– Но сейчас же всё правильно? – присоединился к нам с маркизом юный ботаник и тоже присел на корточки. – Эрика, как тебе место? А как мои малыши? Смотри, какие лапочки.
– Ага. – Я погладила кончиком пальца крохотный проклюнувшийся листочек. – Там дуб или второй каштан?
– Второй. Я подумал, что нам с тобой нужно много каштанов. Будем их жарить и есть.
– Молодец. Ну что? Готов? – спросила я его.
– Да. Отец? Всё правильно? Ты ведь видишь нити заклинания? Я точно по учебнику делал и всё перепроверил.
– Да, всё хорошо. Давай. Если что, я подстрахую.
Мальчишка фыркнул, но был слишком возбуждён своим творением, потому не стал возмущаться. Дождался, пока мы с лордом отойдём в сторону. После раскинул руки, прикрыл глаза и начал…
Красиво. Это удивительно красиво, когда прямо на глазах крошечные ростки начинают шевелиться, набирать со́ки и силу, крепнуть, отращивать веточки и листья и расти…
В какой-то момент Лексинталь побледнел и чуть пошатнулся. Тогда маркиз шагнул к нему и положил руку на плечо, словно поддерживая. Но я заметила, как его ладонь окутало лёгкое сияние, и мальчишка сразу встал ровнее. Передал силу? Наверное. Я не умею видеть пока настоящую магию.
Спустя всего лишь полчаса перед нами стояли два высоких, раскидистых и могучих каштана.
– Потряса-а-ающе… – протянула я, подошла ближе и погладила шершавый ствол. – Лекс, ты настоящий волшебник. Это же невероятное чудо – уметь вот так. Тебе сказочно повезло иметь такой дар.
Закинув голову, я смотрела на пышную зелёную крону. На ветку прилетела ворона и громко каркнула, выражая недоумение, что вдруг откуда-то взялось новое дерево. Причём взрослое, да ещё и не одно.
– Невероятно, да? – подошёл ко мне виновник и творец этого чуда.
– Да-а-а. Но ягоды будем выращивать, только когда ты полностью восстановишь резерв. А то вдруг кислятина получится только потому, что тебе не хватит капелюшечки силы. Рисковать не станем.
– Да? Ну ладно, как скажешь. А окно какое выберем?
– Моё, конечно. Вот то, что в эркере на первом этаже башни.
– А моё мнение и окно хоть как-то учитываются? – подошёл к нам маркиз, сложил руки на груди и поднял брови.
Мы с Лексом переглянулись. Посмотрели на его сиятельство.
– А вам зачем? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Да. Тебе ягоды зачем под окнами? Тебе слуги всё принесут на фарфоровой тарелочке.
– А я тоже хочу с куста прямо из комнаты. Почему меня лишают ягод? Это нечестно! – И такая детская обида вдруг прозвучала в голосе взрослого мужчины, что мы с мальчишкой даже устыдились.
– Ну… Хочешь, я тебе под окном спальни вишню выращу? – предложил полуэльф, внезапно почувствовавший свой мощный удивительный дар и то, что ему подвластны маленькие зелёные чудеса.
– Хочу. А под эркером что будет?
– Малина? Ежевика? – неуверенно предложила я. – Нам ведь саженцы понадобятся. Тут что растёт? Ирга́ есть? Я её люблю.
Мои спутники обменялись взглядами и призадумались. Похоже, они не знали, так как привыкли поглощать ягоды исключительно с тарелки, которую приносят слуги.
К завтраку мы пришли лишь через час, так как облазили всю округу, отыскивая ягодные кусты и плодовые деревья. Переругались, обсуждая, что вкуснее всего. Помирились, так как малину и клубнику любили все трое. Но в итоге пришли к решению, что за саженцами нужно куда-то съездить. Всё, что росло тут, нам не понравилось. Пересаживать под окна мы это не захотели.
– Решил, кого из мачех сегодня выгонишь? – спросила я Лекса, вытаскивая из волос веточки и колючки, которые нацепляла, пока ползала по зарослям.
– Да. Давай сегодня отправим домой леди Мила́рдис. Она неплохая, только очень робкая. Надоело видеть, как она постоянно вздрагивает при моём появлении или если Кассель шалит. И ладно призрак. Меня-то она почему боится?! – обиженно спросил мальчишка и отцепил от рукава листок.
– Может, она просто в целом боится детей? – предположила я.
– Сама ты – дитё! – швырнул в меня этим листочком «ребёнок».
– Тихо, дети, – подошёл к нам маркиз.
Вот тут уж мы оба уставились на него с негодованием.
– Что? – не понял он. – Я есть хочу. Вы со мной?
Нам было что сказать его сиятельству, но мы промолчали. Только обменялись взглядами и кивнули друг другу. Мы с Лексом понимали, что не стоит говорить уже взрослым – ну, почти – людям и не совсем людям, что они ещё маленькие.
За столом грустная толпа дам грустно ковырялась в грустном диетическом завтраке. Нет-нет да кто-то грустно вздыхал. Единственный, кто не был печален этим утром, – наше маркизовое сиятельство. Оно бесстыдным образом наслаждалось жизнью и лучилось благодушием, вызывая стойкую ненависть у всех присутствующих.
Даже у меня. Потому что я проголодалась. А мне мало того, что с утра не дали колбасы, потому что последние её запасы кто-то сожрал ночью… Я даже знаю кто: сидит тут рядом, довольный собой… Так ещё на завтрак дали пшеничную кашу без молока и сахара и почти без соли. А я её ненавижу после стольких-то лет в приюте. Съем, конечно, куда мне деваться? И даже наемся привычно. Но грустно ведь!
