— Мам, — прокрался ко мне в библиотеку Пауль.
— Да, сынок, — не удержалась я. Все-таки какими бы ни были благими причины, по которым мы на людях скрывали родство, это было тяжело.
— Милорд Верд фехтует круто. Мы на него вдвоем с Рэмом нападали — и ничего. Ни разу. А он нас честно предупреждал, какой части тела острием шпаги коснется.
Глаза у моего ребенка сверкали. Выражение лица было самое воодушевленное.
— А еще он сказал, что если мы продолжим в том же духе, то сможем участвовать в соревнованиях по фехтованию среди юношей нашего возраста.
— И что для этого надо?
— Стать самым сильным в академии. И он считает, что я смогу. Только мне надо работать над контролем. Тут сражаются на заточенных шпагах. И безопасность зависит от тех, кто фехтует, а не только от защиты.
— Это же опасно!
— Опасно, — с великолепным равнодушием молодости отозвался мой сын. — Но интересно… Кстати, а ты знаешь, что шпага милорда заточена особым образом — ей можно не только колоть, но и рубить. Как саблей.
— Да что ты! — Мужчины… что бы их еще так восхищало, как способ заточки шпаги! Ну, кроме пирожков…
— Представь себе. Он говорит, что это специальный, боевой, вариант.
— А Рэм где?
— У себя в комнате. Он уроки делает… Да и мне пора. Слышь, мам, они тут с проверкой домашки — вообще звери. И чуть что — сразу отработки. Запнулся — дополнительный доклад. А после отбоя — или в свободное время — мыть или чистить. Или со стулом вальс танцевать.
— Так тебе нравится?
— Если убрать танцы, риторику и мытье туалетов… То все остальное — нравится. Ну, я побежал. А то наобщаюсь с нашими белыми друзьями…
И Паша унесся. А я сидела, улыбаясь и вытирая слезы одновременно, и все говорила и говорила: «Спасибо!..», обращаясь непонятно к кому — к Мирозданию, наверное.
Неприятности ждали и скучали. И дождались своей очереди. И пришли с той стороны, откуда я их не ждала.
В понедельник пошел выматывающий дождь, резко похолодало. Но в доме было тепло. Я, Оливия и трое поденщиц из деревни делали генеральную уборку. Торопились все успеть до обеда, когда прибудет милорд Верд, чтобы не мешать ему суетой.
Я как раз бежала вверх по лестнице, несла девочкам чистое белье и полотенца, чтобы перестелить милорду постель, как вдруг услышала от Джона:
— О нет Только не эта крокодилица.
Мне стало интересно, я спустилась к нему.
Камердинер смотрел в окно на подъезжающую карету с золотым гербом на дверце.
— Кто это? — поинтересовалась я.
— Миледи, — посмотрел он на меня внимательно, — бегите наверх и не спускайтесь сюда. Но… в любом случае постарайтесь не обращать внимания на то, что скажет эта… дама.
— Я не миледи, — поправила верного слугу и отправилась по своим делам.
Мы вчетвером: я, Оливия, мама Вилли и еще одна женщина из деревни уже убрали комнаты мальчишек, оставалась спальня милорда. Уже и в ней заканчивали, как услышали звуки скандала, что накатывался на нас как девятый вал. Все ближе и ближе. И…
— Ты хочешь сказать, что господина в доме нет! — услышали мы разгневанный женский голос.
— Именно так, миледи. — Джон говорил, как обычно, спокойно. — И смею заметить, что тут вам не должно находиться. На втором этаже — покои хозяина. Здесь…
Дверь распахнулась. Передо мной и оцепеневшей прислугой возникла дама.
— Мне, значит, не положено, — взвилась скандальная особа, — а вот ей?!!
И она брезгливо ткнула в меня указательным пальчиком, на котором красовался перстень с огромным бриллиантом.
У меня в руках была как раз охапка грязного белья. И чувствовала я себя на редкость глупо.
— Вы позволите, госпожа? — пришла мне на помощь Оливия.
— Да, — очнулась я. — Спасибо.
Передала служанке белье и присела в коротком книксене перед дамой:
— Вы позволите проводить вас в гостиную?
— Прислуга, — выдохнула она с негодованием. — Так это тебя милорд Верд водил позавчера в ресторан?
— Со всем уважением позвольте вам заметить, что это вас никоим образом не касается, — тихо проговорила я.
— Что? — Сиятельная дама уже визжала. — Да как ты смеешь, мерзавка! Да ты знаешь, кто я такая? Я Глория Лидия Таг, графиня Олмри. Ты не должна и рта раскрывать в моем присутствии!
На кончиках ее пальцев затрепетало пламя. Глаза стали алыми-алыми. Служанки взвизгнули и отскочили подальше. Я так растерялась, что просто не могла сдвинуться с места. Не было даже страха. Так — лишь легкое недоумение.
— Я думала просто тебя уволить, — прошипела дама, решаясь напасть на меня. — Но теперь я сожгу тебя — и все на этом!
Между нами вклинился Джон, закрывая меня собой:
— Ваше сиятельство, должен заметить, что это будет нападение в доме милорда Верда.
— На прислугу? И ты думаешь, что меня это остановит?
— Не знаю, — раздался от двери насмешливый голос милорда. — Любого здравомыслящего человека это бы остановило. Добрый день, Глория.
