– Слышишь, Эвон? Фьють! Это ветер перемен. Больше месье де Грамон не будет таскать за собой незадачливую страшилку, – почти пропела шепотом Изабелла за моей спиной, касаясь губами уха.
Я ощущала дыхание баронессы. Белла даже не попыталась скрыть от остальных девочек своего злорадства, и оттого было еще обиднее. Наклонилась у всех на виду.
– Смотри, как бы вас этим ветром не снесло, Иза! – фыркнула Армель, не оборачиваясь, и чувствительно толкнула локтем однокурсницу.
– Мадемуазели, соблюдайте тишину! – строго сказал мэтр Шарль, недобро посмотрев в мою сторону.
А что я? Я стояла с неестественно прямой спиной, гордо подняв подбородок, чтобы не дать себе расслабиться и не показать окружающим, насколько я расстроилась от слов Беллы. Да, мне нравилась заинтересованность со стороны «старика». Я была в центре внимания академии. Главная звезда. Разве это плохо – хотеть немного восторженных взглядов? Да, дедушка, конечно, осудил бы, но… не плохо ведь? А теперь девочки поймут, что вся помощь мне со стороны месье де Грамона не более чем стечение обстоятельств. Не то чтобы я очень переживала по этому поводу, но купаться во всеобщей любви, пусть и фальшивой, весьма приятно.
Расстраиваться нельзя. Сейчас на меня смотрели не только сокурсницы, но и приглашенные мальчишки с разных факультетов. Здесь были и Жан-Клод, и Ноэль, и некоторые другие знакомые лица. Интересно, что сподвигло ребят прийти на занятие? Не любовь же к бранлям. И меньше всего хотелось становиться в пару с Ноэлем. Нам нельзя пересекаться, ведь он мигом все поймет. За прошедший год некромант стал мне другом, поддерживая буквально во всем. Ноэль был совсем не похож на других мальчишек, избалованных и глупых. Да что там говорить! Это единственный мужчина в нашей школе, от которого я не ждала подлости. Если не считать, конечно, тот поцелуй в переходе.
Послушно встала во внешний круг танцующих и наблюдала за суетой сквозь полуопущенные ресницы. Парни, стоя спиной друг к другу, то и дело толкались и шипели на соседа, вызывая у меня некоторое раздражение, – зачем приходить на урок танцев и так вести себя. Относительно спокойно было только в ближайшем окружении месье де Грамона. Менталист и улыбающаяся, вертящаяся во все стороны Лу стали точкой отсчета для круга.
– Мадемуазель Лаура, встаньте, пожалуйста, к остальным девушкам.
Молчащая до сих пор классная дама кивнула и встала между мной и Армель. Словно намеренно разлучив нас. Я же оказалась сдвинута на одного юношу относительно своего партнера напротив и оказалась лицом к лицу с Ноэлем. Впрочем, это не так уж плохо, когда знаешь того, с кем танцуешь в паре, пусть даже он и заметит, что мне не по себе. Ноэль явно лучше Поля. Можно хотя бы немного расслабиться.
– Кавалер делает правой ногой два шаркающих удара об пол, шаг вправо, приставить и с левой ноги в левую сторону на четыре счета поворот, – командовал нестройным мальчишеским строем мэтр Шарль, а его слова наглядно демонстрировал месье де Грамон.
Как хорошо, что не приходилось держать за руки партнера. Впрочем, месье Ноэль был отстранен и, казалось, поглощен своими личными переживаниями. На меня он, по крайней мере, даже не посмотрел. Возможно, мысли моего друга были сосредоточены на танце. Я слышала, у некромантов с приездом дофина и фаворитов прибавилось интересных внеклассных занятий. Месье Гай и месье Гастон были некромантами и проводили для наших студентов необычные практикумы. Хотя что могло быть интересным для некроманта, мне представлялось с трудом и даже вызывало некий страх.
Однако меня это несколько задевало. Неужели Ноэль так быстро забыл, как мы до ночи оттирали кубки в архиве. И как я делилась рогаликом, припрятанным в кармане, после тяжелого труда. Мы сидели, все в пыли с ног до головы, и рассказывали друг другу байки факультетов. Или как Ноэль позвал меня, чтобы опустить в тайник жутко секретную книгу по некромантии, которую ребята стащили из кабинета учителя. Щель между кладкой здания была такой узкой, что только моя рука пролезла внутрь. Аврора и Армель тогда так испугались, что даже не пошли за мной, а я была в восторге от ночного приключения. Я куталась в плащ, как мадемуазель из тайной канцелярии, и кралась вдоль стены, чтобы меня не было видно в лунном свете. Даже делала голос ниже, чтобы уж точно мальчишки не узнали, кого привел месье Ноэль. Какого бы они были обо мне мнения, знай, что я участвую в таких авантюрах. И что теперь? Ноэль даже не смотрит на меня. Разве трудно ему немного ободряюще мне улыбнуться? Ничего, месье Ноэль, я припомню вам это пренебрежение. И потребую за это два, нет, три пирога с кухни – мне и подругам. И это будет ваш подвиг – украсть выпечку на кухне, которую охраняют похлеще библиотеки. И без пирогов пусть даже не возвращается.
