Да и чёрт с ним, с наследством. На данный момент у меня была проблема посущественней — багаж. И если на одежду мне, в общем-то, плевать, то вот некоторые мелочи очень хотелось вернуть. Да и девчонке, с которой мы этим утром в аэропорту перепутали сумки, думаю, тоже. Девчонке, которая опаздывала на встречу уже на добрых полчаса.
Замело её там что ли по пути?
А ведь сама время и место выбрала.
Я уже два кофе успел выпить. Свой и её. Почти собрался забить и уйти, как прозвучал сопровождающий открытие двери перелив колокольчиков. Та, кого ждал, запыхавшаяся, как после долгой пробежки, остановилась передо мной, тяжело дыша.
— Добрый вечер. Прости, задержалась, — промямлила она скомкано, протянув мне мою сумку.
Принял ношу с благодарным кивком и передал ей её багаж. Что-то говорить не спешил. Лишь махнул официантке с просьбой подойти. И очки поправил на переносице. Снять бы их, но линзы лежали в сумке, а я терпеть не мог, когда на меня пялились. Некоторым непременно нужно было ещё и сфоткаться со мной на память. Тоже мне зверушку нашли. Будто синий с фиолетовым отливом цвет никогда не видели. Ну да, для глаз явление редкое, но не такое уж и удивительное в наше время. Сейчас столько разных линз, а они таким мелочам удивляются. Странный народ — бабы.
— Ты ведь там ничего не трогал? — покосилась на меня блондинка.
— Встречный вопрос, — усмехнулся, откидываясь спиной на спинку стула и складывая руки на груди.
— Я первая спросила, — горделиво задрала она нос, чем изрядно позабавила.
— Значит, трогала, — вынес вердикт её словам. — Я тоже. Надо же было понять, кому вещи возвращать. Так что извиняться не буду, — прищурился, разглядывая девчонку куда пристальней, чем в аэропорту.
Хорошенькая. Распущенные светлые волосы с золотистым отливом и длиной чуть ниже лопаток обрамляли круглое с мягкими чертами личико. Кожа молочного оттенка. Зелёные глаза с вкраплениями карего вокруг зрачков смотрели открыто и мягко, с долей любопытства. Зато губы… При взгляде на них в паху невольно стало теснее. Я ещё в аэропорту обратил на них своё внимание. А теперь, с нанесённым блеском, они вызывал стойкое желание ощутить их на своём члене.
М-да…
Не идёт морякам воздержание на пользу. Совсем.
— И как тебе три комплекта моего нижнего белья помогли понять, кому именно возвращать сумку? — съязвила она, прикусив нижнюю губу, не подозревая о том, что тем самым добивает мою выдержку.
Поколебалась всего секунду и уселась напротив, отставив сумку в сторону, после чего тоже сложила руки на груди, выгнув бровь в требовательном ожидании.
— Кому — никак. Но зато теперь я знаю, что у тебя третий размер груди и бёдра примерно чуть больше девяносто сантиметров в объёме, — не стал её разочаровывать. — А вот с поисками непосредственно твоей личности помогла твоя записная книжка.
Пока я говорил, девушка густо краснела. Открыла рот, чтобы что-то сказать мне в ответ, но тут же закрыла, заметив подошедшую к нам официантку.
— Мне ничего не нужно больше, спасибо. Только моей спутнице, — сообщил ей. — Выбирай, что хочешь, — предложил сидящей напротив.
— Какой ты обходительный, — выдавила из себя подобие наимилейшей улыбки блондиночка, только потом обратилась к официантке. — Капучино. С корицей и цедрой, — выдала, даже не заглянув в меню. — И я сама за себя заплачу, — добавила решительно.
Я на это только глаза закатил.
— Ох уж эти современные заморочки, — выразил своё отношение к её упрямству.
— Не хочу, чтобы ты решил, что я тебе чем-то обязана, только потому, что ты угостил меня.
— Из-за кофе и пирожного, или что ты там себе ещё бы заказала? — хмыкнул недоверчиво, покачав головой. — Даже знать не хочу в таком случае, с кем тебе приходится общаться, если ты в столь простом жесте вежливости и воспитания сразу видишь угрозу для себя. Слушай, — подался вперёд, положив локти на стол, — а если бы я тебя пригласил в куда-то более интимное место, ты бы вообще во мне маньяка тогда увидела, да? — не мог не уточнить, как и не улыбнуться.
Забавная она.
— Тогда бы не видать тебе твоей сумки, — пожала плечами девушка, продублировав мой жест. — И что за место, кстати? Мне любопытно, — добавила тихонько.
Поймал себя на мысли, что любуюсь ею. Смотрю в зелёные глаза и не могу отвести взора. И нет, никаких романтических бредней. В голове замелькали самые пошлые картинки того, как бы она вот так же смотрела на меня, стоя на коленях, пока я бы с удовольствием засовывал свой член ей в ротик. А она бы вот так же тихо стонала, когда я особенно глубоко в него толкался.
— Что-то более уединённое, — проговорил едва ли громче неё самой.
Да и голос позорно охрип, выдавая меня с головой. Благо, девчонка, кажется, ничего не заметила. А если и заметила, то не придала значения. Интересно, поднимись я сейчас из-за стола, как бы она отреагировала? Вряд ли джинсы способны скрыть полностью мою реакцию на неё.
— И насколько уединённое? — улыбнулась.
