Каролин забралась в джип и не проронила ни слова, пока они не добрались до причала.
Алекс надеялся, что она и дальше будет играть с ним в молчанку, лишь бы не задавала вопросы, ответы на которые он и сам не знает.
Как только они поставили машину, Каролин тотчас вышла и направилась прочь. Он не стал ее удерживать. Пока они на пароме, ей от него никуда не сбежать, кроме того, здесь они оба в безопасности. Так что если ей хотелось часок побыть одной, что ж, пусть побудет. Он не станет ей препятствовать.
Чего он никак не ожидал, так это увидеть ее с подносом, на котором стояли два картонных стаканчика кофе и лежали две булочки.
Она посмотрела на пассажирское сиденье и протянула ему картонный поднос. Он усмехнулся:
– Надеюсь, в кофе нет креветок?
– Могу ради пробы немного пролить тебе на коленку, – ответила она. – Я пытаюсь поддержать мир. Ты мог бы сделать то же самое со своей стороны.
Он посмотрел на ее бледные губы – никакой улыбки, одна решительность. Каролин оказалась гораздо сильнее духом, нежели он подозревал. Она села рядом с ним – внешне такая тихая и спокойная, хотя поверхностное это спокойствие наверняка было обманчивым. По какой-то причине это ее умение сохранить чувство собственного достоинства тронуло его даже больше, чем ее ранимость.
Он взял у нее картонный стаканчик. Кафе оказался переслащенным – впрочем, именно такой он и любил.
– Значит, перемирие?
– Да, временное. Бери булочку с цианистым калием.
Алекс улыбнулся. Каролин натянула на себя несколько свитеров, включая и его собственный. Ее светлые волосы еще не успели высохнуть после утреннего душа и теперь свисали на спину спутанной мочалкой. На ней по-прежнему были выцветшие джинсы. Но и теперь, несмотря на потрепанный вид, перед ним была истинная представительница семейства Макдауэллов. Ему стоило немалых усилий держать свои чувства под контролем.
– Так ты все-таки скажешь мне, кто это такой? – ее прозаический вопрос мигом разрушил его эротические фантазии.
Алекс сделал очередной глоток кофе. Напиток обжигал губы, но он этого не замечал.
– Понятия не имею.
– Но у тебя наверняка имеются какие-то подозрения.
– Это может быть кто угодно. Пэтси. Уоррен. Рубен. Констанца. Черт, я не стану зарекаться, что Джордж и Тесса не имеют к этому отношения.
– Когда ты сбежал, Тессе было всего четырнадцать.
– Тебе тоже было почти четырнадцать. Будь у тебя пистолет, как ты думаешь, смогла бы ты выстрелить в меня?
– Легко. Только зачем ей это было нужно?
– Не знаю, – признался он. – Я понятия не имею, зачем кому-то понадобилось меня убивать.
– Я тоже не знаю, зачем кому-то понадобилось убивать тебя тогда, – согласилась Каролин. – Вопрос в другом: каким образом это связано с настоящим? И почему ты так уверен, что кто-то хочет непременно тебя убить? Или меня, если на то пошло? Вдруг я ошиблась и тогда на поле в меня никто не стрелял? Или какой-нибудь идиот-охотник просто принял меня за животное. Да и тормоза тоже иногда отказывают.
– Да, и тормоза тоже иногда отказывают, – согласился он, – но только не с такой удивительной точностью. Или ты хочешь вернуться к своим дорогим родственничкам и дать им шанс сделать третью попытку?
– А разве не за этим мы сейчас возвращаемся на остров? Насколько я понимаю, ты пытаешься заманить сюда убийцу и вынудить его действовать. Иначе зачем нам было ехать сюда? Но с тем же успехом мы могли остаться дома и сэкономить время. Да и бензин не надо было жечь.
– Потому что здесь преимущество на нашей стороне.
– Вот как? – в ее вопросе прозвучала издевка.
– Вот увидишь, он придет за нами. Но мы будем готовы к встрече с ним, – спокойно ответил Алекс.
– И снова он. Ты считаешь, что это Уоррен, не так ли? Милый, любящий дядя Уоррен, который рыщет вокруг, пытаясь пришить племянника и родную дочь, – в ее голосе слышались истерические нотки. – Как это, однако, в духе Макдауэллов!
– Я не знаю, кто это. Но Уоррен – самая явная кандидатура. Ему известно, что ты представляешь угрозу при дележе наследства. В отличие от меня. Именно поэтому он избрал тебя в качестве мишени.
– И что теперь?
– Теперь, сдается мне, он захочет оградить себя от возможных осложнений. Не знаю, что они думают там, в Вермонте. Может, что мы вернемся назад лишь после нескольких дней необузданного секса. Вот только убийца не так наивен. Он догадывается, почему мы сбежали.
– А если он не догадается, где мы? Вдруг все не так очевидно, как тебе кажется?
– В таком случае мы им позвоним и скажем, где нас искать, – ответил Алекс. – Чтобы ускорить события.
Каролин какое-то время молча разглядывала крошки, оставшиеся после булочки.
– Ну, хорошо, – сказала она наконец. – Но только при одном условии.
– Каком?
– На острове у нас не будет никакого необузданного секса.
Тон, каким это было сказано, не предполагал возражений.
Алекс не стал вступать с ней в пререкания. Сражаться на два фронта нет смысла.
