Ланг тихо, но с чувством выругался.
— Убью его, — пробормотал он. — Лучше не знакомь меня со своим отцом, потому что я за себя не ручаюсь. Дай-ка я тебя обниму.
Оливия уткнулась лицом ему в плечо и прижалась к нему, словно черпая в нем силы.
— Итак, в итоге тебе пришлось провести Рождество с матерью? — спросил Ланг, целуя ее волосы.
— О нет. Она получила сообщение отца уже после того, как уехала с очередным любовником. По крайней мере, она сказала именно так. В результате Рождество я провела с Норой.
Ланг сжал ее в объятиях, но теперь он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи, словно он, а не Оливия переживал разочарование и боль.
— Как ты с этим справилась? — поинтересовался он.
— Если честно, до конца так и не справилась. Я научилась не верить людям, особенно когда они начинают говорить о своих чувствах. А Энди только доказал мою правоту.
— Он был единственным?
— Ты имеешь в виду единственным моим парнем? О да. До него было еще несколько ребят, но с ними я не позволила себе ничего серьезного, разрывая отношения сразу, как начинало пахнуть жареным: слишком хорошо я помнила чувства девочки, вглядывающейся вдаль и напряженно ожидающей, когда кто-нибудь покажется из-за поворота дороги.
— Я всегда с тобой, — тихо, но настойчиво проговорил Ланг. — Слышишь меня? Я буду с тобой, по крайней мере, столько, сколько ты пожелаешь. — Он прижал ладонь к ее губам. — Я знаю, ты не можешь обещать мне того же. Но я терпелив. Просто помни, что я тебя не брошу. Никогда.
Оливия прижалась к Лангу. Всегда… Какое сладостное слово, но как трудно в это поверить! Впрочем, в эту минуту в объятиях любимого она была готова поверить во что угодно.
Глава 9
Иногда Ланг подшучивал над стремлением Оливии во всем полагаться на здравый смысл.
— Разве это так? — возмущенно вопрошала она. — Если бы я полагалась исключительно на здравый смысл, то держалась бы от тебя подальше.
— Тем не менее, ты заставляешь меня поверить в это.
— По-моему, мне это не слишком удается. Хуже того, я начинаю сомневаться в себе.
Как-то Оливия вспомнила вечер, проведенный в кругу родственников Ланга, и то, что тогда ей впервые удалось совместить две его непохожие половинки — восточную и западную.
— Твои родственники правы, утверждая, что фотография может заменить тысячу слов. Ты говорил, что чувствовал себя чужим в новой семье твоей матери, но осознала я это, только увидев тебя вместе с этими людьми на снимке. На первый взгляд ты ничем от них не отличался, но только на первый взгляд.
— Это мягко сказано. В любом случае сейчас я им сочувствую.
— Сочувствуешь?
— Я был трудным подростком со сложным характером. Но тогда я не понимал, что дело во мне, а не в них. С пятнадцатилетними мальчишками всегда непросто.
— Да, непросто, но случай очень типичный. Выходит, ты был обиженным на весь свет юношей.
— Это с одной стороны, — с улыбкой согласился Ланг. — Но нужно еще принять во внимание мое упорство, иногда переходящее в упрямство. Стоит мне чего-нибудь захотеть, как я сразу концентрируюсь на достижении этой цели и сметаю любого, вставшего на моем пути. По-моему, ты имела счастье убедиться в этом сама.
— Я не жалуюсь.
— Вот и хорошо, потому что, добившись мисс Оливии Дэли, я намерен ее удержать.
— А меня ты спросить не хочешь?! — с шутливым негодованием воскликнула она.
— Нет. Говори не говори — бесполезно. Ты принадлежишь мне.
— То есть я принадлежу тебе, как Джайо принадлежала императору?
— В некотором роде — да, но за одним очень важным исключением. Она сбежала. Тебе от меня не убежать.
— Даже если мне на помощь придет храбрейший воин?
— Еще не родился тот мужчина, которому удалось бы умыкнуть тебя.
— А как же твои обещания? «Я терпелив», или как ты там выразился?
— А я передумал, — заявил Ланг.
— Ну ладно. — Долго подавляемый смех Оливии наконец прорвался наружу. — Так и быть, придется простить твою властность. О чем еще мне следует знать?
Ланг поцеловал ее и задумчиво добавил:
— О многом. Возьмем, к примеру, карьеру — я хочу быть лучшим. Я должен быть в числе лучших.
— Включая ту должность, которую ты можешь занять?
— Включая ее.
— Но у тебя маловато опыта. К чему спешить?
— Я знаю всех, кто метит на эту должность. Эти кандидаты ни в чем меня не превосходят. Кроме того, пройдет, по меньшей мере, год, прежде чем главный консультант выйдет на пенсию. Год я подождать готов.
Это было произнесено самоуверенно и решительно.
Похоже, что без шероховатостей их отношения не обойдутся.
В один из вечеров в развлекательной программе значились танцы. Желая покорить Ланга, Оливия принарядилась, выбрав новый чеонгсам, более открытый, чем первый, — черный, атласный, украшенный по краям серебристой вышивкой. Ланг отреагировал кривой улыбкой:
— Ты, случайно, не запланировала свести меня с ума от ревности?
