Я оказалась права. Когда спустилась вниз и нашла дворецкого, он с лёгкой полуулыбкой мне это и озвучил. Мол, юная леди, ценим ваше стремление поучаствовать, премного благодарны, что вы намекнули хозяину о некоей разрухе. И на этом ступайте, не мешайте и не путайтесь под ногами. Вы тут всего ничего, а мы живём годами и уж всяко лучше знаем, где что надо сделать.
– Но спросит-то лорд с меня, – сообщила я пожилому слуге.
– А мы вас позовём в конце, чтобы вы приняли работу, оценили результат и доложили потом хозяину об исполнении.
– Ладно, – подумав, кивнула я. – Я ещё фамильного призрака попрошу контролировать рабочих. Он точно всё знает, всё же живёт тут побольше всех нас вместе взятых. Если что, он мне расскажет, а я передам вам.
Марио поднял глаза к потолку, вероятно сдерживаясь, чтобы не нагрубить мне. А может, просто ждал, пока я уйду. Ну, я и пошла. Завтракать. В столовую.
Обнаружила в ней поголовье кур в полном урезанном составе. Сидели, клевали кашку. Здоровое диетическое питание определённо пошло им на пользу. Лица осунулись, щёки запали, благородная вялость и бледность поселились на их аристократических ликах.
– Итак, леди. Вас осталось четверо, – размазывая по дну тарелки кашу на воде и без сахара, спросила я. – Маркиз у нас всего один. Как делить будете?
– Издеваетесь, да? – вяло поинтересовалась леди Рози.
Веселья у девушек поубавилось, большая часть прибывших вместе с ними дам разъехалась.
– Нет. Мне по статусу не полагается, я всего лишь правая рука лорда ди Кассано. Вот и не знаю, чем вас занять. От конкурса вы отказались. От долгих прогулок на природе по свежему воздуху – тоже. На вилле ремонт. Ваши музицирование или акварельные пейзажи никому в этом доме не нужны. Как вас развлекать-то?
– Леди Эрика, ваши манеры ужасны, – поджав куриной гузкой губы, сообщила мне компаньонка леди Рамоны.
– Возможно, – не стала я спорить. – Но мне-то не нужно производить впечатление и навязываться лорду, которому я категорически не нравлюсь и который ни в какую не хочет на мне жениться.
– На что вы намекаете? – как-то без огонька огрызнулась Габриэлла.
– Да не намекает она, а прямо говорит, – подала голос Консуэла, которая обычно отмалчивалась, но за всем пристально наблюдала. – Я тут второй раз гощу, отец отправляет, и не удаётся отказаться. И понятно же, что ди Кассано не желает видеть ни одну из нас ни в каком качестве.
– За себя говори, Консуэла, – хмуро зыркнула на неё Рамона.
– Ой, брось. Маркиз в этот раз не сбежал по какой-то причине, но много времени он нам уделил? Да он с ней, – последовал кивок в мою сторону, – не расстаётся. Даже спит в её покоях, в чём ты сама лично убедилась.
– Не понимаю, о чём ты, – поджала губы Рамона.
– Так уж и не понимаешь? – хмыкнула Консуэла. – Мы с Рози видели, как ты ночью в одной прозрачной сорочке ходила в спальню маркиза. Да вот только не обнаружила его на месте.
– Что-о-о?! – всплеснула руками и схватилась за сердце компаньонка Рамоны. – Леди, как вы могли?! А девичья честь?!
– А вы сами-то что делали под дверью маркиза ночью? – сложила руки на груди Рамона, решив, что раз уж поймали с поличным, то глупо отпираться. – Тоже планировали подставить его? Чтобы не смог отвертеться?
– Какая разница? – переглянулись Рози и Консуэла.
Улыбки у них были несколько смущённые, из чего я сделала вывод, что всё так и было. Просто две леди столкнулись первыми, а потом уже вместе застукали третью и начали против неё дружить.
Какая прелесть! Милые, добропорядочные, воспитанные юные девы.
Компаньонка Рамоны слушала перепалку с багровеющим лицом. Как бы даму удар не хватил.
– Довольно! – резко поднялась она из-за стола. – Мы немедленно уезжаем из этого гнезда разврата. Я долго терпела, всё же статус маркиза подразумевает наличие у него фаворитки, в этом нет ничего ужасного. Я даже закрыла глаза на вопиющую распущенность лорда и на то, что он во всём потакает своей… Я голодала! Но позволить вам, моей трепетной невинной крошке, упасть в пучину сладострастия… Нет! Не будет этого. Вы обязаны блюсти невинность и пойти к алтарю девственной!
Глава 24
– Кто тут погряз в пучине сладострастия? – вопросил внезапно вошедший в столовую лорд Риккардо и стремительно прошёл к своему месту. – Почему я не в курсе? Я тоже туда хочу.
– К-куда? – оторопела чопорная правильная дама.
– Туда, в гнездо разврата, о котором вы только что говорили. Почему всё самое интересное проходит без меня? – сев, он строго взглянул на меня. – Эрика? В чём дело? Отчего вы не позаботились о том, чтобы я был в самой гуще этого разврата и сладострастия? Подготовьте всё к вечеру, пожалуйста.
Опешившие невесты, открыв рот, смотрели на лорда, не находя слов. Компаньонка Рамоны цветом лица напоминала помидор и задыхалась от негодования.