Из груди будто воздух вышибло. Уж слишком сильно улыбка преобразила её черты. Она и без того слишком миленькая, а с этими ямочками на пухлых щёчках… почувствовал себя реальным извращенцем. Зато это помогло прийти в себя и отогнать ненужные желания.
— Достаточно, чтобы я мог тебя соблазнить, не опасаясь того, что нам могут помешать, — хмыкнул, выпрямляясь.
— Тогда точно маньяк, — вынесла вердикт.
Локти со стола так и не убрала. Только один, когда откидывала назад свои распущенные волосы. Прижалась щекой к своей ладошке плотнее, чуть склонив голову, разглядывая меня с нескрываемым любопытством.
— Сколько тебе лет? — поинтересовался я вместо ответа, тоже склонив голову набок.
— Двадцать два, — отозвалась она. — А что, по размеру моего нижнего белья и записной книжке сам определить не смог? — съязвила вдобавок ко всему.
— Значит, не маньяк.
— Тогда я почти готова добавить к своему капучино ещё и чизкейк, — хмыкнула девчонка. — С карамелью, пожалуйста, — обернулась к вернувшейся с её заказом официантке.
Та оставила чашку с горячим напитком и понятливо кивнула, направившись за десертом.
— А тебе? Сколько? — заговорила снова моя собеседница, сосредоточившись на мне. — Я видела фотографию на палубе корабля.
— Двадцать восемь. Из них шесть лет отдано службе в морфлоте. Так же имею экономическое образование. Что-нибудь ещё? — улыбнулся добродушно.
— М-мм… — задумалась она. — И всех вас там, на морфлоте обучают определять размер женских форм по их одежде? — сбросила пальто и устроилась на стуле удобнее.
Невольно прошёлся взглядом по скрытой тонким свитером груди. Розовая вязь не слишком сильно обтягивала, но моему воображению это не помешало нарисовать соответствующий образ. Так и захотелось попросить её обнажиться. Чтобы удостовериться в своей правоте.
— Нет, этому я ещё в университетские годы научился. Считай это моим личным фетишем. Так что морфлот здесь не причём, — лукаво сощурился. — Хотя сейчас столько накладок в ваших лифчиках, что иной раз, после их снятия, бежать от девицы хочется на самый крайний север, — деланно печально вздохнул я.
Девчонка нахмурилась. Однако уже через секунду её заливистый смех разлился по всему кафе.
— Бедолаги, — выдавила сквозь смех. — Трудно мужикам нынче приходится.
— Да грудь это ещё ладно, — рассмеялся и я. — У нас один из парней так однажды нарвался на аппетитную девицу, а у неё мало того, что этот ваш пуш-ап, так и накладки на заднице оказались, чтобы круглее казалась. Он потом от дам ещё несколько недель шарахался.
Вот теперь она уже откровенно хохотала.
— А как же полюби не за внешность и всё такое? — не сразу успокоилась. — Вот у меня, например, нет ничего такого. Но может я ведьма с дрянным характером? Приворожу, и всё. Хана тебе! — снова рассмеялась.
Можно подумать, ей для этого действительно нужно что-то делать. Одним взглядом и улыбкой может примагнитить к себе. Если уж даже меня, которого, казалось бы, ничем не удивить, проняло.
— Пф… какая душа, когда, после долгих дней службы, хочется только одного? — отшутился уже вслух.
— Ну да, конечно, — перестала улыбаться моя спутница. — Что-то долго она за чизкейком ходит, — проворчала и сама поднялась на ноги, отправившись к барной стойке, часть которой была отведена под сладости.
— Что, не романтик я, да? — заметил я, когда она вернулась, легко угадав причину смены её настроения. — Не довелось этому научиться, что поделать, — развёл руками. — С двадцати двух лет служу на благо Родине, живота не щадя. А в универе… тоже о том не думалось, — улыбнулся я ей вполне себе искренне. — Некому меня было учить этой науке.
— Честность — это хорошо, — посмотрела на меня серьёзным взглядом. — Куда лучше, чем когда мужчины сперва вешают лапшу на уши, а потом расхлёбывай.
— Так и женщины многие те ещё любительницы обманывать. Тут уж как повезёт, — согласился с ней по-своему.
— Хоть в монастырь уходи, — хмыкнула, принимаясь за свой чизкейк.
— Ну уж нет! — открестился я от подобного шага. — Я ещё наследника никому даже не заделал! Какой монастырь?
— Мужской. Какой же ещё? — округлила глаза блондинка, переворачивая вилку. — И вообще-то я о себе говорила. Не о тебе, — подколола, подмигнув, и с наслаждением проглотила кусочек десерта.
Что я там говорил о своём стояке?
Ни хера он тогда не стоял!
Невольно сглотнул вместе с ней и поспешил отвернуться к окну, за которым заметно стемнело. По улице шли женщины, мужчины, дети, звери, ехали машины, падал снег, светили фонари… О чём угодно думал, только не о сидящей напротив.
Валить надо, пока не натворил глупостей.
Как оказалось, не я один думал о том же.
— Мне пора. Мачеха и так зла, что я пошла не туда, куда она хотела, а сюда, — вздохнула девушка.
— Да, мне, в общем-то, тоже, — поддержал я её идею. — Подвезти?
Предложил и тут же отвесил себе мысленного подзатыльника. Только что думал о том, чтоб разойтись, а теперь сам же пытаюсь удержать её возле себя.