Мне даже показалось, что он готов меня убить.
– Я не знаю, кто поставил ее, – ответила, пряча страх, и попыталась подняться, но принц толкнул меня в плечо, не давая встать. – Для меня это такая же неожиданность, как и для вас.
– Я тебе не верю, – процедил принц. – Вы с бастардом заодно. Теперь нет никаких сомнений, что это он пытался убить меня моими же руками, а потом сбежал к тебе. Все, как мне донесли. Сходится, теперь все сходится…
– Ничего у вас не сходится, – прошептала я. Во мне наравне со страхом стала закипать злость. И уже было безразлично, что со мной станет. – Будь это Вейтон, он бы не дался вам в руки так просто. И уж точно довел бы дело до конца.
Как же я ненавидела принца в этот момент, всем сердцем, всей душой! Хотелось плюнуть в его аристократическую рожу или даже придушить его собственными руками. Однако, словно в насмешку над этими мыслями, на моей шее внезапно оказались руки принца. Кожу тотчас опалило холодом.
– Теперь ты будешь следовать только моим приказам. – На лице принца появилось подобие улыбки.
Он убрал от меня руки, а я прикоснулась к шее и ощутила под пальцами ледяную гладкость. Ошейник…
– Знаешь, что это? – вкрадчиво поинтересовался принц.
Нет, нет, этого ведь не может быть…
– Рояльт? – произнесла я одними губами.
– Правильно, – прошептал он мне прямо в лицо. – Теперь вы полностью в моей власти, мисс Гамильтон. В полной!
Это был удар под дых. Я на несколько мгновений ослепла и оглохла.
– …давно хотел испробовать это забавное заклинание, – сквозь гул в ушах донесся самодовольный голос принца. – Жаль, что теперь оно непопулярно…
Он прошел к своему креслу и обессиленно рухнул в него. На рубашке в районе живота стало проступать кровавое пятно. Похоже, открылась рана.
– А теперь подойдите ко мне, мисс Гамильтон, – медленно проговорил принц. – Будете залечивать мою рану.
– Что? – Я по-прежнему пребывала в прострации, а пальцы раз за разом прикасались к рояльту.
– Вы же целитель, – напомнил его высочество с кривой усмешкой.
– Вы доверите лечить себя студентке? – спросила я, наконец осознав его просьбу. – Уверена, у вас есть свои целители, куда лучше меня. Да и любой профессор с ЦиНа…
– Я приказываю это тебе, ты плохо слышишь? Бастард хотел убить меня, а ты вылечишь, понятно? Исправишь его преступный поступок. И тогда я, возможно, подумаю над лучшей судьбой своего братца. Ты же хочешь, чтобы он остался жив? А твои единственные родственники?
Принц угрожал мне, наслаждаясь ощущением своей власти. Конечно, верить ему было глупо, такие люди не знают цены словам. Но я все равно не могла его ослушаться, поскольку боялась, что он решит использовать тетю и дядю, Аннети, навредит им в отместку мне. Да и, несмотря на весь ужас и безумие ситуации, я все еще робко надеялась, что Вейтону удастся помочь. Поэтому я все же поднялась и, пересиливая себя, направилась к его высочеству.
– На колени, – приказал он, когда я приблизилась. – Хочу видеть нашу несравненную мисс Гамильтон у себя в ногах…
Глава 22
Это было унизительно. Лечить, стоя на коленях, того, кого ты ненавидишь.
– Завтра снова жду вас, мисс Гамильтон, – сказал принц, отпуская меня восвояси. – С утра.
Я ничего не ответила. Направилась к двери, расправив плечи. Если он хочет видеть меня подавленной, то не дождется. Рояльт давил на шею, словно петля, и в этом он совсем не был похож на тот невесомый, что создавал Вейтон. «Сложность узора рояльта отражает силу чувств его создателя», – вспомнились слова Мэг. На этом же вовсе не было никакого узора. Просто ледяной обруч. Думать о нем было больно, но так просто мириться с ним я не собиралась. Даже если единственным способом избавиться от него будет смерть. Моя или кронпринца.
