Лишь в конце рабочего дня выйдет Хозяйка из кабинета, веселая, сексуально привлекательная, в глазах нечеловеческое либидо горит, а на губах столько алой помады, что аж на пол капает. Повернет два раза в замочке ключик, спрячет его в сумочку и скажет весело: «До завтра, мальчики и девочки»! И засмеется, словно треснувший хрустальный колокольчик. Сядет в свой «Феррари» – и только клубы пыли в воздухе оставит.
Однажды офисные работники, хоть и страшно было, взломали замок и проникли в кабинет Хозяйки. Думали найти там Эдика Суворова, которого пять часов назад Хозяйка к себе вызвала. Искали – нет никакого Эдика.
И вдруг открыли замаскированную дверку и увидели тайный ход. И пошли по нему офисные работники, чиркая зажигалками и стуча зубами от страха. Идут и зовут: «Эдик, Эдик!» а эхо с другой стороны коридора им отвечает: «Кидэ, Кидэ!»
Шли они шли, и в конце концов впереди забрезжил свет. И ветерком повеяло. Обрадовались, припустились вперед…
И попали они на солнечную поляну, цветами покрытую. И видят, как по поляне бродят все пропавшие их коллеги: и Эдик, и Зиночка, и Шурик, и Аркадий Петрович, и Аделаида, и еще сто пятьдесят человек.
Присмотрелись: те, да не совсем те. У Эдика из ушей черви выползают. У Зиночки из правого глаза мышка выглядывает, из левого – шустрая ящерка. У Шурика в распоротом животе кишки вперемешку со змеями шевелятся. А Аркадия Петровича так скрючило, что он превратился в петлю Мебиуса с торчащим из ануса наружу языком…
Жутко стало офисным работникам, кинулись они обратно к потайному ходу, а он уже громадным валуном приперт.
А тут и рев автомобильного мотора послышался, стремительно приближающийся. И выскакивает на поляну в своем огненном «Феррари» Хозяйка.
– Ну, мои дорогие мальчики и девочки, рада, что вы сами сюда наведались, – говорит вкрадчиво…
И тут началось такое, что Николай Васильевич в гробу еще раз перевернулся, заняв ту позицию, в которой его предали земле в 1852 году.
Червивый сынок
В одном офисе был обычай каждый день есть маленьких детей.
Когда это было заведено и кем – о том никто уже не знал да и знать не мог.
Самый старший менеджер, как по должности, так и по летам, Николай Лукич постоянно напоминал офисным работникам на общих собраниях: коль так поступали наши отцы и деды, то негоже нам отступать от этой традиции.
– Да и чревато это, – говорил он, делая такое зверское лицо, что у всех ужасом сковывало душу, – как только раз пропустим, то тут нам всем и конец настанет.
И каждый день тот, чья была очередь, приводил в офис маленького мальчика или девочку, которых он приманил на улице ласковым словом, доброй улыбкой, шоколадкой «Баунти» и обещанием сводить в Диснейленд.
Специалист по клинингу Фрося тщательно мыла этого мальчика или девочку теплой водичкой с детским шампунем без слез, ласково приговаривая: «Ах, ты мое дитятко золотое, ах, ты моя гулечка драгоценная!»
А потом повар не больно зарезал ребенка и готовил из него всякие разные блюда согласно заранее составленному меню. И лишь Николай Лукич неизменно заказывал себе одно и то же – глазки, зажаренные на оливковом масле с золотым лучком.
Однажды специалист по логистике Нина Николаевна, как ни старалась, не смогла приманить на улице ни одного маленького мальчика и ни одну маленькую девочку. И тогда она привела в офис своего сынка Шурика. Я, говорит, конечно, его люблю. Однако корпоративные традиции превыше личных амбиций.
Но как не крепилась Нина Николаевна, все же немного всплакнула, когда Фрося увела ее сынка в душевую комнату. Но тут сердобольные офисные женщины отвлекли несчастную мать, напоили корвалолом и повели с ней отвлекающие женские разговоры, состоящие не столько из слов, сколько из взглядов, интонаций и элегантного стряхивания пепла.
Но Нина Николаевна была не такой уж простой женщиной. Если бы с ее сынком было все нормально, она не привела бы его в офис. Шурик был неизлечимо болен, и жить ему оставалось от силы полгода. Что это за болезнь никто не знал, а потому и лекарств ему никаких не прописывали.
И как только повар разрезал Шурику животик, чтобы набить его гречневой кашей, оттуда поползли черви. И не поползли даже, а повалили упругой волной. Черви облепили повара и сожрали его до костей, отчего заметно подросли и стали маленькими стремительными змейками. Змейки расползлись по офису и сожрали всех офисных работников.
После чего превратились в маленьких детей, мясо которых когда-то съели офисные работники. Офис наполнился звонким детским смехом.
И лишь Шурик бегает по коридору, плачет и завет мамочку, которую он любит больше всего на свете.
Мертвый охранник
В одном офисе умер охранник. Был он человеком немолодым, а потому добросовестным: верой и правдой служил общему делу и не требовал повышения зарплаты, поскольку был одиноким, и деньги тратить ему было не на что.
