
Денис ушёл вперёд, обсуждая что-то с Кириллом, Вика — с Кариной, а мне оставалось только наблюдать со стороны за любимыми людьми, не желавшими со мной разговаривать. Я до безумия хотела узнать их ощущения от экзамена, их эмоции, мнение, но не могла. Всё, что было для меня в пределах доступного — это смотреть и ловить догадки. Когда же Карина, отойдя немного в бок, остановилась, устремив взгляд в мою сторону, меня словно парализовало. От осознания того, что она ждала не кого-то, а меня, казалось, будто из всего моего существа выкачали воздух. Настолько я этого не ожидала. Но…не тут-то было.
— Позвони тёте Нади, она волнуется за тебя, а дозвониться не может, — отчеканила Карина без капли выражения в голосе, после чего снова ушла вперёд.
С опустошенными чувствами я заглянула в сумку, нащупала телефон и вспомнила, что так и не отключила режим "без звука". Надежда оказалась напрасной.
— Анжел, дочь, ну что? Как написала? — тревожным голосом проговорила мама на другом конце трубки. — Всё успела?
— Всё, мамуль, не переживай, хорошо? Я, конечно, задержалась немного, ожидала, что напишу быстрее, но пока волноваться не о чём, — расстраивать маму, признавшись в том, что я написала весь экзамен в полусонном состоянии, не хотелось. Она и без того беспокоилась из-за нашей ссоры с Кариной, хотя дяде Паше сказала, будто всё естественным путем разрешится.
— Ты моя умничка! Я поздравляю тебя с первой сдачей! Вечером обязательно отметим это за ужином.
— Мам, а как Карина написала? Ты ведь разговаривала с ней?
— Да, она мне сразу же позвонила. Сказала, что в целом довольна собой и что результат, надеется, будет не хуже, чем на пробном экзамене, — на пробном экзамене мы с Кариной набрали почти по девяносто балов. — Дочь, вы сейчас домой?
— Я да, а насчет Карины сказать ничего не могу — ты ведь знаешь.
— Знаю, — с грустью вздохнув, протянула мама. — Но ты не скучай, хорошо? Я пока в издательстве, но к пяти часам постараюсь быть дома. Перекусите чем-нибудь, как придете.
— Хорошо, — пообещала я, хотя есть в те минуты мне хотелось меньше всего на свете. — Ну всё, тогда до вечера.
После разговора с мамой я сразу же позвонила Лизе Алексеевне, искренне за меня переживавшей, и, дойдя до поворота возле масштабного торгового комплекса, весь наш одиннадцатый "А" кучно остановился.
— Ну что, кому направо, кому налево? — заголосил Андрей. — Может, посидим в кафешке отметим первую сдачу?
— Нет, заранее не празднуют, — с возражением протянула Рита. — Отметим, когда все сдадут последние экзамены.
— Что ещё за суеверия? Я совсем не против кафешки, — встрял в диалог Никита, расслабленно спрятав руки в карманы черных брюк. — Разве это преступление: выпить по чашке кофе и съесть по куску пиццы?
— Да, я поддерживаю парней, — присоединился Дима, сняв с плеч классический серый темно-синий пиджак с запонками. — Кто с нами?
Среди девушек желающих не оказалось, и, простившись со всем мужским батальоном, женский остался на распутье.
— Ну что, кто налево? — двусмысленно улыбнулась Саша, вызвав всеобщий смех. — Я на полном серьёзе — мне налево, поэтому кто со мной?
— Нам тоже туда, мы к Вике, — произнесла Карина, взглянув в телефоне на время.
— Анжел, ты ведь с нами?
— Нет, нет, у меня дома сегодня ещё много дел, Вик, — отмахнулась я, боясь расстроить ещё и их дружбу с Кариной.. — Поэтому как-нибудь в другой раз.
И после долгого прощания мы, наконец, разошлись.
Квартира, встретившая меня непривычной пустотой, показалась, на удивление, холодной и чужой, словно я впервые оказалась в этих стенах. Удивительно, как кардинально может измениться наше восприятие чего-либо за какие-то считанные дни. Часы. Секунды. Совсем недавно это место виделось мне лишь только в светлых, радужных тонах, представало в мыслях в образе какого-то теплого, политого солнечным светом гнёздышка, в которое не способны ворваться никакие ветры, никакие ненастья и бури. Однако…где-то оказалась крошечная щель, сквозь которую холод всё-таки сумел проникнуть, объяв собою каждый предмет, каждую сантиметр нашей квартиры. Чувствовать это было страшно, неприятно и очень больно.