– Вы… Вы…
– Это возмутительно, – отмерла ещё одна дама. – Леди Рози, следуйте за мной. Мы уезжаем. Даже хорошее воспитание не позволит нам и дальше делать вид, будто мы ничего не замечаем.
– О, какая жалость! – воскликнул маркиз ди Кассано и жестом велел слуге положить ему еды. – Леди Рози и леди Рамона не будут участвовать в нашей оргии? Какая печаль. Вместе было бы веселее.
С глухим стуком брякнулась в обморок Рози.
– Убрать! – ткнул ложечкой в её сторону маркиз, и к девушке поспешил лакей.
Подперев кулаком подбородок, я следила за безобразием, происходящим в столовой.
Лишившуюся чувств леди унесли. Eё компаньонка поспешила следом, сообщив, что они сейчас же уезжают. Леди Рамона и её спутница тоже покидали нас.
Занятно всё же леди выбывают, пачками.
Невест осталось две: Габриэлла и Консуэла. Две самые тихие и неприметные, которые не лезли вперёд, не устраивали скандалов и истерик. А вот поди ж ты, всех пересидели.
Заканчивали трапезу в тишине. Лекс вообще не появился. Уверена, он успел наесться в башне, а потом сбежал по своим мальчишечьим делам.
Отложив приборы, маркиз встал.
– Дамы, – чуть склонил голову перед пришибленными гостьями. – Леди Эрика, вы мне нужны. Я сейчас уезжаю и не появлюсь следующие пару недель.
– Что? – встрепенулась Габриэлла. – Вы уезжаете? А как же мы? А как же свадьба?
– Свадьбы не будет, – позволил себе усмешку лорд. – Меня ждут работа и преступники.
– Но её величество… – заикнулась Консуэла, обменявшись взглядом с единственной оставшейся конкуренткой.
– Её величество в своём письме попросила меня провести в вашем обществе несколько дней, чтобы присмотреться к вам и позволить рассмотреть себя. Вы меня рассмотрели?
– Да, – потупилась Габриэлла.
– И как? Я вам настолько понравился, что вы готовы делить меня с леди Эрикой? Учтите, я с ней расставаться не стану. Она будет рядом со мной каждый день и каждую ночь.
В меня воткнулось несколько ненавидящих взглядов. Я вздохнула и продолжила жевать изюм. Конец моей репутации. Хоть девственность осталась, и то счастье.
– Я не только не стану расставаться с ней, но и намерен содержать её и дальше. Наряды, драгоценности – она будет их получать столько, сколько пожелает и сколько я захочу ей подарить. И это даже не обсуждается.
Мне захотелось сползти под стол и спрятаться под скатертью. Девушки внезапно оглохли, ослепли и поглупели. А ещё оголодали. Ничем иным я не могу объяснить внезапно проявившуюся активность в поглощении диетической кашки.
Слабительного им, что ли, опять подлить? Бесят меня все. И невесты эти, которые никак не разъезжаются, а я уже устала придумывать, чем их отпугнуть. И начальник, который за мой счёт изводит их. И призрак, который летает по столовой и дышит в затылок и в декольте то одной, то другой даме. Хорошо хоть, молчит, но всё равно раздражает и отвлекает.
Я зыркнула на Касселя. Тот как раз в этот момент глянул на меня и поймал волну моего негодования.
– Потерпи, дорогуша. Осталось всего две, – ухмыльнулся он.
Воспарил к потолку, превратив свою нижнюю часть в дымчатый хвост, как у кометы, облетел несколько раз вокруг пыльной хрустальной люстры и вдруг начал декламировать:
Пятнадцать юных леди мешали домочадцам,
Две призрака боялись, осталось их тринадцать.
Тринадцать юных леди на вилле развлекались,
Одна упала в обморок, осталось их двенадцать.
Двенадцать юных леди перины взбивали гусиные,
Одна ругалась громко, осталось их одиннадцать.
Одиннадцать юных леди – их конкурсы жутко бесят.
Одна была слишком робкой – и их уже ровно десять.
Десять юных леди от голода в жутком гневе.
Одна вдруг психанула – осталось их сразу девять.
Девять юных леди о новых конкурсах спросят…
Прислуга одной разъярилась, и вот уж их ровно восемь.
Восемь юных леди любовницу мужа делили.
Четыре из них беспринципны – осталось тоже четыре.
Четыре юных леди в разврата торжестве
Участвовать не стали – и вот их только две.
Две стойких юных леди… [6]
Кассель покружил, дирижируя себе рукой. Опустился ниже и завис над столом.
– У меня не хватает исходных событий для завершения считалочки. Эрика, драгоценная ты наша. Как будем изгонять последних кур?
Давясь смехом, я пожала плечами.
– Бесстыжая! – прошипел кто-то из четырёх оставшихся дам.
Оказывается, пока я внимательно слушала поэтические экспромты фамильного привидения, Риккардо успел уйти. И я осталась в обществе кур, которые видели, что я наглым образом хихикаю, вместо того чтобы стыдливо краснеть или вообще покинуть приличных дам. Поскольку… Ну да, репутации у меня не осталось. Как бы выдержать этот год и сбежать отсюда подальше, обратно к Марике и привычной жизни? Трудной, скромной, бедной, временами голодной, но моей и привычной.