Нет, зависти не было. Только грусть. Остатки обиды я без сожаления затолкала на задворки сознания. Что Аврора, что Армель потрясающие красавицы, естественно, не мне тягаться с ними. Чего удивляться? Тут хоть завидуй, хоть не завидуй, но не исправишь ситуации. Остается только, как говорит дедушка, уступать «красиво». Улыбнулась. Спокойно и безмятежно встретила напуганный взгляд баронессы.
– Когда? – задала правильный вопрос Армель. – Бог мой, когда вы могли остаться наедине?
Я охотно поддержала подругу. Неужели Аврора тайно встречалась с графом? Это как-то не укладывалось в моей голове. Пожалуй, подобного безрассудства я могла ожидать от Армель или от себя, но никак не от Авроры. Хотя если хорошенько задуматься, я могу себе представить эту сцену: кутающаяся в шаль баронесса, закат и граф, едва касающийся пальчиков подруги. О чем они могли бы говорить? Нежная Аврора и фаворит дофина. Вот тут мое воображение пасовало.
– На испытании, – призналась наконец баронесса, поколебавшись мгновение.
– И ты молчала?
– Так давно?
И снова наши голоса с Армель слились в один. Я не могла поверить, что Аврора так долго хранила в тайне такую новость.
– Мне надо было подумать, – ответила Аврора. – Прислушаться к своим чувствам. Месье де Армарьяк сказал, что мое решение должно быть добровольным и я должна озвучить его сама. Я, увы, не подойду на роль королевы, но графу по душе…
Голос Авроры сорвался, и она внезапно замолкла, затравленно посмотрев на меня.
Так неужели причина молчания баронессы – это я? Армель несколько удивленно перевела взгляд с меня на подругу.
– Прости, Эвон, – покаялась Аврора. – Я не хотела, прямо так и сказала месье де Армарьяку. Но он…
– Что он? – спросила мгновенно одеревеневшими губами.
Неужели граф сказал какую-то гадость? Мне было неприятно от этой мысли. Может быть, что я слишком глупа? Или когда он принес мне «приглашение», я оказалась слишком… раскрепощенной, и фавориты решили, что столь развратной особе нет места среди их избранниц. Действительно, я вела себя ужасно. Узнай дед, отходил бы меня хворостиной. Похоже, я окончательно опозорила род.
– Сказал, что ты, Эвон, уже занята и он не хочет становиться в очередь претендентов, потому что невеста нужна не только одному ему, – вздохнула Аврора, опуская глаза. – И что граф не видит смысла цепляться за мечту, когда реальность рядом.
Аврора по мере разговора опускала голову все ниже и ниже, а ее речь становилась все тише.
У меня же слова Авроры вызвали смятение. Я занята? Вереница претендентов? Это точно обо мне?
– По-моему, граф влюблен в Эвон, – едва слышно прошептала Аврора. – А я как замена, потому что он не надеется выиграть в схватке за ее сердце. Это… неприятно быть заменой.
Я же поняла, что чувствовала Аврора. Как ужасно понимать, что, сложись обстоятельства иначе, на тебя бы не обратили внимания. И то, что сказал граф, по-настоящему ужасно!
– Я думаю, ты не так поняла, – убежденно возразила Армель. – У месье де Армарьяка специфическое чувство юмора. Наверняка он смешался и не знал, что сказать. Ведь уверять тебя в своей любви ему могло помешать стеснение.
Аврора недоверчиво посмотрела на подругу.
– Все стесняются, – убежденно тряхнула волосами Армель. – И я, и граф. Вот он и отшутился. Будь иначе, разве позвал бы он тебя? Ведь полно претенденток, бери не хочу, а признался он тебе.
– Я тоже так думаю, – кивнула я, успокаивающе погладив подругу по плечу. – Ну где ты видела вокруг меня вереницу поклонников, с кем бы не мог справиться месье де Армарьяк?
С моей точки зрения, да, таких претендентов и не могло быть. Граф был богат. Думаю, его бы семья даже не заметила, попроси я немного золота для «Гнезда». А еще он молод и хорош собой. Кто бы еще мог оказаться более привлекательным в моих глазах?
– Ты скоро станешь графиней! – радостно взвизгнула Армель, запрыгав на месте и моментально забыв о переживаниях подруги.
Аврора неуверенно кивнула, сама свыкаясь, похоже, с этой мыслью.
– И мы будем вместе в столице! – Армель сжала руки баронессы, радостно улыбаясь. Маркизу совсем не смущало, что предложение о браке получила пока только одна Аврора. Армель совсем не думала о том, что дофин может выбрать другую девушку.
«Вместе». Радость подруги больно царапнула меня по сердцу. Они. А я?
Я усилием воли сохранила доброжелательное выражение лица. Было ли мне неприятно? Самую малость. Радость Армель я понимала, скажи граф или один из фаворитов о своем решении выбрать меня в спутницы жизни, я бы сама сейчас прыгала от радости до потолка. А уж узнай, что одна из подруг поехала бы со мной… В общем, эмоции Армель не вызвали во мне возмущения, только тихую грусть.
Впрочем, до маркизы достаточно быстро дошло, что в этом «мы» не было одного человека – меня.
Армель застыла на месте, словно ее приморозили хорошенькой порцией льда.
– Эвон, – простонала маркиза, окончательно осознав ситуацию, – но как же так… Эвон…
– А что я? – как можно равнодушнее пожала плечами. – Останусь в академии, доучусь. После отбора у меня неплохие шансы найти удачную партию. Выйду замуж… как все…
Голос дрогнул, и я едва сдержалась, чтобы не заплакать.