Умер он от недолеченных воинских ран, полученных в стародавние времена в Кандагаре. Умер достойно: отстоял смену, сдал табельное оружие, продиктовал бухгалтерше Нине Семеновне рецепт от ревматизма, после чего лег и навечно смежил веки.
Решили похоронить охранника в соответствии с его летами и служебными заслугами, то есть по высшему разряду и старинному обычаю. Уложили в тисовый гроб с инкрустацией карельской березой. Обрядили в костюм от Версачи, повязали галстук от Диора, на ноги надели ботинки от Гауччи. В один карман положили голдовую кредитную карту, на которую вскладчину положили 100 тысяч долларов. В другой – айфон последней модели, оплатив на год вперед безлимитное подключение. Под брючный ремень засунули Стечкина с полным магазином.
Над могилой дали три залпа из всего имевшегося в офисе оружия.
От души погуляли на поминках.
Да и забыли.
Так уж устроена нынешняя жизнь, что живые о живых-то не помнят, а уж о мертвых и говорить не приходится.
Проходит неделя. И вдруг самому старшему менеджеру офиса Петру Никанорычу позвонил мертвый охранник. Петр Никанорыч вначале решил, что кто-то его разыгрывает, и нажал отбой. Звонок повторился…
И на экране айфона высветился тот самый номер, который был у охранника.
И мертвый охранник рассказал Петру Никанорычу, что в офисе завелась зараза – конкуренты с потрохами купили менеджера Ложкина, который поставляет им секретную информацию.
Сделали Ложкину усыпляющий укол, отвезли на пустырь, да и закопали.
Проходит три дня. Опять звонит мертвый охранник. И говорит, что на скользкую дорожку предательства встал юрист Сидоренко. Закопали и Сидоренко…
И пошло, и поехало. Не проходило и недели, чтобы мертвый охранник не разоблачил очередного врага, внедренного конкурентами в офис.
Через полгода, когда Петр Никанорыч проводил совещание, позвонил мертвый охранник и закричал в трубку так громко, что все сидящие за столом услышали, что именно самый старший менеджер и есть главный предатель. И начальник охраны тут же его застрелил.
Это убийство скрыть не удалось. В офис нагрянул следователь и снял со всех уцелевших офисных работников показания. Всему, абсолютно всему поверил следователь. Но поверить в то, что аккумулятор в мобильнике работал без подзарядки полгода, поверить он никак не мог.
И он решил откопать мертвого охранника, чтобы посмотреть, какой же у него аккумулятор. Только он откопал гроб, только собрался оторвать крышку, как из гроба прогремели три выстрела, и следователь замертво рухнул в могилу.
Герои Кандагара не сдаются ни живые, ни мертвые.
Новогодняя трапеза
В одном офисе готовились встречать Новый год. Составили праздничное меню – с сексуальным подтекстом. Нарядили елочку – с сексуальным подтекстом. Офисный поэт Лева сочинил всем стихи, и тоже с тем же самым подтекстом. Потому что в этом офисе делали рекламу, которая, как всем известно, вся с этим самым подтекстом. И ничего на свете эти офисные работники делать по-другому не могли. Вполне понятно, что и Дедмороза со Снегурочкой заказали соответствующих.
31 декабря ровно в два часа дня приехали в офис Дедмороз и Снегурка. Приехали не столько поздравлять, сколько провоцировать на прямые сексуальные действия. Дедмороз знал множество скабрезных шуток-прибауток, потешек-обжималок и игр-трахалок. А Снегурка могла так зажигательно охать и постанывать, что от ее голоса мертвые восставали из гробов и начинали остервенело делать мертвых младенцев.
Короче, начали Дедмороз со Снегуркой лицедействовать, гонорар свой отрабатывать. Он и так, и эдак, да еще и растак. Она и по-разному, и по-всякому, да еще и по-всяческому. Стараются, потом обливаются, а у офисных работников ничего не получается, как ни пыжатся, как ни тщатся. Потому как все свою витальную энергию на подтекст потратили, сосуды свои поганые втуне опустошили.
Рассердился тут Дедмороз, рассвирепела Снегурка! Она на офисных работников росомахой кидается, лица в кровь царапает, уши отгрызает, глаза высасывает. Он охаживает офисных работников по головам жезлом своим волшебным двухпудовым, отчего те превращаются в лягушек холоднокровных, знающих только одно слово «брекекекекс».
Тут бы и сказке конец, а кто слушал – молодец. Да на беду офисных работников проходил мимо китаец неопределенного возраста, пола, вероисповедания, неведомой сексуальной ориентации и партийной принадлежности, что, впрочем, в этой истории не имеет никакого значения. Мало того, что китаец был голодный, так он был еще и обжорой. Собрал он офисных работников, зажарил, да и уплел за милую душу. Точнее – с аппетитом, потому как никакой души у офисных работников не было, да и быть не могло чисто априори.
Черный софт
В одном офисе работала одна молодая офисная работница, которую звали Ксенией. И была та Ксения глупа, как пробка над пузырьком от йода, но при этом хороша и свежа, как роза, которую положили на гроб поэта Владислава Ходасевича.
И пришло однажды той Ксении письмо. И хоть и было на нем написано СПАМ!!! но она его не только раскрыла, но и кликнула на размещенную в нем ссылку.