– Рассказывай, Эвон!
Посмотрела на Армель и задумалась. Рассказывать все страшно. А вдруг менталист почувствует? Смену настроения и эмоций он очень тонко чувствует, судя по отдельным репликам. Смогут ли девочки сохранить секрет? И если в Армель я уверена, то в Авроре нет. Сложила руки в причудливую фигуру и удостоверилась, что Армель заметила. Да, она знак увидела и поморщилась. Обманывать Аврору никому не нравилось, но все понимали, что причины поступать так есть, и веские.
Об этом жесте мы договорились еще на первом курсе, когда стало понятно, что Аврора часто становится причиной наших неудач. И решили отдельные вещи делать без нее. Да, пожалуй, это некрасиво. Но если, скажем, собирать ночью первую росу для умывания, что запрещено учителями, то с Авроры станется зашуметь в самый неподходящий момент, опоздать или проговориться. Поэтому лучше без нее.
– Я вышла подышать на балкон. Подумала, свежий воздух поможет мне успокоиться, а тут его высочество вышел из потайного хода…
Собственно, я рассказала все, что слышала, опустив ключевые моменты о непонятном мне самой «времени первой крови», о физическом освидетельствовании нескольких девушек и о предполагаемом заговоре от месье Гастона. Ну и, естественно, о причине, по которой увели Марию-Элену. Получился пересказ лишь наших недостатков и впечатлений от провинции.
Даже сама понимала, что мои сбивчивые воспоминания звучали странно, но наивная Аврора не заподозрила подвоха. Армель же, судя по выражению лица, заметила паузы в моем монологе и нахмурилась. Я еще раз переплела пальцы в нашем секретном жесте, напоминая о тайне. Подруга сдалась и кивнула.
– Мы не понравились дофину, – расстроилась Аврора. – И что теперь делать?
– Не конкретно мы, а все конкурсантки, – возразила я, успокаивающе поглаживая подругу по плечу. Пусть она меня порой раздражает, но иногда ее безумно жалко.
– Не все! – встрепенулась Армель. – Ты сама говорила, что одну они запомнили.
– Запомнили, – досадливо поморщила носик, – но имени так и не сказали.
Для меня так и осталось тайной, кого обсуждали фавориты. Об этом я думала весь урок. Кто та открытая девушка, чей смех так поразил воображение столичных гостей? Пока по всему получалось, что Атенаис. По словам девочек, именно она задорно улыбалась, поднося гостям ковшик с вином. Завидую. Мне бы чем-нибудь привлечь внимание фаворитов.
– Что делаем дальше?
Мы с Армель переглянулись. Если бы не приезд дофина, то было бы достаточно ясно, чем мы займемся, – отправимся в летнюю оранжерею. Обычно мы не обедали, нагуливая аппетит к полднику. Уставом академии подобное не воспрещалось, и мы пользовались такой возможностью, стремясь проводить время на природе. Только там, среди цветов и уютных «улочек» живого лабиринта из кустарников можно было отдохнуть и поболтать вволю, даже несмотря на то, что мадам Тьени предпочитала туда же отправлять нарушителей дисциплины на исправительные работы.
Не то чтобы мы с Армель были главными шкодами курса или академии, но по рукам линейкой нам доставалось, да и пару-тройку раз сидели на воде и хлебе, а наказания в оранжерее и «цветочном крыле», как называли ученики южное крыло, отрабатывали без счета. Нет-нет! Мы не авантюристки, скорее, любопытные. Вот Атенаис проще и интереснее в мужской компании рассуждать о «поэзии» или на занятиях тайком перекидываться записочками сомнительного содержания. Видит ли это классная дама? Не знаю.
Нам же с Армель общество мальчишек не очень нравилось. Особенно запомнилось, когда один особо ретивый юноша поймал выходящую из аудитории Аврору и принялся ее целовать, с силой прижав к стене. Если бы не я с Армель, то даже не знаю, чем бы закончился «приятный вечер в мужской компании».
Судя по разговорам, дофин – большой ценитель женской красоты, и оставаться с ним наедине страшновато, хотя вроде бы придется. Так как отреагировать, если дофин захочет меня поцеловать?
Луиза, которая на волне дружбы с Атенаис стала весьма популярна среди юношей в академии настолько, что даже уже целовалась, советовала закрыть глаза и получать удовольствие. Мы же с Армель спрашивали у Авроры. Какое там удовольствие! Бедняжку до сих пор мутило от одних воспоминаний. Неужели это так противно?
Хотя та же Амелия была так счастлива, узнав о предстоящей свадьбе со своим некромантом. А уж им целоваться точно пришлось! Может, если любишь, то все совсем иначе?
– Эвон! Ты опять замечталась!
Виновато посмотрела на подругу. Да, был за мной такой грех. И не только на занятиях.
– Сегодня обед короткий, а потом сразу занятие по этикету. Может быть, стоит остаться в корпусе? Тем более я так не выспалась, что засну, едва окажусь на природе.
– Сходим на обед? Вдруг мы встретим дофина?
– Считаешь, сегодня мы мало его видели? – скептически поинтересовалась у воодушевившейся Авроры.
– Я тоже считаю, что лучше чаще показываться на глаза принцу, – вступилась за подругу Армель, осуждающе посмотрев на меня.
