И в тот вечер, когда присев на сиденье, напротив я увидела зеленые глаза, знакомую родинку на веке, эти темно каштановые волосы, во мне всё разом перевернулось. Страшно представить, каким было выражение моего лица в те секунды, но, судя по удивленной ухмылке Дениса, лучше мне этого не знать.
— Привет, — смущенно пролепетала я, вытащив из ушей наушники, в которых играла No more "Three days grace".
— Привет, — мягко произнес он в ответ с теплой, что меня крайне удивило, улыбкой, и, нужно признаться, вызвало вновь то волнение внутри, как тогда, когда он спросил о моей любимой группе. После того непродолжительного разговора мы с Денисом сказали друг другу не более тридцати слов, и тоже всё это было настолько холодно, что столь радушнго "привета" я от него явно не ожидала. Мне хотелось продолжить, спросить, куда он направлялся, как-то исправить то неловкое общение, что установилось между нами и, казалось, не собиралось менять свой характер, но что-то мешало. Наверное, страх быть навязчивой, поэтому я просто отвела взгляд в сторону и принялась корить себя за то, что сразу не позвонила Карине, не узнала, успею ли я ещё на их вечернюю репетицию.
— Анжел, куда едешь? — словно откуда-то издалека услышала я Дениса.
— У меня репетитор по литературе живет в этом районе, — ответила я, почувствовав, как пунцовая краска начала делать своё дело, вместе с тем, как на лице невольно вырисовывалась улыбка. — И вот после двух часов мучений с "Мастером и Маргаритой", наконец, возвращаюсь домой. А ты?
Но вместо ответа он указал на свободное место рядом с собой.
— А то неудобно разговаривать через два метра.
Я неуверенно кивнула и, взяв свою темно-коричневую сумку на длинном ремешке, пересела.
— Так куда ты едешь? — поинтересовалась я снова, пересилив свое смущение.
— Да меня вот в курьеры записали. Нужно передать какие-то документы бабушкиной знакомой, но я даже представления не имею, где мне искать её дом, — ответил Денис, не сводя с меня глаз.
— А какая улица?
— Костычева, а дом… — он начал что-то щелкать в телефоне. — Пятнадцатый.
— Так это же недалеко от меня — мы живем в тринадцатом, поэтому я провожу тебя, если хочешь.
— Серьёзно? Ты не торопишься?
— Так это ведь совсем близко, — улыбнулась я в ответ. — Если только ты не против.
— Конечно, нет. Покажешь ваши места.
— Получается, что ты знаешь не весь город? — спросила я, а затем мигом пожалела о своем вопросе, потому что ответ был очевидным.
— Если в плане панорам и просто знакомства с городом, то я обошел практически все, но вот с названиями улиц и районов у меня проблематично. До сих пор ещё не привыкну ко всему этому.
Я поняла, что переводить разговор на привычную до нашего города жизнь Дениса — это очень рискованно, поэтому решила не задавать наводящих вопросов.
— А я, наоборот, боюсь, как буду ориентироваться в более большом городе, если поступлю, — задержав взгляд на длинных ресницах моего одноклассника ответила я. — У меня не очень хорошо с ориентацией на местности, а здесь всё такое родное, уже настолько изъезженное и исхоженное, что я даже при большом желании не смогу заблудиться.
Денис ничего не ответил, а только лишь понимающе улыбнулся. Я ожидала, что он спросит о поступлении, и до конца дороги нам будет, о чем поговорить, но ничего подобного не произошло.
— Денис, — начала я, спустя несколько минут, чтобы хоть чем-то заполнить это молчание, — а на какой улице ты живешь?
— На Горького, — тепло ответил он. — До школы только, конечно, добираться не очень удобно да и долго.
— А почему не выбрал школу поближе?
— У меня родители здесь учились, поэтому так расхваливали эту школу, и мне… — он немного помедлил и отвел взгляд. — Честно говоря, на тот момент было всё равно, где доучиваться.
Я поняла, что мне очень хочется поговорить с Денисом на эту тему, касавшуюся "того момента", узнать, что же произошло, отчего он приехал доучиваться в наш город, но мы не были настолько близки, чтобы он раскрылся мне, да и трамвай являлся не самым подходящим для этого местом.
— А как насчет тебя? — словно прочитав мои мысли, спросил он. — Не тяжело в конце учебного года привыкать к новой школе?
— Если честно, я уже привыкла. Здесь всё по-другому, не так, как в моей прежней школе. Тут и люди другие. Более теплые.
— Значит, в прежней школе тебя ничего не держало? — Денис смотрел так внимательно и глубоко, что мне казалось, будто он и без моего ответа всё уже знал.
Я кивнула, вспомнив вчерашнюю встречу со Светой.
— А тебя? — спросила я, но тут же пожалела о своем вопросе.
К счастью, в это мгновенье трамвайсделал остановку, впустив в себя толпу пассажиров, и Денис поднялся, уступив место беременной девушке лет двадцати двух.
Он стоял рядом с моим местом и в полуулыбке смотрел в окно на проносившиеся мимо огни. Этот парень выглядел не таким, каким был в школе. В устремленном вдаль взгляде не было равнодушия, не было пустоты, которую я заметила ещё в первый день моего пребывания в новом классе. Он смотрел иначе. Более мягко что ли. И это не могло не радовать. Этот парень открывался мне. Я не ощущала между нами никакого барьера.
