— Анжел, тебе не холодно в джинсовке? — вернул меня к действительности голос Карины. Она, обутая в свои укороченные ботильоны, одетая в черные колготки, легкую шифоновую юбку, вязаный зеленый свитер и элегантный плащ поверх всего этого, уже стояла у порога и ждала меня. Выглядела, как и всегда, потрясающе.
— Ни сколько, она плотная, — ответила я с улыбкой, торопливо набрасывая на себя любимую джинсовую куртку в стиле восьмидесятых годов. — Что-то я торможу немного.
— Сегодня имеешь на это право, Анжел! Этот день в твоем полном распоряжении.
— Не совсем, — вмешалась, рассмеявшись, мама, выйдя нас проводить. — Девочки, в пять у нас ужин, хорошо? Так что никуда не пропадайте.
— Тёть Надь, я точно никуда не пропаду, — заверила маму Карина. — Мне никуда сегодня не надо, поэтому после уроков я сразу домой помогать вам готовить.
— Мам, если хочешь, я отпрошусь у Лизы Алексеевны, и все вместе займемся ужином.
— Нет, нет, нет, Анжел, мы и вдвоем с Кариной справимся, да ведь? — с теплом посмотрела она на неё.
— Конечно! Тем более это твой день рождения, Анжел. Это, как минимум, неправильно, когда человек сам готовит себе праздник, поэтому ты сегодня от всего освобождена.
— Пожалуйста, освободите меня от уроков! — рассмеялась я, взяв с пола рюкзак. — Ну всё, мам, мы побежали. До вечера!
Попрощавшись, мы покинули стены квартиры.
Какой бы ярой любительницей осеннего времени года я ни была, тепло и солнечный свет тем утром были мне, как никогда, любимы. Весна открывала двери самой жаркой, самой яркой и красочной поре — лету. Официально до него ещё оставался целый месяц, но в воздухе уже царили его отголоски, хотя отовсюду исходил сладостный аромат цветущей сирени и яблони, что так любила и ждала Карина. Есть что-то непередаваемо прекрасное в этих цветущих белоснежных и фиолетовых красавицах. То, что сложно объяснить, можно лишь почувствовать. Веяние новой жизни. Чистой страницы в жизни. Предвкушение чего-то хорошего, чего-то важного. Карина права, весна хороша тем, что в отличие от осени, она дарит самое светлое настроение. Сложно грустить и впадать в уныние или депрессию, когда вокруг всё просыпается от зимней спячки, когда всё готово к жизни и приятно что-то нашептывает тебе. Кажется, я начинала любить весеннюю природу, несмотря на то, что осень была особо мне дорога своим вдохновением.
В то утро мы едва успели с Кариной к началу первого урока. По расписанию у нас стояла география, поэтому, сдав верхние вещи в гардероб, мы поспешили в кабинет.
В моей груди всё трепетало от волнения. Я была уверена, что Карина не стала умалчивать о моём дне рождении, и что за дверями аудитории меня ждали поздравления наших одноклассников. В такие минуты я всегда чувствовала себя неловко. Принимать поздравления от родных людей и в неформальной обстановке гораздо легче, чем в стенах школы. Но мои предположения не оправдались.
Войдя в кабинет, где царила атмосфера разговоров и смеха за несколько минут до звонка, мы с Кариной со всеми поздоровались и прошли на свои места. Ни один человек меня не поздравил. С одной стороны, я испытала облегчение, но с другой стало немного досадно и стыдно за то, что я себя настроила на совсем иную встречу. И с чего я была так уверена, что наш класс знал о моём дне рождении? Может быть, Карина забыла им упомянуть об этом? Или же, напротив, она предупредила ребят, но они намеренно не стали меня поздравлять? Как же это было глупо. Нет, я не чувствовала ни капли обиды или разочарования, мне просто стало немного не по себе от своей ложной уверенности. А ещё и Дениса не было на своём месте, хотя обычно он приходил раньше меня.
Боевой настрой начал постепенно улетучиваться. А когда к началу второго урока я осознала, что Денис уже точно не придёт, мне захотелось, чтобы этот хоть и начавшийся хорошо день и вовсе поскорее подошел к концу. Радовало лишь то, что после уроков нужно было к Лизе Алексеевне, а занятия с ней всегда поднимали настроение.
— Анжела! С твоим совершеннолетием тебя! — восторженное просияла она, встретив меня на пороге своей квартиры. Эта девушка была одета в светло-синюю джинсовую рубашку на металлических пуговицах, заправленную в черную расклешенную юбку, длина которой едва касалась колен. Темные волосы моей учительницы были распущены и слегка завивались на концах, придавая её и без того красивому, аристократичному лицу мягкости и обаяния. Весь внешний вид Лизы Алексеевны говорил о её внутренней гармонии, о неиссякаемом творческом потоке и интеллигентности. Она выглядела так, как я всегда представляла себе образ поэтесс двадцатого века, поражающий своей внешней хрупкостью, но огромной духовной силой изнутри. — Скорее проходи!
Увидев эту бесконечно милую девушку, я почувствовала, что ко мне начинало возвращаться утреннее настроение.
— Счастья тебе, дорогая! Огромных творческих успехов! — говорила Лиза Алексеевна, закрыв за мной дверь и заключив в свои объятия. — Душевного тепла, гармонии! Побольше ярких впечатлений, которые бы вдохновляли тебя! Жизненной суеты, событий, радостных мгновений! В общем, всего, чего ты только желаешь, Анжел! Я поздравляю тебя!
— Лиза Алексеевна, как же это приятно! — не могла я сдержать переполнявшие меня эмоции от столь теплого и искреннего поздравления. — Спасибо вам большое! Эти слова очень мне дороги.