Вздохнула. Наверняка Армель чувствует себя виноватой из-за того, что приходится что-то скрывать от Авроры, но что делать, если блондинка глуповата? Я совсем не против Авроры, но баронесса очень часто медленно соображает. Посмотрела на подругу и устыдилась, Аврора преданно заглядывала мне в глаза и ждала решения. Как-то повелось, что, несмотря на постоянное заступничество Армель, Аврора предпочитала слышать подтверждение нашим совместным действиям от меня. Прав был святой отец, гордыни во мне больше, чем гордости.
Обеды я не любила. Во-первых, ничего вкусного не подавали. Одни супы! И если с сырным еще можно было смириться, то суп-пюре со шпинатом или луковый мне не нравились совсем. Да и казалось, что после посещения обеденного зала ты вся пропитывалась этими невкусными ароматами. А что это за юная мадемуазель такая, от которой пахнет гороховой похлебкой?
Во-вторых, на обед приходил младший курс боевиков, которые традиционно пропускали завтрак из-за ранних тренировок. И тогда в зале творилось нечто невообразимое. Всюду летали маленькие огненные шары, переворачивались тарелки и прямо на скатерти разливался сок. А если не повезет, то и на платья. Старшеклассников такой бедлам только забавлял, и они ничего не делали, чтобы прекратить его. А учителя… Даже постоянное дежурство классных дам у столов мальчиков ни к чему не приводило.
Я же говорю, все они несносные. Ни одного нормального. Хотя нет. Дофин вроде бы похож на такого. И фавориты. Нет, они, конечно, ржали, как кони, но это же принц и его ближайшее окружение.
Вышли с девочками в один из коридорчиков, ведущих в обеденный зал, и вспомнили прошедший урок. Любопытно все-таки, зачем сказали оставить рисунки. Какую грань дара мы будем изучать? Вряд ли это оживление, никаких специальных красок мы не использовали.
– Интересно, на каком уроке к нам придет дофин. И у кого он уже был.
– Может быть, в зале девочки поделятся? – воодушевилась Аврора.
Уважительно посмотрела на подругу – идти на обед до этого предположения мне не хотелось. Кому интересен невкусный суп? Но баронесса права. Девочки, занятия которых уже посетил дофин, могут рассказать об этом. Не подумала об этом совершенно. Настроение резко скакнуло вверх. Хорошо все-таки, что месье Луи первым пришел не к нам. Кто знает, что бы мы могли выкинуть или сглупить. А тут можно поучиться на промахах других девочек. Дедушка всегда советовал учиться на чужих ошибках, похоже, сейчас именно тот случай.
– Пока дофин почтил своим присутствием только урок картографии, – раздалось у меня над ухом.
Армель, взвизгнув, дернулась и повернулась к неслышно подошедшему парню. Меня хватило только на то, чтобы не закричать. Ноэль появился словно черт из табакерки. Вот уж где поверишь в слухи, что всех некромантов учат сливаться с тенью, чтобы бесшумно передвигаться по коридорам и дорогам. Дедушка говорил, что все это сказки, но вот же! Прямое подтверждение страшным рассказам.
– Простите, мадемуазели, не хотел вас напугать, – рассыпался в извинениях Ноэль.
– Но вам это удалось, месье, – возмущенно заметила Аврора на слишком высокой ноте.
Когда подруга волнуется, она всегда «пищит» так, что ушам больно. К чести некроманта, тот вроде даже не заметил, хотя при его даре не полагается, наверное, реагировать на любые внешние раздражители.
– А откуда вы знаете, месье Ноэль? – поспешно спросила, пока Аврора не прогнала ценный источник информации. Вот уж кто точно не станет сочинять или восторгаться дофином не по делу.
– Мне казалось, мы были на «ты», – лукаво улыбнулся юноша, подстраиваясь под наш шаг, хотя идти медленно, по-видимому, ему было непривычно.
Армель, едва не поперхнувшись, посмотрела на меня. У Авроры в глазах так вообще священный ужас. Ну да… почувствовала всю глубину моего падения. На «ты» с посторонним мужчиной. И все равно, что Ноэлю всего шестнадцать и до «мужчины» ему еще пару лет расти. Справедливости ради отмечу, что панибратское отношение было только с моей стороны. Сам некромант ни разу мне не «тыкнул».
Да, в одном из пыльных архивов, повязывая платок на руку Ноэля, я осмелела и достаточно вольно обратилась к нему, да и недавно, когда догоняла в коридоре, тоже. Но это же не значит… да ничего это не значит. Договаривались же!
Так и знала, что расплата за хвастовство: «Смотрите, я спокойно общаюсь с мальчиком», – настигнет меня. Как это прозвучало… Мы были на «ты»… Будто в крошечных комнатках архива мы не просто убирались, а… не знаю, что делали. Целовались!
– Месье Ноэль! – возмущенно воскликнула, краснея.
Чувствую, Армель просто так не отстанет от меня, требуя все подробности наших встреч. Вздохнула. В свое время я лишь мельком упоминала о факте знакомства с некромантом, да и было бы о чем говорить. Но подруга, обладая живым воображением, явно придумает что-то нетривиальное. Хоть бы не услышал никто посторонний – а то сплетен не оберешься.
– Я пошутил, мадемуазель Эвон. – Ноэль поднял руки, изображая сдающегося.