— Анжел, а нам скоро выходить?
На секунду я растерялась.
— Ещё остановок пять, — поднявшись с сиденья, бросила я.
Денис оказался выше меня на целую голову, поэтому мой взгляд падал как раз на его полурасстегнутое у шеи черное пальто, откуда виднелся уголок джинсовой рубашки. Я невольно улыбнулась. На мне была одета точно такая же джинсовая рубашка.
— Ты чего?
— Просто настроение очень хорошее, — ответила я, отведя взгляд. — Это были самые классные выходные за всё последнее время.
— Почему же? — в его взгляде читался действительно интерес к тому, что он спросил, не просто вежливость.
— Мы с Кариной готовили сюрприз родителям в честь годовщины, и они всё никак не могут отойти от своего восторженного состояния. Такие счастливые, — я снова улыбнулась, вспомнив, как мама весь день напевала песни, что были в видео.
— У вас, наверное, очень дружная семья?
— Да, мне абсолютно не на что жаловаться, но это всё пришло не так давно. Раньше я о подобнои и не мечтала.
— А мои родители сейчас в Питере, так что на данный момент моя семья — это бабушка.
— Зато наверняка она тебя балует разными вкусностями?
— А что, по мне заметно? — рассмеялся Денис. — Ну а если серьёзно, хочу поскорее вернуться домой. Жить с бабушкой, конечно, неплохо, но не хватает Питера.
— Ты вернешься туда сразу после выпускного?
— Да, тем более, что в июле уже начинаются вступительные экзамены.
— Вступительные экзамены? — переспросила я с удивлением.
— Черчение, рисунок и композиция, — как бы невзначай ответил он. — Это в архитектурное.
— Так ты рисуешь?!
В моих мыслях все переполошилось. Я бы ни за что не подумала, что Денис художник. Было ясно, что у него нет никаких проблем с техническими предметами, и плюс к тому же я была уверена, что он ближе к спорту, нежели к искусству, потому что все рисующие парни, каких я встречала в своей жизни, не отличались развитой фигурой, чего нельзя было сказать о моем однокласснике.
— А почему ты так удивлена? — рассмеялся Денис моей реакции. — Ты ведь тоже рисуешь?
— А как ты догадался?
— У тебя очень красивые руки, — ответил он с легкой улыбкой. — Я сразу подумал, что ты или музыкант, или художник.
У меня не было слов. Неужели он обращал внимание на мои руки? Неужели он всё же замечал мое присутствие радом с собой на протяжении всей этой недели?
— Ты, должно быть, куда-то в сферу живописи или дизайна будешь поступать? — вернул меня к происходящему Денис.
— Да, на живопись, — как можно более беспечно ответила, стараясь развеять свой шок, но вдруг осознала, что трамвай уже трогался с нашей остановки. — Денис, прости, я прозевала нашу остановку. Сейчас нам нужно было выйти.
— Тебе будет опасно жить в большом городе, — ухмыльнулся он, глядя в окно. — Ну ничего, прогуляемся.
На следующей остановке мы всё же сошли. Нежелание идти домой только усиливалось.
— Так хорошо на улице, — не могла удержаться я, убирая с лица волосы, разлохмаченные на ветру. — Наконец-то уже тепло чувствуется. Не люблю зиму.
— А чем она тебе не угодила?
— Холодом, снегом и ещё раз холодом.
— Значит, дождь ты тоже не любишь?
— Нет, дождь — это моя стихия, — произнесла я воодушевленно. Наверное, даже слишком. — Весенний, летний, особенно люблю осенний. В некотором роде я хочу поступить в Питер именно из-за той пасмурной атмосферы.
— Так ты тоже поступаешь в Питер? — на этот раз удивился Денис. — Тебе там, несомненно, понравится. Таких, как ты, Питер встречает с распростертыми объятиями.
Я не понимала, было ли это комплиментом или оскорблением, но по знаку вопросу, написанному на моём лице, Денис, вероятно, всё прочитал.
— Ты настоящая.
Из ступора меня вывел телефонный звонок. Это оказалась Карина, спрашивала, не приду ли я к ним на репетицию, поскольку они с ребятами планировали пробыть там ещё часа два. Буквально полчаса назад я была бы безумно рада этому предложению, более того, я ведь даже сама собиралась позвонить сестре, но пребывая рядом с Денисом, никуда не хотелось. Я осознавала, что нам осталось побыть вместе ещё не более пятнадцати минут, поскольку мы дойдем до Костычева,15, и придется в любом случае прощаться, но вопреки всему, сказала Карине, чтоб меня не ждали. Наверное, в глубине души всё же на что-то надеялась.
— У вас что-то намечается? — поинтересовался Денис после того, как я убрала телефон в карман.
— Нет, просто Карина сейчас на репетиции со своей группой, — произнесла я, переступая через бордюр. — Предлагала мне прийти, посидеть вместе с ними, но что-то не хочется.
— Ого, Карина играет в группе?
— Ну, она там вокалистка, — улыбнулась я, глядя на парня. При ночном освещении он казался ещё красивее, и от осознания этого мне сделалось не по себе. — Причем очень хорошая вокалистка.