ем в глазах мужчины. А потом до меня дошел смысл ситуации – они потешаются надо мной! Я не циркачка! Вскинула подбородок и расправила плечи, прекратив выдавливать ямочки на щеках. Я благородная дворянка. Наверное, что-то изменилось в моем взгляде, потому что даже месье Гай как-то стушевался.
– Я не лгала! – возмущенно выдала. – И, возможно, мне бы хотелось казаться лучше, но вокруг вас целый отряд менталистов. Разве можно рядом с ними притворяться?
Я все выпалила на одном дыхании и насупилась. Виданное ли дело так издеваться над девушками? И лишь спустя минуту, глядя на все еще весьма веселые лица фаворитов, я поняла, что и кому говорила. Едва не застонала в голос. Все. Мои испытания закончены. Я могу прямо сейчас идти и вычеркивать свое имя из списка претенденток. Кому понравится открытое хамство? Тем более от женщины. Да, общество за последние несколько сотен лет стало терпимее, но это не значит, что нам позволено все.
– Не сердитесь, мадемуазель, – примирительно поднял руки дофин. – Вы совершенно правы. Рядом с менталистами совершенно невозможно притвориться. Особенно рядом с дядей и его специалистами.
Принц задумчиво посмотрел куда-то поверх моей головы и улыбнулся.
– Но все равно, увы, я не могу вам сказать, что будет завтра на конкурсе. Согласитесь, что так нечестно, ведь это очень важный момент в определении королевы. Понимаете?
Конечно, я понимала. Вздохнула и кивнула. Глупо было надеяться, но я рассчитывала, что наглость города берет. И мне может повезти, если дофин и свита растеряются. Но интрига не удалась.
– И я надеюсь, вы осознаете необходимость молчать обо всем происходящем здесь. Когда остальные конкурсантки спросят вас, о чем мы беседовали, скажите, что о Кидане. Думаю, с вас, мадемуазель, я могу не требовать клятвы.
– Но ведь мы ни о чем так и не поговорили! – удивленно воскликнула, мысленно прокручивая в голове наш диалог. Неужели со мной так скучно проводить время, что наше «свидание» уже явно закончилось? Может быть, Атенаис была права? С Армель его высочество долго гулял и наверняка сказал не пару фраз, как мне.
Или… все, что хотел дофин узнать, он уже выяснил? Например, то, что я скучнейшая особа, которая не умеет себя вести в обществе.
– А о чем бы вы хотели побеседовать?
Заволновалась. Я неоднократно представляла этот момент, но сейчас в горле пересохло. Действительно, о чем? О Кидане? Мерике? Персефоресте? Живых картах? Все казалось таким глупым в свете нашей беседы. Мои плечи против воли поникли. И почему я решила, что буду легко и непринужденно болтать с дофином? Что общего у его высочества со мной?
Я не способна даже на такую малость, как удержать внимание собеседника. Как я могла вообще надеяться выиграть в отборе, если не могу заинтересовать дофина? Осознание собственного бессилия сдавило грудь.
Судя по настроению, принц готов из вежливости поддержать любой разговор, но будет ли ему интересно?
– О книгах? – неуверенно предложила я, комкая в руках ткань платья.
Мужчины переглянулись, словно мысленно переговариваясь насчет моей глупости. Неужели я произвожу такое впечатление?
– Каких?
– Может быть, о Мелюзине, – совсем тихо прошептала, не заметив энтузиазма во взгляде дофина и фаворитов. – Или Персефоресте…
Последнее добавила едва слышно. Дофина не интересовали модные романы. Совсем! Я видела явную скуку в его глазах. Месье Гастон смотрел на меня как-то извиняюще, будто он лично подставил меня, предложив глупую тему. Действительно… о каких книгах? Что может интересовать принца? Какие темы я могла еще предложить? Мысленно перебирала один за другим свои интересы. Ни одного мало-мальски приемлемого варианта. Я… я пустышка?
– Вы правы, месье, – натянуто улыбнулась. – Мы говорили о Кидане. Древняя страна с удивительной историей.
Встала, с шумом отодвигая стул, он был слишком тяжелым и громоздким для меня. Жестом остановила поднимающихся со своих мест фаворитов.
– Не нужно, месье, я прекрасно знаю академию и библиотеку.
– Но, мадемуазель Эвон, вдруг остальные девушки… – неуверенно начал вскочивший месье Гастон.
Только сейчас я поняла, что фаворит сделал для Авроры. Он появился под ручку с Лу, переключив все внимание на себя. Какое благородство! Но… мне это определенно не нужно, я не собираюсь появляться в общем зале.
– Я могу постоять за себя. – Упрямо мотнула головой, избегая смотреть на мужчин. Мне казалось, что стоит мне поднять глаза, как слезы хлынут ручьем.
– Но ваше состояние…
– Я в порядке, ваше высочество! – натянуто улыбнулась. – Прошу простить меня.
Сделала поспешный реверанс и пошла к выходу из библиотеки. Надеюсь, ни один из фаворитов не пойдет следом за мной. Еще немного, и я окончательно расплачусь. Слезы жгли глаза, но я упрямо сжимала губы, почти до боли, не позволяя себе слабости. Итак… я глупая провинциальная девочка, у которой нет ни одного шанса увлечь дофина разговором. В столице он привык к иным женщинам, к непринужденному щебетанию, как неоднократно говорил мэтр Шарль. Там искушенные взрослые дамы! У них, возможно, тысяча любовников была (от подобной мысли щеки опалило словно огнем), и уж они-то точно знают, как завлечь мужчину. А я… не смогла предложить ни одной темы.
