- Не пойдёт, - тут же обозначила я своё мнение по поводу глуши, в которую меня мечтали затащить. - Девушка я городская, на деревню не согласная!
- Вот так сразу и несогласная? - обиженно пробубнил Иоран.
- Да, так сразу, - проворчала я, чувствуя, как его большой палец нашёл горошинку моей груди и играется с ней. - Иоран! Сейчас же прекрати.
- А если нет? - из чистой вредности пробурчал он.
- Обижусь, - столь же недовольно рыкнула в ответ.
Тяжело вздохнув, медведь отстранился и принялся приводить мою одежду в порядок. Удивительно, как я не мёрзла. Иоран соединил порванную ткань туники и застегнул куртку на крупные деревянные пуговицы.
- Прости, я реально голову потерял, - услышала я от него.
Опустив взгляд, увидела, какой кол торчит через ткань его штанов. Сглотнув, повела плечами. Мужчина мне достался во всех смыслах большой.
- Главное, не дави, - пролепетала я и попыталась отступить. Но он пресёк это движение и, обняв за плечи, прижал к своему боку.
- Не хочешь деревню, будет тебе город, - вернулся он к обсуждению нашей дальнейшей жизни. - Желаешь дворец - получишь. Что ещё?
- Свой ресторан?! - наглеть так наглеть. Особенно если у мужика в штанах пожар. Нужно брать, пока думает нижним мозгом.
- Ресторан? Что это?
- Таверна, - щёлкнул в моей голове правильный ответ.
- Будет, - он кивнул и улыбнулся, - ещё пожелания.
- Верность с твоей стороны, - вспомнила я вдруг о Петеньке и его похождениях.
- Это, вообще, не обсуждается: лесные на измену неспособны.
- Даже так, - иронизировала я.
- Да, это против нашей природы: зверь не даст на другую взглянуть, - голос Иорана звучал спокойно: ни капли фальши в нём не ощущалось. - Чем сильнее зверь, тем больше он зациклен на своей самке.
- А твой зверь? - тут же уточнила я.
Хотя и так знала ответ.
- Сильнейший в этой части леса. Считай, я тобой одержим.
Прикусив губу, я обдумывала его признание. Вроде и замечательно, но в то же время страшно.
- То есть "нет" сказать, ты мне не позволишь? - прищурившись, я бросила на мужчину внимательный взгляд.
- Да.
Вот и поговорили.
Глава 29
Лес осветили первые предрассветные лучики солнца, которые украдкой выглядывали из прорех в тяжёлых облаках.
Сидя на поваленном бревне, я наблюдала, как сворачивают военно-полевой лагерь. Перевертыши, радуя взор обнажёнными торсами, сгребали малочисленное добро в холщевые мешки.
В телегу, груженную зерном, впрягли лошадок.
Тут же, за погоревшим загоном, обнаружилась ещё одна повозка, которую я раньше и не замечала. В неё закидывали мешки с кухонной утварью, лавки и стол, который пришлось разбирать.
За всеми сборами полевой кухни зорко следил Фав.
Прижимая травмированную в битве руку к груди, сохатый рычал на каждого косорукого, кто имел неосторожность ударить чугунки друг об друга.
Тяжело вздохнув, я поёжилась от холода.
Вчера было значительно теплее.
Как назло, с неба повалил тяжёлыми хлопьями снег.
И всё было бы неплохо, если бы ветер порывами не бросал его в лицо. Подняв воротник, я прикрыла уши. Шапка не особо грела.
- Лизонька, скидывай быстро одёжку верхнюю, будем тебя утеплять, - услышала я ласковое позади себя. - Метель идёт. Не успеем мы до деревни добраться к её приходу. В пути нас заметать будет.
Не дожидаясь моих действий, Иоран поставил меня на ноги и быстро стал расстёгивать пуговицы на куртке.
- А там будет где помыться? - устало вопрошала я о самом важном.
- Женщина, - снисходительно протянул лесной, - конечно, будет. Всё будет, только потерпи ещё немного.
Стащив с меня куртку, Иоран продемонстрировал явно связанный вручную свитер. Такой толстый с витиеватым узором.
- Это твой?
- Конечно, матушка моя вязать очень любит, да я не ношу. Не знаю даже, когда и зачем она мне это в сумку сунула.
- Вы совсем не мёрзнете?
- Ну, почему же, как и любой зверь.
- Но почему не одеваетесь?
- А ты представь, сколько бы мы одежды изорвали во время оборота. Тут из штанов в последний момент выпрыгиваешь, на остальное просто времени не хватает. Вот и вынуждены с детства закаляться.
Его рассказ меня посмешил. Я явственно представила вспышку этого странного сияния и мужиков, спешно выпрыгивающих из труселей. Моя фантазия рисовала именно семейники в цветочек.
- Веселись, девочка моя. Вот как появится у нас медвежонок, уже не до смеха будет. Замучаемся одёжку за ним чинить.
- Ты добытчик, - хохотнула я, - тебе нас и одевать. Мой ребёнок в штопаном разгуливать не станет.
- С такими запросами, Лизонька, мне только князем и становиться.
- Я только "за"!
Покачав головой, Иоран натянул на меня свитер. Обернул талию подобием шарфа, и снова обрядил в куртку.
- Жизнь покажет, что да как получится, - проворчал он.
- Я же шучу, Иоран. Ну, какой князь.
Он странно взглянул на меня. Но промолчал.