Так что сейчас мы в кои-то веки были с курятником на одной волне. Зато у некоторых из компаньонок невест моего маркиза наметились подбородки, вынырнув из складок. А у кого-то щёки стали не такими пухлыми.
Я решила хоть кому-то поднять настроение в этот нерадостный час и обратилась к одной из куриц, сидящей рядом с леди Рози:
– Вы прекрасно выглядите, леди Беатри́с. Свежий воздух, здоровое питание и прогулки на природе благотворно на вас влияют. Вы похудели.
– Да вы издева-а-аетесь… – внезапно швырнула она ложку на стол. – Вы морите нас голодом. Заставляете терпеть выходки неадекватного привидения. Нормальной прислуги нет, и я должна одеваться и причёсываться с помощью своей компаньонки. А она не служанка! Ясно вам?!
– Ясно, – кивнула я. – Верите, сама сегодня утром расчесывала волосы и думала, что жизнь ужасно несправедлива.
– Да вы!.. – задохнулась она от ярости. – Кто вы такая? Как смеете себя вести с нами так, будто… будто… А он вам всё позволяет! – ткнула пальцем в маркиза девушка.
Тот улыбнулся и поднял одну бровь.
– Вот! Именно об этом я и говорю! – взвизгнула леди Беатрис и вскочила. – Лорду ди Кассано какая-то ассистентка дороже будущей жены!
– Однозначно! – отсалютовал он ей чашкой и отпил чая.
– Ну, леди Беатрис, – цокнула я языком. – Вы не сравнивайте, пожалуйста. Я-то уже настоящий очень личный ассистент. А жена – всего лишь будущая…
– Я отказываюсь принимать участие в этом фарсе! – резко заявила эта поумневшая девушка. Наконец-то мозги проснулись! – И не позволю издеваться над собой и над моей спутницей. Мы – леди! И я немедленно возвращаюсь домой. А о вашем поведении будет доложено её величеству!
– Вы угрожаете маркизу ди Кассано? – мило спросила я.
– Нет. Я извещаю его о своих планах.
Её молчаливая компаньонка, дама преклонных лет, сухая, словно вобла, встала и замерла за спиной своей госпожи.
– Всего доброго, леди Беатрис, – чуть склонил голову лорд, прощаясь. – Увидимся при дворе на очередном балу.
Громко фыркнув и вскинув голову, невеста направилась к выходу.
Мы проводили её взглядами, дождались, пока стихнут шаги, и маркиз с надеждой спросил:
– Никто ещё не желает покинуть нас сегодня?
Ответом ему была неуверенная тишина. Кажется, желали многие, но пока не решались.
Его сиятельство загрустил.
– Ну что ж, тогда давайте огласим результаты конкурса по перестиланию постелей, – жизнерадостно улыбнулась я. – Дамы, мне стыдно за вас. Это ведь так просто… Полагаю, вам стоит тренироваться, когда вы вернётесь домой. Мало ли как жизнь повернётся. Такие элементарные умения всё же должны быть у вас. Что же по итогам… Не буду вас обманывать. Справились плохо – все. Но хуже всех – леди Милардис.
– Да? Совсем плохо? – робко спросила девушка. Совсем юная, думаю, ей и семнадцати-то не исполнилось ещё. И о чём её родители думают, непонятно.
– Простите, но – да, совсем, – развела я руками. – Если пожелаете, можете ещё погостить на вилле Дель Солейль. Но из будущих жен вы исключаетесь.
– А можно уехать? Ну, раз я не подхожу. А то… мяса хочется, – вздохнула она. – И котлетку. И паштета гусиного. И курочку жареную, такую, знаете, с хрустящей корочкой…
– Хватит! – зашипели на неё с разных концов стола под аккомпанемент желудочных трелей.
Даже у лорда Риккардо громко и протяжно завыл желудок. Я поджала губы и укоризненно на него посмотрела. Знаю ведь, кто доел колбасу. Его сиятельная прожорливость пожала плечами и с улыбкой отпила чая.
– Да-а-а, – протянул Лекс. – Жареной курочки – это было бы неплохо. Эрика, а может…
– Не может. У нас диетическое здоровое питание и борьба за стройную фигуру и тонкую талию.
– А я поеду домой, – со счастливой улыбкой встала из-за стола Милардис. – Сейчас отправлю матушке письмо, чтобы готовили к моему приезду пироги с мясом и рыбой, жаркое, курочку и пирожные!
Глава 19
Кто-то из куриц застонал… Маркиз издал смешок, Лекс печально с подвыванием вздохнул. Ладно, буду добивать противника. Противниц.
– Ну что ж, леди Милардис нас покидает и отправляется домой к любимым родителям, жареному мясу, пирогам, тортам и сладостям. А мы с вами приступаем к дальнейшему отбору. И следующий конкурс у нас…
Я со скепсисом посмотрела на мрачных девиц и на их не менее мрачное сопровождение. Жалко мне уже становится этот розарий. Но до тех пор, пока я всех не выведу и не изведу, – они стратегический враг, от которого надо избавиться.
– Шторы и ковры будете выбивать, – выдала я наконец.
Ну хоть что-то их проймёт, а? Когда остальные поймут, что им тут не рады, и сами уедут?
На меня вытаращились восемнадцать пар женских глаз, две пары мужских. Ну, и несколько от прислуги, мне не видно.
Лекс таращился и по-совиному моргал. Я еле удержалась, чтобы не показать ему язык. Маркиз взирал на меня искоса, и на его лице было написано: «Боги, и кого я только взял в свои помощницы?». Правда, потом выражение изменилось. Наверное, он подумал: «Слава богам, что не в жены».