— И у меня есть для тебя небольшой подарок, — произнесла она, аккуратно разжав свои изящные руки. — Сейчас принесу.
Я, не прекращая улыбаться, кивнула и принялась расстегивать свою джинсовую куртку, польщенная услышанным. С кухни тянуло сладостным ароматом выпечки и молочного шоколада, отчего во мне нежданно проснулся аппетит и смущение за него.
— Вот! Надеюсь, понравится, — проговорила моя учительница, протягивая мне небольшую коробку, упакованную оберточной бумагой пастельных оттенков. — Ничего не говори, сначала распакуй!
Я только-только сняла черные ботинки, поэтому подняв глаза, изумилась безумной красоте и нежности упаковки. Предвкушение того, что в себе хранила запечатанная в ней коробка, полностью охватило мой интерес. Сняв оберточную бумагу, я увидела на коробке изображение того, чего никак не ожидала, но то, что для меня было чуть ли не предметом первой необходимости. Электронная книга!
— Боже! Лиза Алексеевна, вы читаете мои мысли?! Это потрясающий подарок! Я мечтала о ней! — в чувствах призналась я, снова крепко обняв свою учительницу. — Спасибо вам ещё раз! Только это ведь так дорого…
— Перестань, Анжел! Главное, что тебе нравится, и что это всегда нужная для тебя вещь, да ведь?
— Нужная — мягко сказано, я не могу даже словами передать сейчас своих эмоций! Сегодня я получила три подарка, которые воплотили в реальность мои мечты.
— И это прекрасно! День рождения на то и существует, чтобы отвечать на наши желания. И поверь мне, всё самое приятное случается ближе к ночи, поэтому я уверена, что твои подарки на сегодня не закончены, — с улыбкой подмигнула она мне. — Я испекла тортик, поэтому первым же делом мы пойдем пить чай, хорошо? С минуты на минуту должен прийти Миша.
— Вы что, в честь моего дня рождения испекли его?! — изумленно протянула я, не стараясь скрыть своего удивления. Наверное, в тот момент выражение моего лица было таким, словно я узнала о приезде "30 seconds to mars" в наш город.
— Хотелось сделать тебе приятное, — беспечно кивнула она, заправив красиво уложенные волосы за уши, на которых были надеты небольшие нежные сережки с голубоватым камешком в центре. — Всё, всё, всё, идем скорее! — рассмеялась она моей реакции и, взяв за руку, повела на кухню, где прошло множество наших самых теплых и искренних посиделок за чаем. — Чайник как раз вскипел, — произнесла моя учительница, доставая из шкафа бокалы, пока я любовалась многослойным, соблазняющим своим видом медовым тортом, смазанным сверху тёмной шоколадной глазурью. Дух захватывало при мысли, что он был испечен специально для меня. — Тебе без сахара, Анжел?
— Без сахара, — согласно кивнула я, улыбнувшись. — Давайте я вам чем-нибудь помогу?
— Если несложно, принеси, пожалуйста, телефон из прихожей, хорошо? Надо бы Мишу набрать.
— Да, да, конечно.
Но только я принесла его, как в той самой уютно спланированной прихожей со светлыми шкафчиками и зеркалом во всю стену раздалось лязганье замка, и через несколько секунд послышались мужские шаги.
Те два с половиной часа, что я провела в компании Лизы Алексеевны и Миши, были неповторимы и по-настоящему насыщенны. К моему величайшему удивлению, Миша подарил мне шикарный букет из нежнейших розовых роз и пожелал того, чего мне никогда ещё никто не желал — безумства. Да, это именно то, чего в моей жизни никогда прежде не было. Было неописуемо легко находиться в окружении настолько живых, настолько интересных и настоящих Лизы Алексеевны и её теперь уже мужа. Я уже ни капли не смущалась этого любящего мою учительницу парня, а напротив, полностью влилась в их мир, почувствовав его всеми частицами души. В те часы я была в гостях не у своего репетитора по литературе. Мне казалось, что это была встреча хороших друзей, которые ощущали невероятный комфорт друг с другом. Так легко и свободно было это общение.
Ну а после нескольких часов, проведенных за разговорами и несколькими бокалами чая, Миша отвез меня домой.
Открыв дверь нашей квартиры, я тут же впустила в себя смесь различных ароматных запахов, исходивших их кухни. Меня охватила неодолимая нежность к маме и Карине, поскольку это было результатом именно их творения. И зная, какие они замечательные кулинары, я с нетерпением предвкушала вкуснейший ужин, несмотря на то, что наелась шоколадного торта. Из гостиной негромко доносилась Its my life "Bon Jovi", и всё это создавало домашнюю праздничную атмосферу.
— Дочь, вернулась? — произнесла с улыбкой мама, оживленно выйдя из кухни и развязывая на ходу халат. — Мы приготовили такое объедение! Иди скорее посмотри, а я пока переодеваться.
Поспешно сняв джинсовую куртку и ботинки, я прошла на кухню, где уже переодетая в персикового оттенка рубашку и бирюзовую юбку Карина довольная накрывала на стол, красиво сервируя салаты, фрукты, овощи и другие холодные закуски, оставив горячее на потом. От изобилия блюд у меня разбегались глаза, и внутри просыпалось настоящее животное — всё было настолько аппетитно и красиво. Хотя, я не понимала ингредиентов всего этого, различила лишь салат с креветками и ананасом, салат с грецкими орехами, тосты с различными начинками, и конечно, мой любимый "Оливье". Никогда ни на какие изысканности не променяла бы это традиционно русское блюдо. В этом салате было что-то такое, отчего он не приедался, в отличие от многих других, а ещё именно с ним ассоциировался у меня праздничный стол. Зная это, мама каждый год на мой день рождения в первую очередь готовила "Оливье".