К переходу всё было собрано. Осталось только навьючить свободных лошадок и в путь.
Сидя на спине огромного чёрного медведя, я чувствовала себя просто разбитым корытом. Когда говорили, что деревня недалеко, почему-то забыли уточнить, что это "недалеко" пара часов простым ходом. А я девушка, природу только благоустроенную видавшая.
В общем, не по вкусу мне эти переходы оказались.
Снег валил с удвоенной силой, заметая всё вокруг. Мир стремительно белел и отчищался.
Устав, я обняла Иорана за толстую шею и просто растянулась на нём.
"Спи" - услышала я словно в своей голове.
Но удивляться чему-либо смысла уже не имело.
Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза и, кажется, уснула.
Пару раз моё сознание выплывало из дремоты.
Чувство было очень странным: вроде и не сплю, а подняться сил никаких. Вымотала меня эта ночь. Да и накануне моё путешествие здоровье мне не прибавило.
Голова кружилась и подташнивало.
Приоткрыв глаза, я увидела вдалеке в низине дома, огороженные простыми посеревшими от времени и дождей заборами. Вглядываясь в эту картинку, пыталась понять, что не так.
Признаюсь, мало я видела в жизни деревень, но телевиденье ведь никто в моём прошлом не отменял. Вот и не вязалась у меня картинка.
Вроде и избы деревянные, и крыши соломой прикрытые. А всё не то. Белоснежные хлопья снега легонько осели на мои ресницы, заставив проморгаться.
Тишина.
Да, вот теперь я поняла, что ни так.
Собаки!
Их не было.
- Иоран, - шепнула я совсем тихо, - а где псы сторожевые?
"Не знаю я, - тихо прозвучало в моей голове, - и гадать не стану, куда они делись"
- Но, не съели же, - эта мысль показалась мне жуткой.
"Нет, скорее всего, кормить нечем, вот и прогнали"
- Звери! - возмутилась я.
"Согласен"
Я замолчала.
Мы приближались.
Дома прорисовывались всё чётче. Ни резных ставень, ни петушков на крыше. Уныло как-то всё. Серо и разит безнадёгой. С печных труб тяжело валил белесый дым. В воздухе витал запах горящей древесины.
Зевнув, поёжилась и плотнее натянула на себя полу куртки. Глаза слипались, и я снова забылась тяжёлым сном.
- А вы с женщиной... - чей-то противный голос снова выдернул моё сознание на поверхность. - А чего это она у вас потрёпанная такая? Неужто побродяжку какую где из беды выручили, - говорила явно старуха, и не нравилось мне то, что я слышу.
- Не побродяжка, - ровно ответил Иоран. - Лиза жила в сложных для неё условиях. Я надеюсь, у вас есть возможность помыться и привести себя в порядок.
- Конечно, воевода. Да мы ради вас расстараемся. И баня у нас что надо, бочка здоровая. Вы в неё легко поместитесь, а надо будет, так моя Малашка вам в помывке и удружит, и поможет.
Я открыла глаза и повернула голову. Говорящую видно не было: передо мной стоял спиной лесной и загораживал её. Но мой взгляд зацепился за вторую женщину. Она таким голодным взглядом поедала Иорана, что стало мне не по себе.
- Помощь мне не нужна, - ледяным голосом ответил мой мужчина. - Когда Лиза проснётся, должен быть готов обед.
- Так время уже, воевода, что она дрыхнет у вас?! Больная может, али немощная. Нынче девки совсем никудышные пошли. Я вот свою Малашку с детства гоняю по дому. Она у меня и хозяйка, и лицом, вы гляньте, как хороша, не то, что ваша эта немощь начёсанная. А готовит-то как, и здоровьем крепка. Детишек сильных родит.
Что-то мне всё это уже не нравилось.
Я открыла было рот, но почувствовала такую удушающую боль в висках, что только, тихонько промычав, закрыла глаза.
- Ох, никудышная баба...
Ответить не смогла. Мне сейчас даже думать больно было. Потом! Я с этой каргой и её расчудесной девахой разберусь, но позже.
Разговор продолжался, но я не улавливала смысла слов. Меня снова утаскивал вязкий туман небытия.
- Вечер уж. Солнце садится, что она не встаёт?! - этот мерзкий голос снова заставил меня очнуться. Открыв глаза, я проморгалась и уж было хотела перевернуться на другой бок, как надо мной раздалось:
- Ну, нет уж, кушать пора.
Иоран.
Его голос я легко узнала. Распахнув глаза шире, уставилась на своего перевертыша.
- Здравствуй, соня. Поднимайся. Закат уж скоро, - улыбнулся он.
- Да, где это видано, чтобы девка в таком возрасте дрыхла средь бела дня, - раздался рядом грубый надменный голос.
Тааак! Кажись, не приснилось.
Я села и осмотрелась. Хамский объект обнаружился быстро.
Как есть, старуха, премерзкого вида с сальными редкими волосами. И смотрела она на меня так, словно я у неё последнюю горбушку изо рта вырвала.
Голова моя всё ещё ныла. Чувствовала я себя, как рухлядь древняя. Вроде и спала, а сил никаких.
- А она у тебя, воевода, точно не пришибленная? Ты всё же присмотрись, лесной. Моя Малашка вот с петухами ложится, с ними же и встаёт. А это что за рохля?!
Эта фраза оказалась последней каплей. Иоран рот не успел открыть, как я перебила его.