ъяснить мне, сказать, что не стоит слушать какую-то старуху, и не все ли равно? Какое мне дело до чьей-то болтовни? Важно лишь то, что думаю и чувствую я сама. Только это.
Я понимала.
Я была согласна с ним.
Я видела, что он переживает за меня. И если бы мог, если бы это хоть что-то значило, то готов был снова броситься грудью меня защищать. Даже ценой собственной жизни. Не сомневаясь.
Но не драться же со старухой.
Что так сильно задело меня? Чего я не знала до сих пор?
Солнце стояло в зените, повозки громыхали всякой снедью, и всадники неслись мимо нас, поднимая дорожную пыль. Нас не замечали, никому не было дела, никто и подумать не мог.
Эрнан хмурился, глядя под ноги.
– Я понимаю, что прошлого не вернуть, мы не дети, – говорил он. – Я понимаю, что сам загнал себя в угол, сделал все сам, и выход никак не найти.
– Если бы все можно было вернуть назад…
– Нет, – говорил он. – Даже если все вернуть назад, ничего бы не изменилось. Я бы сделал все то же самое. Я не вижу ни одной возможности поступить иначе. Прости, Тиль, но ничего не изменилось бы.
– Ты убил бы Хаддина?
Он вздохнул.
– Да.
Он не жалел об этом.
– И захватил бы Таррен?
Странный вопрос.
– Если у тебя есть армия, и ты можешь принести безопасность своей стране… Из Лохленна и так вытянули все соки. Теперь можно не волноваться, никто не посмеет сунуться. Мой народ может жить спокойно. Я не вижу, где ошибся. Только с тобой…
– Где ты ошибся со мной?
– Тиль… Наверно, нельзя получить всего. Получая одно, теряешь другое. Приходится выбирать.
– Ты выбрал месть?
– Отказавшись от мести, я все равно не получил бы тебя, ты уехала бы в Тааракар или Фаннар, или еще куда. Я не знаю, что должен был сделать, просто не вижу других путей. Я постоянно пытаюсь найти эти пути, но не вижу…
Если бы не война, если бы Хаддин был жив, он бы никогда не позволил мне выйти за Эрнана замуж. Даже за короля Лохленна – не позволил бы.
Нет других путей.
Потом мы долго шли молча. Рядом.
Я понимала, что он прав. Что всю жизнь поступал так, как считал необходимым и правильным, не жалея ни о чем. Я хорошо понимала его и не могла осуждать. Ему удалось невозможное…
Но я…
Как бы я поступила? Мой выбор?
Понять и принять его до конца. Не оглядываясь.
Я просто боюсь признаться сама себе.
Я ведь сама этого хочу, просто не в силах признаться. Хаддин говорил – я не имею права даже думать о нем. Это предательство своего народа, своей семьи. Я должна ненавидеть захватчика.
Но я не могла ненавидеть.
Я даже бояться его не могла. Я знала, что мне нечего бояться.
И даже там, в башне, у окна, когда его войско ворвалось в замок, я ждала его. Если бы хотела умереть, то прыгнула бы в окно еще до того, как он выбил дверь. Но я верила, что он меня спасет.
И он спас.
Сейчас он шел рядом, глядя под ноги.
Если я не смогу быть с ним, как я смогу быть с кем-то другим? Без него мое счастье невозможно.
Нужно решиться.
Я потянулась, коснулась его руки.
– Нарин, – я вдохнула поглубже, собираясь с силами. – Я тоже люблю тебя.
Он замер. Остановился и замер, словно приходя в себя. Потом повернулся ко мне.
– Тиль…
Я уткнулась носом ему в грудь.
И он меня обнял. Прижал к себе, так осторожно, но крепко.
– Мне все время кажется, что я не должна… Что я должна ненавидеть тебя. Что так не правильно. Но я ничего не могу с собой поделать. Я просто схожу с ума. Я люблю тебя, и даже сама себе боюсь в этом признаться. Все так сложно. Мне нужно еще немножко времени, хорошо? Просто привыкнуть. Перестать бояться. И я… Я все равно люблю тебя.
Он обнимал меня. Стоял почти неподвижно, словно боясь спугнуть, не веря, прижавшись губами к моим волосам. Я тоже обняла его, крепко обхватила руками… Это было так хорошо. Словно все закончилось. Словно разбилась невидимая стена между нами. И счастье… Счастье наполняло меня, и еще удивительный свет и тепло.
Мне вдруг показалось – я бабочка. Высохшая бабочка на окне, которую подняли и отогрели в ладонях. И я уже готова расправить крылья. И полететь.
Все будет хорошо.
А потом мы возвращались домой, взявшись за руки.
Глава 11
Я впервые ночевала под открытым небом.
Мы ехали в Лохленн.
Уже скоро Эрнан немого разобрался с делами и решил съездить домой. Посмотреть, как идут дела, проверить. Без двора и обозов, не тратя время. Верхом, лишь он и пятеро доверенных гвардейцев в сопровождение. И я. Он предложил мне, сразу сказал, что поедут быстро, целый день в седле. Если я готова – он с радостью возьмет меня, если нет – задерживаться не хочет и не хочет надолго оставлять Таррен.
Я согласилась.
Мне было страшновато немного, я никогда не ездила так далеко. Я вообще никуда не ездила. Я хоть и хорошо сидела в седле, но почти неделя в дороге меня пугала.
Минимум вещей с собой, только самое необходимое.
Поначалу это казалось легко.
Дороги от города были хорошие, мы ехали быстро, усталости еще не чувствовалось.