— Твои слуги, Ричард, это просто кошмар!
А голосок-то у высокородной миледи изменился. Стал нежным, как звуки серебряного колокольчика. И не скажешь, что она сейчас визжала и бранилась.
— Позволь, я провожу тебя в гостиную, где мы и поговорим, — сделал шаг назад милорд Верд. — Здесь это и неловко, да и…
— Действительно, слуги — это не те существа, в присутствии которых стоит беседовать, — презрительно бросила графиня.
И господа удалились.
Это я рассуждала о том, что в Империи Тигвердов все люди милые и отзывчивые? Беру свои слова обратно. Все, кроме аристократов.
Я развернулась к женщинам-поденщицам, пригласила на кухню отобедать. Пошла в свою комнату, где у меня хранились деньги на хозяйственные нужды. Решила, что на господской половине ноги моей не будет.
Но, когда я пошла провожать наших работниц и мы вышли через черный вход во двор, то все услышали, как над поместьем разносится негодующий звонкий голосок графини:
— Ты не можешь поступить так с нами!
И вслед неразборчивое шипение милорда Верда:
— Глория, перестань.
— Это — подло и бесчестно, — взвилась дама. — Хотя… что еще ожидать от бастарда. А знаешь, ты прав. И эта жалкая служанка — именно то, что тебе нужно. Наплодите себе еще незаконнорожденных. Хотя… Кажется, двое у тебя уже есть? Ты же их даже в академию пристроил — к себе под крылышко!
— Миледи, — тихий рык хозяина услышали все. — Прекратите истерику. И извольте покинуть мой дом.
— А то — что? Что ты мне сделаешь?
— Всесильные стихии… — вдруг неожиданно раздался смех милорда Верда. — Чем я думал, когда купился на симпатичное личико? Я вас внимательно слушаю, миледи, — как и, впрочем, все поместье. И полностью отдаю себе отчет в том, что я все это заслужил. Прежде всего потому, что мне хватило ума связаться с вами.
— Да как вы смеете!
— Еще что-то, ваше сиятельство?
— Вы недостойны именоваться дворянином.
— Безусловно. Что-то еще, миледи?
— Вы! Вы… — В голосе послышались слезы.
Потом шаги, хлопок дверцы кареты, свист кнута, вопль кучера: «Йо-хо!!!» И разгневанная графиня унеслась.
— А представьте, что было бы, если бы ее светлость была не просто любовницей милорда, — раздался у меня за спиной голос Оливии, — которого она сама отвергла несколько недель назад. А его невестой. Или — не дай стихии — супругой. Какой кошмар.
Я мысленно с ней согласилась. А вслух поинтересовалась:
— Погоди… Если они расстались, тогда… что это сейчас было?
— Думаю, что графиня просто посчитала, насколько выгодны отношения с милордом Вердом. Он-то скупым никогда не был. А у графини — известные проблемы с деньгами.
— Обалдеть, — покачала я головой и отправилась к себе в комнату.
Зашла в дом и услышала, как требовательно звонит колокольчик из столовой. Поспешила туда.
— Милорд? — С каждым днем мои книксены удавались мне все лучше и лучше.
— Очень хорошо, что зашли именно вы, — проговорил хозяин дома. — Я бы хотел принести свои извинения за поведение Глории. И…
— Не стоит, милорд, — мягко перебила я его. — Это лишнее. К тому же вы не обедали.
— Вы не хотите принимать моих извинений, потому что я нарушаю режим питания? Или потому что всему произошедшему нет оправдания?
— Потому что не вы меня оскорбляли. Следовательно, не вам и извиняться.
— Но вы в моем доме. И я чувствую себя ответственным…
— Вы — хороший человек, милорд Верд, — улыбнулась я ему. — Не надо извинений. Просто отобедайте. А то я буду волноваться, что вы голодный.
Глава 15
Как неделя не задалась с понедельника, так это все продолжилось во вторник. Тот же заунывный дождь. Опять взбрыки аристократов…
Когда я подошла к двери встретить кадетов, которые прибыли на обед к милорду, то сразу обратила внимание на то, как молодые люди на меня смотрят.
Презрительно. Оценивающе-раздевающими взглядами.
Милорд Верд задерживался, и мне пришлось пройти с прибывшими в гостиную. Один из курсантов, высокий и изящный, черными глазами напоминающий милорда Верда — только волосы у него были иссиня-черные, — окликнул меня:
— Любезная, распорядитесь принести нам по бокалу вина перед обедом.
— Слушаюсь, милорд.
Остальные кадеты рассмеялись.
— Откуда вы появились, любезная? — с оскорбительным снисхождением спросил у меня другой. — Называть наследника престола милордом. Это надо быть совсем глупой. Или уж абсолютно невоспитанной.
«Ох, дети-дети… Не у меня вы учитесь…»
— Да что с нее взять, — поморщившись, проговорил кадет, лицо которого было мне знакомо. Это был граф Троубридж. Тот самый, что руководил дуэлью, в которой принимали участие мои мальчики. — Вылезла откуда-то из глухой провинции.
Все рассмеялись.
Двое не принимали участия в разговоре, но с интересом и одобрением смотрели на своих одногруппников.
— Прошу прощения, — ответила я вслух, оглядев всех пятерых, — но ведь милорд Верд распорядился не делать различия между кадетами?