Удовлетворенно улыбнулась и повела плечом, отгоняя посторонние мысли и сосредотачиваясь на танце. Наша девичья шеренга зеркально повторила притоптывания мужчин и… сменила партнеров, сместившись на одного кавалера правее, слава всем силам, в противоположную от месье Грамона сторону. Сейчас я была слишком раздосадована, чтобы посмотреть в глаза «старика». Круг танца закончится, когда мы вернемся к своему партнеру, и я вновь пересекусь с менталистом. Мне казалось, он поступил со мной несправедливо. Он просто должен был пригласить меня. А не вредную Лу.
– Неплохо! – удовлетворенно раздалось за нашими спинами, когда до месье де Грамона оставалась всего «пара притоптываний».
Все танцующие разом остановились, и я испытала чувство досады. Почему сегодня все идет наперекосяк? Мне уже даже страшно идти в библиотеку, а то вдруг окажется, что новый выпуск с продолжением истории о Персефоресте привезли, но перед самым моим носом забрали последний экземпляр. И как жить дальше?
– Мадемуазели, я хочу вас обрадовать, что на этой неделе в день Солнца состоится большой бал дебютанток, на котором объявят имя невесты дофина, и одна из вас отправится в столицу вместе с нами на следующий день, – сказал месье де Грамон.
Девушки испуганно ахнули и разом побледнели. Особенно Армель.
Но ведь по правилам объявление должно было прозвучать на балу, приуроченному к дню излома зимы. К чему такая спешка?
Отчего-то вспомнились слова фаворитов, подслушанные мной на балконе: «Время первой крови приближается, а претендентки как не было, так и нет». Возможно ли, что магию на испытании девушки потеряли не просто так? И теперь месье де Грамон хочет обезопасить ту, которую удалось выбрать.
– Платья для вас уже доставили, и к каждой мадемуазель придет портниха, чтобы подогнать по фигуре, – продолжал между тем менталист. – Поэтому советую не покидать после ужина комнат, чтобы не заставлять мастериц ждать. При желании вы можете собраться группами не более трех человек.
«О! Благодарю, месье де Грамон!» – мысленно воззвала я, радуясь, что до дня Солнца не останусь одна вечерами. Хотя я больше переживала за Армель. Что будет теперь с подругой? Она бледна, словно холст. Разве можно так влюбиться за пару дней? Я даже позавидовала маркизе, ведь таких чувств у меня просто не было. Ко многим я ощущаю привязанность – к Авроре, к Армель, дедушке и брату, даже к Ноэлю и месье де Грамону. Но любовь?
– Смотри, Эвон, месье де Грамон не зря выделил Луизу, – прошептала за моей спиной Белла. – Наверное, она и есть наша королева.
Я вздрогнула от близкого дыхания Изабеллы. Неужели она права? Я быстро покосилась на Армель, которая стояла рядом, и вздохнула с облегчением. Все-таки не слышала. Что будет с маркизой от подобного известия – страшно представить.
Очевидно, стоит попросить у месье де Грамона объяснений. Что бы значило это поведение с его стороны?
Взволнованно покосилась в сторону «старика». Приглашение Луизы, да еще вдруг такое объявление. И почему именно сейчас? Может быть, Армель успокоилась бы, случись финальная стадия отбора позже. Или, наоборот, именно так и лучше, пока любовь подруги не расцвела во всей красе?
Лу торжествующе на меня посмотрела. Так и хотелось возмутиться: «Я-то тут при чем?» Мне, похоже, не светит ни дофин, ни фавориты, ни даже менталисты. И, казалось бы, месье де Армарьяк и месье Гастон были во мне заинтересованы. Неужели они решили, что темноволосая дурнушка не стоит их внимания? Гадко!
А я уже представила, как нас с графом венчают и я выхожу из храма, сверкая фамильными драгоценностями де Армарьяков. Не то чтобы я их видела, но у всех старых родов они должны же быть? Даже в «Гнезде» есть шкатулка с матушкиными украшениями, которые достались от королевской семьи. И вот иду я вся такая красивая в блеске изумрудов, а навстречу мне Луиза под руку с толстеньким бароном аж на пять, нет, десять лет старше ее. Естественно, баронесса приседает в низком реверансе, как и положено на свадьбах, и поздравляет меня с замужеством. А я, весьма снисходительно посмотрев сверху вниз (в кои-то веки) на бывшую соперницу, грациозно повожу плечиком и, расплываясь в улыбке, говорю:
– Спасибо, моя дорогая, вижу, и тебе повезло.
Только, видимо, в фамильных украшениях де Армарьяков будет щеголять Аврора. Мне же… похоже, именно мне придется выходить замуж за толстенького, но богатого барона, который получит родовитую жену с толикой королевской крови, а я – долгожданную поддержку для «Гнезда». Вроде бы все правильно, но как-то печально. И почему я не так красива, как Аврора или Армель? Слишком похожа на отца, ничегошеньки не досталось от белокожей и златокудрой матери.
На мгновение встретилась глазами с месье де Грамоном, и уже стал не важен торжествующий шепот Изабеллы за спиной и ехидные шепотки других девочек.
«Вы вредина!» – мысленно возмутилась, отправляя посыл менталисту. Конечно, на нем висит амулет, так что, скорее всего, он меня не услышит, но очень уж я была возмущена сложившейся ситуацией.
Внезапно «старик» широко улыбнулся, и его взгляд, прикованный ко мне, не оставлял сомнений, кому адресована улыбка. И всем было видно, что Луиза буквально висла на руке месье де Грамона, пытаясь отвоевать немного внимания, но вот эта улыбка…