Что там за мать, которая поставила клеть так, а не этак, Велька знать не знала. И клеть без печи никак не избушка, а как можно печь устроить, если клеть на пне стоит? Никак. Обращением таким Велька развалюшку уважила, обращаться ведь и полагается уважительно. И той, видно, понравилось, послушалась она, заскрипела, зашаталась, сор с углов посыпался, от нижнего венца кус отвалился…
Медленно, с натугой повернулась клеть, и увидели они дверь, покосившуюся, на одной петле висящую. К двери лесенка вела, которая, о чудо чудное, не развалилась вовсе, пока постройка поворачивалась, но половины ступеней на ней не было.
Вот теперь можно было и зайти.
– Ты за мной ступай, – сказала Велька парню, пока он не кинулся опять вперед, – Венко, милый, так лучше, там же не тать с топором нас ждет. Ты по сторонам только гляди, по углам.
– Ладно, – согласился тот нехотя, – а ты, если что, сразу за меня прыгай.
Велька по лесенке легко прошла, а под Венко одна из хлипких ступеней чуть не подломилась, но обошлось. Внутри клеть казалась местом жилым, но давным-давно заброшенным. Посредине стоял стол, вдоль одной стены – лавка, на ней прялка разломанная, светец кованый под лавкой, в углу – ларь. Тесно, мрачно…
Велька, однако, порадовалась, не обнаружив где-нибудь старуху с костяной ногой, то ли живую, то ли мертвую, про которую в кощунах поминают, по имени звать остерегаясь. Она огляделась внимательнее – где искать-то науз, если он и впрямь тут? И чуть не вскрикнула: сверху, из-под самого потолка, из темного угла, на нее смотрели два зеленоватых, светящихся глаза. И Венко это заметил, крикнул:
– Эй, ты кто, отзовись? – и меч потянул из ножен.
Хозяин глаз неласково зашипел и спрыгнул вниз, на пол, и оказался большим черным котом, Велька невольно попятилась: те коты, что в Верилоге водились, были, по крайней мере, втрое мельче.
– Кто вас звал, неве-е-е-жи? – потянул кот гнусаво, выгнув спину.
– Мы, котик, по делу пришли! – быстро сообразила Велька, на вопрос решив пока не отвечать. – И тебе у нас подарочек есть, вот, возьми! – она выхватила из сумки платок с мышами, высыпала их перед котярой.
Рядом с таким зверюгой мыши казались удручающе крошечными.
– Сюда бы зайца! – забывшись, пробормотал Венко.
– Мно-ого ты понимаеш-ш-шь! – прошипел кот. – Я мыш-ш-шей больш-ш-ше люблю! – и с урчанием принялся поедать мышь.
– Кушай на здоровье! – пожелала ему Велька. – А нам помоги, пожалуйста! Мы сюда по делу пришли. Нам науз найти нужно.
Кот мышку не спеша доел, а остальные сгреб вместе и прикрыл лапой и уставился своими круглыми глазами на Вельку.
– Како-о-ой такой науз?
– Э… приворот любовный, тридцать лет назад сделанный!
– По-о-онял, по-о-онял… – кот поскреб когтями пол, – вон, в ла-а-аре поищи, они все там. А найдеш-ш-шь – распу-у-утай, пока не стемне-е-ело.
– А что, тут… темнеет? Ночь скоро, да? – огорчилась Велька.
– Мяу-у-у! – снисходительно провыл кот. – Поумнее тебя были веду-у-уньи, что р-р-раньше на-а-аузы р-р-распутывать пр-р-р-риходили!
– Ну, уж какая я есть, – кивнула Велька, – ты кушай, котик, кушай, – и подошла к ларю, Венко за ней.
На ларе, оказывается, висел тяжелый замок.
– Котик, в где же ключ? – оглянулась Велька.
– Р-р-раз вам надо, вы и ищ-щ-щите, – не сразу отозвался кот, прервав урчанье и чавканье.
– Отойди-ка, дай мне, – Венко отодвинул княженку, взялся за ларь, пошатал его, оторвав от пола, – тут все равно темно, ничего не разглядеть, я его наружу вытащу. Хоть как, а разломаем, не бойся.
Он вынес ларь из клети, чуть снова не оступившись на хлипкой лестнице, поставил на землю. А вот дальше…
Замок на ларе оказался хорошим и прочным, и ржавчина его не тронула ничуть – заговоренный, не иначе, а может, тут замки не ржавеют? Венко сначала безуспешно пошуровал в нем ножом, потом принялся тем же ножом ковырять петли, которые тоже не поддавались.
– Топор-р-р возьми, нож-ж-ж сломаеш-ш-шь, хорош-ш-ший ведь! – это кот появился в дверях, управившись, видимо, с мышами.
– А где топор? – встрепенулся Венко.
Кот опять выгнулся, потом не спеша потянулся, ответил, одним глазом кося на Венко:
– Под ла-а-авкой, где же еще!
С топором дело пошло веселее, Венко быстро отломил скобы и откинул крышку ларя.
Внутри лежали… Велька нагнулась ниже, чтобы разобраться, что же это такое. Вроде что-то в мотках, путаное-перепутаное, испорченное уже, истлевшее словно, только и годится, что выбросить. И вдруг змея выскользнула из-под этого добра и кинулась на княженку, та еле отскочить успела. Венко, выхватив меч, перерубил змею пополам. А из каждой половинки тут же целая змея получилась, и кинулись одна на Вельку, другая на Венко. Тот изловчился и их тоже перерубил.
И снова каждая половина стала целой змеей…
Скоро уже целый клубок змей вился вокруг Венко.
– Беги отсюда, спрячься! – крикнул он Вельке.
– Убега-а-айте, спаса-а-айтесь! – вторил ему кот.