– Как скажешь, – ответил он.Глава 20
Дом на Уотер-стрит сиял чистотой – в их отсутствие кто-то побывал здесь и убрал все следы предыдущего визита. На их счастье, электричество и водопровод работали, более того, на этот раз даже был включен телефон. Каролин пару секунд слушала гудок в трубке, а затем, слегка нахмурившись, положила ее на рычаг. Звонить кому-то не было настроения.
– Телефон работает? – крикнул из прихожей Алекс, держа их чемоданы.
– Да.
– Не отвечай, если он зазвонит.
– Я думала, ты хотел, чтобы они узнали, что мы здесь.
– Верно, – ответил он. – Но мне не нужны разговоры с ними.
С этими словами он направился вверх по лестнице.
– Я сама отнесу свой чемодан, – заявила Каролин. – Я буду спать в моей старой спальне.
– Только не там, – отрезал Алекс. – Мне надоели твои игры в Золушку.
– Отлично, – огрызнулась она. – Тогда я буду спать внизу, в комнате Салли, и купаться в роскоши.
– Извини, – произнес он, правда, без капли раскаяния в голосе, – но ты будешь спать со мной.
Каролин была готова испепелить его взглядом.
– Я, кажется, сказала тебе, что больше спать с тобой не намерена.
Ее гневные слова оставили его равнодушным.
– Как ты похожа на мою мать в те минуты, когда она диктовала свои условия. Странно, как я раньше этого не замечал.
– Мне казалось, ты сказал, что она тебе не мать.
– Да, не она меня родила. Но все равно она мне мать.
– И все равно спать с тобой в одной кровати я не буду.
– В этом нет необходимости. Довольно того, что ты будешь спать со мной в одной комнате. Или ты забыла, что ты тоже в опасности? Этот дом слишком велик, и я не позволю, чтобы ты бродила по нему одна, без моего присмотра.
– То есть ты считаешь, что дядя Уоррен может в любую минуту нагрянуть сюда с пистолетом в руке? – У Каролин язык не поворачивался назвать его иначе как дядей. – Но зачем ему это? Почему он должен видеть во мне угрозу? До вчерашнего вечера я понятия не имела, что имею к нему какое-то отношение. И даже теперь, когда я это узнала, я постараюсь по возможности держать дистанцию. Ему нет смысла меня убивать. Он и без того всю свою жизнь отвергал меня. И сейчас я не намерена у него ничего просить.
– А вдруг тебе захочется отомстить ему за его черствость?
– Мстительность мне не свойственна, – спокойно ответила Каролин.
– Сам знаю. Но мне кажется, что Уоррен наблюдательностью не отличается. Его интересуют лишь деньги Макдауэллов, и он не в состоянии понять, что кого-то деньги не интересуют. Как бы то ни было, мы не знаем точно, он это или нет. Хотя логически он самая подходящая кандидатура. Но доказательств у нас нет. Кто знает, вдруг Пэтси не настолько безобидное существо, как может показаться на первый взгляд.
– Может, и нет, – тихо согласилась Каролин.
– Мы будем спать в гостевой комнате.
– Ну уж нет. Там всего одна кровать!
– Зато двуспальная. Не переживай, мой ангел. Я сниму матрас и лягу спать на полу. Это самое удобное место. Мне будет слышно, если кто-то будет подниматься по лестнице, а кроме того, нам будет видна вся улица. В случае чего мы можем бежать через чердак.
– А как насчет черной лестницы?
– Пол в прихожей жутко скрипучий. Между прочим, как и кровать в гостевой спальне. Если ты передумаешь, то лучше приходи ко мне на пол. Так удобнее.
Каролин мрачно посмотрела на него.
– Что-то ты слишком весел для человека, который только что потерял мать и который уверен в том, что его хотят убить. Или всему виной деньги, которые теперь причитаются тебе как наследнику?
Она явно сказала лишнее.
– Разумеется, и деньги тоже. Иначе разве я стал бы прозябать восемнадцать лет, перебиваясь случайными заработками? Неужели это и так не ясно?
– Извини, – пробормотала она.
– И, честно говоря, я был бы чертовски рад получить ответы на вопросы, что не давали мне покоя все эти восемнадцать лет. Чтобы все прояснилось раз и навсегда, и главное, почему все так произошло. Мы с тобой это выясним, и тогда я снова исчезну из твоей жизни. Ты же сможешь вернуться к своим обожаемым Макдауэллам, ведь теперь ты знаешь, кто ты такая.
Каролин в упор посмотрела на него. Он остановился на лестнице. Голос его звучал спокойно и вместе с тем резко.
– И куда ты исчезнешь? – спросила она, не в силах побороть грустные нотки в собственном голосе.
Даже если Алекс их и услышал, то сделал вид, что не заметил.
– Туда, куда поведут меня мои миллионы, киска, – ответил он и скрылся на верхней площадке лестницы.
День был солнечный, с моря дул приятный весенний ветерок. Каролин распахнула окна, впуская в старый дом ветер, чтобы он следовал за ней, пока сама она ходила по комнатам, словно по-новому увидев старый знакомый дом.
Этот дом в большей степени, нежели любую другую их собственность, включая апартаменты на Парк-авеню и поместье в южном Вермонте, можно было назвать домом Макдауэллов. Он был полон семейных реликвий, портретов, антикварной мебели, что передавалась из поколения в поколение. Каролин раньше считала все это чужим, и вот теперь все изменилось. Даже дом, и тот изменился, сейчас, когда ей стало известно, что она законная его обитательница. Было бы логично, если бы она почувствовала – вот ее родное гнездо.