Сняв кеды, пиджак, я прошла на кухню, поставила греться электрический чайник, залив в него свежую ледяную воду, и решила немного отдохнуть, не переодевшись, упав на свою мягкую постель. Только она, наверное, ничуть не поменяла своего настроения после всего случившегося и позволила мне забыться, провалившись в глубокий сон.
Очнулась от того, как хлопнула входная дверь, известившая о чьем-то приходе. Открыв глаза, я обнаружила, что солнце за окном уже начинало садиться, извещая о вечернем наступлении времени, и комната медленно погружалась в темноту.
— Анжела! Ты дома?! — раздался весёлый мамин голос из прихожей. — Не поможешь мне пакеты разобрать?
Поднявшись с кровати, я вышла из нашей спальни.
— Привет, мамуль. А сколько уже времени? А то я что-то легла и уснула.
— Около шести часов, — улыбнулась мама, расстегивая ремешки своих черных босоножек на высоких, тяжёлых каблуках. — Иди ко мне, моя красавица, я поцелую тебя, поздравлю с успешным завершением экзамена!
— Спасибо, мам, — прошептала я, оказавшись в теплых, нежных маминых объятиях. — Правда, пока ещё неизвестно, насколько успешной.
— Я и так знаю, что ты хорошо написала — тут не обязательно дополнительное подтверждение. Ну что, давай быстренько выложим продукты в холодильник и перекусим немного, а то я жутко голодная! Ты что-нибудь кушала, как пришла?
— Перед тем, как уснуть, успела только чайник поставить, хотя я ни сколько не проголодалась за весь день.
— Анжел, ну как так?! Чувствую, посадишь ты себе желудок, как уедешь учиться в другой город.
Именно в этот момент в замочной скважине повернулся ключ и в проеме квартиры показалась Карина.
— Здравствуйте, тётя Надь, вы уже дома?
— Здравствуй, Кариночка! — чмокнув её в щёчку, улыбнулась мама. — Девочки, давайте дружно переодеваемся и прямиком на кухню, хорошо?
— Нет, нет, нет, я только переодеться забежала, у нас сейчас с группой репетиция, — запротестовала Карина, разувшись. — Вы не обижайтесь, тёть Надь, но я буду только к ужину. Сегодня очень важная репетиция.
— Ну, хорошо, — пожала мама плечами. — Смотри только голодная не ходи, хотя бы перекусите там чем-нибудь.
— Об этом не волнуйтесь. Мы постоянно полрепетиции чаёвничаем да кушаем, — бросила звонко Карина, забежав в нашу спальню. — А вечером обязательно соберемся семьей, так что тортик без меня не начинайте.
Мы с мамой, взяв в руки бумажные пакеты с продуктами, переглянулись и, ни слова друг другу не говоря, прошли на кухню.
(Карина)
И снова я оказалась преданной жизнью. Впервые это произошло, когда она отняла у меня самого близкого человека на свете, маму, но, видимо, посчитала, что для меня это послужило не очень болезненным уроком, и на этом не остановилась. Только-только я ощутила себя счастливым человеком, у которого есть всё, в том числе и большая, крепкая семья, как жизнь тут же рассеяла мои иллюзии, обнажив давно зажившие раны. Унизительно чувствовать себя маленькой, наивной девочкой, так глупо, так смешно обманутой. И кем? Девушкой, в которой я была уверена больше, чем в ком-либо другом, которую полюбила всей душой и позволила полностью себе перед ней открыться. Открыть самые глубокие закоулки своего сознания. Разве могла я подумать, что Анжела под невинным видом была способна на столь подлую, отвратительную ложь? Нет. Кто угодно, только не Анжела. В моих глазах она являлась настолько непорочной, настолько чистой, невинной, подобно ангелу во плоти и крови. С лучистым светом, с дыханием весеннего теплого дождя, с голубизной небес, но никак не той, кем она оказалась.
Не знаю, что собиралась мне объяснить Анжела той злополучной ночью, но то, что я увидела своими глазами говорило яснее и правдивее любых слов. Её присутствие, её невинный взгляд, полный непонятной скорби, её тихий голос, движения — всё стало раздражать так, словно при её близости где-то в моём желудке образовывался маленький водяной ком, разраставшийся с каждой секундой всё больше и больше, готовясь в любой момент взорваться. Разлететься на мелкие-мелкие кусочки, уничтожив остатки того, что во мне осталось. Я уверена, что в воздухе можно было бы безо всяких очков поймать то невыносимое напряжение, царившее вокруг нас всякий раз, как только мы оказывались с Анжелой в поле зрения друг друга.