Невольно всхлипнула. Возможно, плачущие Жаклин и Аврора были также расстроены именно этим фактом? Ощущением безнадежности?
Казалось, ноги отказываются идти. Но я шла с неестественно прямой спиной, не оборачиваясь назад. И только когда прошла мимо очередных шкафов с книгами, которые точно скрывали меня от глаз мужской компании, я позволила себе остановиться. Сделав шаг в сторону, прислонилась лбом к стеллажу. Закрыла глаза и едва не застонала. Отчего реальность так жестока? Еще пару часов назад мне казалось, что, назови один из пажей мое имя, я буду счастливейшей из девушек академии… а на деле выставила себя на позор.
Наверняка дофин уже позабыл про меня и про то, что я являюсь одной из претенденток. Кому нужна глуповатая девица, открывающая и закрывающая рот, словно рыба? И что мне теперь? Смириться? Но… как же «Гнездо»? Дедушка? Рудники? Будущее брата?
Закрыла глаза, приводя мысли в порядок и успокаиваясь. Нет уж! Топнула ногой. Я просто так не сдамся. Надо стать лучше – я стану. Надо уметь говорить на взрослые темы – научусь. Васконка я, в конце концов, или нет?
Глава 18
Восстановила дыхание и прислушалась. Ушли ли уже фавориты и дофин? Может, они делятся впечатлениями от нашей встречи? Я уже несколько раз становилась невольной свидетельницей приватных разговоров, так почему не подслушать намеренно.
Хотя меня не покидало чувство, что собеседование я провалила, слишком мало времени провели со мной, ничем из моих личных предпочтений не интересовались. Я скучная? Ведь должен же дофин был бы узнать мои увлечения, мысли, чувства, понять, что я за человек. Не куклу же он ищет в жены, а лучшего друга.
Дед всегда говорил, что супруг – это в первую очередь верный соратник и надежный партнер, с которым есть ощущение защищенного тыла. А любовь, она вторична. Я была солидарна с дедушкой, ведь я влюблялась много раз, целых три, и каждый раз ничего хорошего. Поэтому я строго-настрого запретила себе думать о романтике.
В детстве меня наказали, когда граф рассказал про ту самую вазу. Потом, уже в юности, меня посадили на хлеб и воду, когда месье, приведенный нянюшкой, не понравился деду. А ведь мы с месье всего лишь играли в фанты. Мужчина обещал взять меня в жены и принес красивые панталоны в подарок. Знаю-знаю. Не пристало мадемуазелям принимать столь личный предмет гардероба, но у меня никогда не было таких: шелковых, с отделкой из изысканного кружева. Разве хотел месье сделать что-либо плохое? Мы всего лишь разговаривали. Да, на мой взгляд, он был совершеннейший старик и задавал странные вопросы, например, боюсь ли я темноты или боли, но я тем не менее в него и правда влюбилась. Ведь месье приносил сладости и разные украшения, говорил, что дедушка обязательно позволит нам сочетаться браком. Только дедушка не разделял его убежденности и сказал, что это гадкий человек. Поскольку родному деду я верила больше, чем себе, то с загадочным месье больше не встречалась, а нянюшку виконт выгнал.
Третий раз, уже будучи взрослой, я влюбилась тут, в академии, спустя два года после ухаживаний того месье. Но, увы, я выбрала неправильную цель, старшекурсник Агюст не разделил моих чувств и высмеял мое письмо с признанием. Хотя именно благодаря тому скандалу мы и подружились с Армель. Так что если из любви и получается что-то хорошее, то к мужчинам оно не относится.
Но дофин… не искал себе верной спутницы и соратницы. Неужели его интерес ограничивается наличием дворянского титула и магии и отсутствием внешних изъянов? Странно это. Ведь с женой принц проживет до самой старости. Или, как говорил месье де Грамон, фавориток еще никто не отменял. Эта мысль неприятно царапнула душу. Как-то все… неправильно. И отбор этот странный. Вкупе с вопросами на собеседовании и подслушанным разговором на балконе получается что-то жуткое.
Определенно не хватает информации. Как мне поможет знание секретов принца, пока не знаю, но хуже точно не станет, ведь верно?
Подобрав юбки, на цыпочках прошла вперед и обошла один из стеллажей. Зря я, что ли, столько времени провела в библиотеке, пусть и не в подготовке домашних заданий, а обычно в поисках романов на день Солнца. Я прекрасно представляю, как пройти к дальней комнатке с гобеленом. Но отчего такая тишина? Разве не должны мужчины бурно обсуждать встречу со мной? Мы бы с подругами поступили именно так.
Выглянула из-за стойки с книгами и разочарованно вздохнула – никого. Видимо, ушли тайным ходом. И что теперь?
Пнула один из стеллажей. Такой шанс был услышать информацию из первых уст. Может, фавориты ищут кого-то уж совсем особенного. И какие у меня теперь варианты? Можно подумать, в академии на каждом шагу люди из столицы.
Осознание пришло мгновенно… а ведь есть! Мэтр Шарль. Приехал прямиком из Париса, скрываясь от какого-то скандала. Учитель, несомненно, должен знать об отборе все, тем более готовиться к нему начали еще два года назад, когда мэтр жил в столице.