Оливия склонила голову набок:
— Думаешь, не получится?
— Поживем — увидим.
У нее совсем вылетело из головы, что она уже создала Лангу определенную репутацию. Девушки выстроились в очередь, чтобы потанцевать с ним. Их партнерам, естественно, это не могло понравиться, и в отместку они стали приглашать Оливию.
Ланг даже глазом не моргнул, танцуя то с одной, то с другой, так что, в конце концов, именно Оливия стала его ревновать. С другой стороны, она получила возможность понаблюдать за ним.
Он восхищал всех грацией движений, в которых чувствовалась сила. Оливия сама не заметила, как начала мысленно раздевать его и представлять себе те же самые па, но не на танцевальной площадке, а в спальне. Это привело к тому, что неосознанно изменились ее движения, став более эротичными и откровенными. И она ничего не могла с этим поделать, даже если бы попыталась.
Лишь однажды их взгляды встретились, но и этого было достаточно, чтобы понять друг друга: каждый хотел лишь одного — сбежать из переполненного людьми салона и вернуться в каюту. Каждый нерв Оливии напрягся, задрожал от предвкушения предстоящего пира любви. Осталось дать знак Лангу, что она больше не может ждать.
Оливия знала только один способ: еще соблазнительнее качнула бедрами и сразу добилась того, чего хотела. Ланг поспешно попрощался с очередной партнершей, двинулся к Оливии широким шагом и заключил в объятия.
— Ты зашла слишком далеко, — заявил он. В каюте Ланг сразу же увлек ее на кровать. Рука Оливии потянулась к платью.
— Нет, — остановил он ее. — Это моя работа.
— Тогда начни, наконец, действовать! — не скрывая своего нетерпения, воскликнула она.
Ланг не нуждался в указаниях. В рекордно короткие сроки Оливия оказалась обнаженной. Он быстро разделся сам. Дыхание их участилось.
— Ты обещал перебросить меня через плечо, — напомнила Оливия, глядя на Ланга снизу вверх и замечая в его глазах какой-то незнакомый блеск.
— Я джентльмен, — отрывисто произнес он.
— Нет, ты трус. Еще немного — и я сама подошла бы к тебе и перебросила через плечо.
— Это потому, что ты не леди.
Ланг опустился рядом с ней. Оливия почувствовала его дыхание над своим ухом.
— Я наблюдал за тобой весь вечер, и, можешь мне поверить, ты не леди.
— Долго же до тебя это доходило, — проворчала Оливия, и в ее голосе слышалось глубокое удовлетворение.
Ланг дотронулся до нее, но в его прикосновениях, как и в глазах, появилось что-то новое. Его ласки стали увереннее, настойчивее, яростнее, словно то, что до сих пор удерживало его, больше не имело над ним власти. Он любил Оливию жадно, страстно, смело беря все, о чем раньше сначала просил бы.
Этот новый Ланг оставил Оливию обессиленной, но преисполненной триумфа. Наконец-то она получила доказательство того, что за внешней невозмутимостью бушует первозданная стихия! Наконец-то нашелся хотя бы один ключ к разгадке его характера! Наконец-то ей удалось выманить на свет скрытого доселе Ланга! И он ей понравился.
— Все хорошо? — тихо спросил он. — Я не хотел быть столь… необузданным.
Теперь это был прежний Ланг — спокойный, с прекрасными манерами.
— Я не отказываюсь от подобных экспериментов в будущем, — заявила она. — Мне понравилось быть не леди.
Он засмеялся:
— Все-таки ты хотела заставить меня ревновать.
— Думаю, да, — задумчиво произнесла Оливия. — Но вместо этого я чуть-чуть стала ревновать сама.
— Должен же у мужчины быть характер.
— Но это несправедливо. У меня гораздо больше причин ревновать тебя.
— Ты думаешь, я не ревную тебя к Энди?
— К нему? С чего бы это? Ты знаешь о нем все, в то время как я ничего не знаю о твоих прежних подружках. При условии, конечно, что ты не жил как монах.
Оливии показалось, что Ланг замялся, но когда он заговорил, его голос звучал беспечно:
— Исключено. Я рассказывал тебе о Бекки Рентой. Возможно, не все, но…
— Избавь меня от детального описания детской влюбленности. И уж тем более я не хочу ничего знать о тех женщинах, которых ты приводил в «Танцующий дракон».
— Я объяснял тебе.
— Я помню твое объяснение — каждое слово тщательно взвешено. Но, возможно, ты поступил мудро.
Ланг взглянул на нее и чуть криво улыбнулся. В голове Оливии зазвенели тревожные звоночки. Кажется, она приблизилась к некоей опасной черте.
Они лежали в постели: Ланг на спине, Оливия на животе рядом с ним. Лицо его неожиданно помрачнело. В ней боролись два чувства: любопытство и нежелание показать, как сильно она ревнует.
«Раз я начала этот разговор, нужно его закончить», — подумала девушка.
— Подозреваю, женщин в твоей жизни было много, — решительно сказала она. — Но меня больше насторожило бы, если бы все было наоборот.
Оливия повернулась к Лангу и пристроила подбородок на его плече. Он тут же обнял ее.
— Я расскажу тебе об одной, — наконец согласился он. — И тогда между нами не останется секретов.