Мы с Эрнаном ехали рядом, двое гвардейцев впереди и трое позади. Мне было немного непривычно в такой компании, неловко. Без слуг, без женщин… Но Эрнан был рядом, и с ним было спокойно.
Я понимала, что эти пятеро не просто эскорт.
Эрнан рассказывал, что с Ареком они когда-то вместе таскали мешки в порту, разгружали торговые корабли, потом вместе ходили в Тир гребцами на галерах. Тогда, конечно, Эрнан еще не был королем и даже речи об этом не шло, никому не известный парень без гроша в кармане. Арек сын бедного крестьянина, сбежавший в город в поисках лучшей доли, а теперь он лорд Медового Камня.
Армия не берется из ниоткуда. Они вместе прошли весь путь, от самого начала.
Лохан – тот самый рыцарь, который отбил меня у таараканцев и на плече притащил в замок, огромный и косматый, но неожиданно веселый и болтливый. Бывший наемник, с которым Эрнан ходил вместе под Бьяром. И Рух из Сатора – тоже бывший наемник, высокий длинноволосый красавец, по которому сходят с ума все девушки при дворе. Он выглядел едва ли не принцем, такой строгий и утонченный, но происхождение его было отнюдь не благородным.
Благородным был Киар – сын лорда Йоса, его отец один из первых Лохленнских лордов, поддержавших Эрнана. А Брихан – младший сын лорда Дамера, только-только посвященный в рыцари, рыжий кудрявый мальчишка, не старше меня. Он, наверно, единственный, кто смотрел на Эрнана, как на короля, остальные – как на равного, по старой привычке. С уважением, конечно, но как на равного.
Первую ночь мы ночевали в трактире, у меня была отдельная комната и теплая вода, помыться с дороги. И вкусный сытный ужин. Я даже подумала, что все не так уж плохо.
Но проснувшись на следующее утро, поняла, как сильно болят ноги и спина.
Эрнан разбудил меня.
– Как ты? – спросил он, глядя, как я, охая, вылезаю из постели.
Он выглядел веселым и бодрым, хорошо отдохнувшим, несмотря на то, что со своими гвардейцами еще полночи сидел внизу, пил и веселился, и кто-то даже пел – я слышала сквозь сон. Я же сама пошла спать сразу после ужина, думала, долго не усну на непривычном месте, но уснула сразу.
И все же встать было тяжело, ноги не гнулись. Я никогда так долго не ездила верхом.
– Нормально, – сказала я. – Просто не привыкла.
Раз уж согласилась сама, не стоит жаловаться. Тем более что поздно, не поеду же я обратно одна.
Он принес мне воды умыться, полил на руку. Я плеснула в лицо, поежилась – такая холодная! Поняла, что стою перед ним в одной тонкой сорочке, спохватилась. Но он только засмеялся. Осторожно, по-братски, поцеловал меня в лоб.
Мы устраивали небольшой привал в середине дня, обедали и просто отдыхали. Я видела, что Эрнану этот отдых не нужен, скорее из-за меня.
– Не волнуйся, – говорил он. – Мы никуда не опаздываем.
Где-то по дороге Рух подстрелил двух уток.
Вторую ночь мы ночевали под открытым небом.
Развели костер, расположились вокруг. Арек ощипал уток, насадил на вертел и жарил на огне. Рух достал лютню и, прислонившись к высокой сосне спиной, перебирал струны, наигрывая тихую мелодию. Брихан серьезно полировал и без того блестящий клинок.
Словно другая жизнь в другом мире. Так легко. Здесь можно ни о чем не думать, ни о прошлом, ни о будущем, только о том, что происходит сейчас.
Солнце клонилось к закату.
Здесь речка неподалеку, Ивинка, если я хоть немного понимаю, куда мы едем.
– Я схожу, искупаюсь, – сказала Эрнану.
– Осторожней там. Может, сходить с тобой?
Я покачала головой.
Нашла хороший спуск к воде неподалеку и даже песочек у берега. Река была широкой, мне, пожалуй, и не переплыть, но такой спокойной на вид. Вода – словно зеркало, даже ветра нет. Вокруг никого. Еще чуть дальше, я знаю, Ивинка впадает в море, там Лоуа, крупный портовый город, а выше – Ивинские Холмы.
Тихо. Только лягушки на разные голоса поют в зарослях.
Раздеться?
Я засомневалась было, думала, может быть, стоит купаться в сорочке. Но идти потом в мокром… нет, я так и не взяла ничего переодеться.
Никто не увидит. Эрнан не пустит сюда никого постороннего.
И все же раздеться и стоять совсем голой было неловко.
Быстро нырнуть?
Я попробовала ногой воду. Холодная! Ох, даже не подумала, что будет так. В море вода теплее, и солнце уже давно скрылось.
Закусила губу, зажмурилась, осторожно зашла по щиколотку, потом по колено. Брр. Ну, хоть разок окунуться, раз уж пришла, и на берег. Постояла. Ноги немного привыкли к воде. Сделала еще шаг.
Над рекой, с того берега, поднимался туман.
Надо решиться!
Я зашла почти по пояс, замерла ненадолго, собираясь с силами. Набрала воздуха в грудь. И резко окунулась, почти с головой, оттолкнулась, чуть проплыла вперед.
Холодно! Я даже завизжала, кажется. Попыталась встать, нащупать ногой дно. Тут оказалось неожиданно глубоко, почти по шею, и течение сильное, меня слегка сносило. Еще немного, и утащит на глубину.