– Остальным фаворитам все еще нужны невесты, – глубокомысленно заключила Армель. – Возможно, если ты понравишься кому-нибудь из них на балу…
«Остальным»… Граф тоже так сказал. Мне некстати вспомнился подслушанный на балконе разговор. Помнится, тогда что-то говорили об обряде, «времени первой крови» и невестах для фаворитов. Мигом стало не по себе. Стоит ли рассказать подругам?
Последние несколько дней выдались насыщенными на события, я и думать забыла об этих странных словах, но теперь… Еще и слова месье Ноэля, слухи о девушках из отбора, которые уже не девушки. Возможно, все гораздо более мрачно, чем мне казалось раньше? Связывала ли я прежде все это воедино? Нет. А надо ли теперь?
– Знаете, я…
– Мадемуазели, к вам можно?
Меня прервал стук в дверь, может, наконец и до нас дошли портнихи. Армель, даже не дав мне продолжить, метнулась открывать. И только перед тем как выйти к гостям, проверила свой внешний вид, мельком взглянув в зеркало.
Я же прикусила губу. Видимо, не судьба. Вздохнула, поднимаясь с кровати, и поправила юбку. Плохо появляться перед столичными гостями неопрятной.
Дверь распахнулась, и перед нашим взором предстали три уставшие женщины.
– Прошу, проходите, – улыбнулась Армель.
Но не успели портнихи зайти в комнату, как в коридоре раздался истошный визг:
– Помогите! Лу! Ей плохо! Помогите!
Женщины, разом забыв про усталость, кинулись вон из комнаты. Мы с подругами тоже было подались вместе с ними, однако путь нам преградил появившийся ниоткуда паж.
– Мадемуазели, вам лучше вернуться в свои покои.
Глава 24
Отбросив книжку в сторону, чего со мной давно не случалось (ведь роман о короле Персефоресте самое прекрасное, что я читала), я подошла к двери. Интересно, паж еще там?
Приоткрыла крохотную щелку и выглянула в коридор, уткнувшись носом в спину «охранника».
– Вы что-то хотели, мадемуазель? – сухо поинтересовался паж, оборачиваясь.
Глаза у него, что ли, на затылке? Я же тихонько-тихонько!
– Да, месье, книгу, – «смиренно» пробормотала, косясь по сторонам.
Картина была точно такая же, как и вчерашним вечером: у дверей претенденток стояли пажи, а по коридору прогуливались менталисты. Как в карцере! Именно так я представляла себе тюрьмы, читая новые истории о рыцарях. Только в этот раз в каземат угораздило попасть мне, а не бравому Персефоресту.
– Предыдущая вам тоже не понравилась?
– Нет, месье, – покорно отозвалась, стараясь рассмотреть как можно больше, пока есть возможность. Я уже трижды выглядывала и просила принести мне книги, но ситуация в коридоре никак не менялась.
– А вот, по словам месье Труа, вы брали ее чаще остальных. Можно сказать, этот роман ваш «фаворит».
Естественно! Ведь это же самая интересная часть о короле Персефоресте. Там он целует мадемуазель Лиру и отправляется в таинственный лес. Разве можно не зачитывать до дыр такое описание нежных чувств, как в этой главе? Но не в такой же ситуации, когда лично у меня нервы на пределе. Понять бы еще, что происходит, а то сижу тут как… голубь на жердочке в своей голубятне. Жду какой-то весточки, но безрезультатно.
Все претендентки под домашним арестом. Даже занятия для нас отменены. А я бы обрадовалась даже библиотековедению. Неизвестность давила на нервы, заставляя придумывать всякие ужасы. И не только мне, я уже слышала, как плакала через стенку Анжелика, напуганная произошедшим. Ведь мы ничего не знали.
Мне удалось услышать вчера, что с Лу что-то не так, и это, похоже, действие яда, но известие так поразило меня, что я даже не успела ни словом перемолвиться с девочками, сразу после шума в коридоре нас начали разводить по комнатам. Аврора пыталась еще цепляться за меня, и ее, испуганную и отчаянно кричавшую, утаскивал один из пажей, прижимая к себе за талию. Паника творилась такая, будто бы… кого-то убили.
А теперь снаружи охрана, и выйти никому нельзя. Даже в туалет под конвоем. Это унизительно, в конце концов!
– И воды, – решительно шагнула вперед, почти выходя в коридор. – Я хочу воды.
– Вернитесь в комнату, мадемуазель, – снова перегородил мне дорогу паж. – Это для вашей же безопасности.
Я до последнего не хотела верить, что на Лу было совершено покушение, но если сложить воедино все кусочки мозаики: услышанное на балконе, внезапный арест Марии-Элены, слова пажа и крики о противоядии… Неужели Лу отравили из-за танца с месье де Грамоном, посчитав, что она главная претендентка на место невесты дофина? Господи, а если бы на месте Лу была я?
От подобных мыслей я вздрогнула и покорно отступила назад в комнату, захлопнув дверь. Даже пить расхотелось. Видимо, это действительно нападение на будущую королеву, ведь в столице делали так же, лишь бы помешать отбору. Но для чего убивать невесту дофина? Гораздо логичнее было бы убить принца. У Луи-Батиста и охраны-то толком нет. И кто мог напасть на Лу? Не Белла же! Они были в комнате вдвоем… а сейчас даже охраны перед дверьми Беллы и Лу нет. Понятно, что баронесса в лазарете, а вот где Изабелла? Не в допросной, я надеюсь. Тряхнула головой, отгоняя лишние мысли: так можно додуматься до чего угодно.