И вдруг Велька услышала голос, знакомый и родной такой, которого наяву ей уже не услыхать, во сне только: «Девка глупая, смотришь, куда не надо, а нужного и не видишь!»
Это бабка ей выговаривала, когда они по сильным дням травы в лесу собирали, и из множества схожих на вид стебельков не все в дело годились. Надо было не просто смотреть, а иначе…
И тут же потяжелел затылок – сила пришла, и мир вокруг словно бы углубился, и девушка увидела: из-под тучи змей, посреди которой крутился Венко, одна скользнула в сторону… маленькая совсем змейка. Велька схватила, что под руку пришлось, а именно доску, которую Венко вместе с железной петлей отломил от крышки ларя, и с криком ударила ею змейку.
И тут же все остальные змеи пропали, только маленькая осталась лежать на земле убитая.
Венко изумленно оглядывался, пока еще не понимая, что произошло.
– Мя-я-я-яу, – заорал кот, – догада-а-алась, веду-унья! Не совсе-е-ем глу-у-упая!
Он спрыгнул на землю, медленно, покачиваясь, подошел, тронул лапой мертвую змейку:
– Оживе-е-ет не оживе-е-ет? Раньше ожива-а-ала. Да ведь караулить станет не-е-ечего, если ты спра-а-авишься! Не-ету больше тут закля-ятий!
– Все, кто раньше нас приходил, змейку эту убивали, да, котик? – осторожно поинтересовалась Велька.
– А ка-а-ак же иначе? Кто мо-ог – убива-а-али! – на кошачьей морде, княженка могла поручиться, появилась самая настоящая ухмылка. – Была нужна-а-а – ожива-ала, а как теперь – мне неве-е-едомо!
Велька все той же палкой поворошила содержимое ларя – трогать руками это гнилое и сопревшее не хотелось. И что же тут следовало найти?
– Помоги мне, добрый котик, научи! – попросила Велька. – Как мне тут науз мой отыскать? Где он, какой вид имеет? – она руку протянула и погладила котяру по шее, тот опять выгнулся, довольно потерся об ее ноги, насмешливо кося глазами на Венко: тот зубы стиснул и тревожно следил взглядом за Велькой и нахальным зверем.
– Научу, если тут оста-а-анешься! – сказал кот. – Моя-я-я будешь, станешь тут хозя-я-яйкой! Скучно мне без хозя-я-яйки!
Ладонь Венко тут же стиснула рукоять меча, аж костяшки побелели.
Он сказал:
– А станет тут кто-то кочевряжиться, я его изловлю да на рукавицы пущу, теплые будут да мягкие!
Кот не испугался, мявкнул насмешливо, продолжая тереться об Велькина колени:
– Пош-ш-шутил я! Уж и пош-шутить нельзя! Скажи ему, княж-ж-женка, пусть меч не тр-р-рогает, а то мне стр-р-рашно!
– Да шутит он тоже, котик, шутит! – принялась уверять Велька, гладя кота и выразительно поглядев на парня, тот сразу руку с меча убрал. – Ты нам помоги, пожалуйста! Мало у нас времени, чтобы науз распутать, а очень надо, помоги быстрее!
– Так ищи быстр-р-рее, ищи! То все наузы, да заклятья в них уже сбы-ы-ывшиеся, потому они и пор-р-рченые! А тебе нужен тот, который нынче сбыва-а-ается!
– То есть неиспорченный, целый! – поняла Велька. – Ну спасибо, котик, надоумил! – в душе она злилась на кота, который тратил время на пустые разговоры, однако старалась этого не показывать.
Значит науз-заклятье, науз-приворот, который в Яви казался завязанным узлами шнурком, здесь был большим мотком шерстяной пряжи, которую словно нерадивая пряха смотала как попало и бросила или кошке дала поиграть… или коту.
Велька мягко оттолкнула довольно урчавшего котяру – хватит, дескать, не мешай – и занялась поисками.
Теперь, внимательно переворошив содержимое, она быстро нашла среди испорченной шерсти единственный хороший моток – этот, если распутать, еще можно пустить в дело.
Неисполненное пока заклятье. Значит, как исполнится, тоже истлеет шерсть? Как умрет Ириней то есть…
Все уже, не исполнится ничего! И Ириней будет жить! Иначе зачем она тут? Главное сделано, всего-то и осталось, что простая работа, с которой любая девка шутя управится.
Но… мамочки! Это сколько же надо провозиться, распутывая этот колтун из ниток! Кот сказал – до темноты…
Велька глянула на небо, в котором не было привычной голубизны, только белесая дымка. Значит, свет есть, солнышка нет, и неба с облаками нет, а скоро тьма наступит. Именно что скоро, потому что бродили по этому лесу они с Венко долго, в их мире уже бы, должно быть, день прошел и завечерело бы.
Не тратя больше время на пустые раздумья, Велька достала коробок с иглами, выбрала самую толстую иглу и с ее помощью принялась за дело. Венко рядом сел, напряженно наблюдая, кот тоже устроился поблизости и не сводил своих круглых глаз с Велькиных рук.
– Если не успе-е-ешь, оста-а-анешься тут, – сообщил кот Вельке некоторое время спустя, – пусть на поляне этой мыше-е-ей нет, зато хозя-я-яйка у меня будет!
– Умолкни уже, рукавицы! – с досадой рявкнул Венко и швырнул в кота куском деревяшки, тот ловко отскочил и снова уселся как ни в чем не бывало.
– Она-а-а останется, а ты иди себе про-о-очь, мы друг другу не нра-а-авимся! Ищи себе другую хозя-я-яйку!
Венко глянул на животину так, словно ему не терпелось приступить к выделке рукавиц немедленно.