Мой арест продолжался. Сидя взаперти в своей комнате, я слышала голоса ребят, которые возвращались после занятий. Мэган, Фелиса, Алекс, Роб… Как же мне хотелось их увидеть, рассказать им все, попросить совета, возможно, узнать что-то о Вейтоне! Однако ко мне никого не пускали, только принесли обед, к которому я почти не притронулась. Сходила с ума от неизвестности и страха за Вея. Где он сейчас? Допрашивали его или нет? Виделся ли он с принцем? И вообще, все ли с ним в порядке?..
За окном сгущались сумерки, а я так и сидела, не переодевшись и не зажигая свет. На голоса в коридоре уже не обращала внимания, поэтому не сразу услышала, как в двери поворачивается замок, кого-то впуская ко мне.
– И чьего это ты сидьишь без света? – спросил знакомый голос, и я встрепенулась, не поверив своим ушам.
– Глория! – Я не знала, как относиться к ее появлению.
– А кто ж еще? – Она сама зажгла бра у зеркала. И спросила, понизив голос: – Ну как ты тут?
– А ты как ко мне попала? – задала я встречный вопрос. – Как тебя пустили?
– По спецразрьешению! – Герцогиня тихо хихикнула и показала мне бумагу с золотым гербовым тиснением. – Я сама нарьисовала его. Никто не заподозрил, что оно ненастоящее. Ты чьего на менья так смотришь? – Она нахмурилась, заметив мою настороженность.
– А как я должна на тебя смотреть? – спросила я. – Откуда мне знать, зачем ты пришла? Может, по поручению принца.
– Вообще-то я пришла тебья провьедать, – с обидой отозвалась Глория. – И рассказать о Вейтоне, чтобы ты не бьеспокоилась. А главное, сказать, что с тобой хочьет увидеться Джулиана.
От одного упоминания о Вее и Джу сердце забилось чаще, однако настороженность не пропала.
– Не знаю, могу ли тебе доверять, – прямо сказала я. – Не знаю, на чьей ты стороне.
– Ну как же мне тебье это доказать? – Глория взмахнула руками и горестно вздохнула. – Хотья мне поньятно твое недовьерие. Если бы здесь был Вейтон, он бы доказал тебье, что я говорью правду.
– Вижу, вы с ним сблизились, – не удержалась я от колкости.
– Ох, пьерестань! – Она сделала большие глаза. – Ты рьевнуешь? Брось этьи глупостьи! Между нами нет и капли чувств, развье что дружба.
– А когда-то ты говорила, что не отступишься от него, – напомнила я.
– Ох, когда это было, – отмахнулась Глория и, сбросив плащ, села на кровать. – Я сама тогда заблуждалась… И не знала, как Вейтон тебья любит. А он любит. Я даже завьидую тьебе немного. Нет, не потому, что это Вейтон, – поспешно добавила она, – а просто… Мне хотьелось бы, чтобы менья так тоже любили. Напримьер… Нет, не важно! – Герцогиня смущенно улыбнулась.
– Тим? – осторожно предположила я.
– Это так замьетно, да? – Глория покраснела до кончиков ушей. И это уже точно подделать было невозможно. Как и растерянную улыбку, и блеск в глазах. – Это он, да… Лора, – она перешла на шепот, – мне очьень стыдно признаваться, но кажется, я влюбилась. Я постоянно думаю о ньем, ищу с ним встреч. Мне нравится говорьить с ним. Нравится, когда он касается менья. И я рьевную его к другьим дьевушкам. Страшно рьевную. И это ужасно…
– Почему? – Я невольно улыбнулась.
– Ну как же? Мы не одного круга. И вдруг я ему не нравлюсь? Вдруг моя льюбовь безотвьетна? Мое сердце разорвьется от горья… А пьервая я никогда не признаюсь. И родьители… Они не одобрят этого.
– Тим – хороший парень. Действительно хороший, – отозвалась я. – Не знаю, насколько глубоки его чувства, да и девушки вокруг него всегда вьются, но мне все равно кажется, что ты ему симпатична.
– Правда? – Глаза Глории загорелись надеждой.
– Думаю, да, – снова улыбнулась я. – Но если бы у меня была возможность, я бы попробовала разузнать у него о тебе, однако сейчас, увы, это не в моих силах. – Я со вздохом обвела свою комнату взглядом.
– Да, дьела… – Герцогиня вздохнула вслед за мной. – Провальился наш план. Так бьездарно провалился! – В ее голосе слышалась досада. – Не поньимаю, как так вышло? Я же проводьила Гарольда в его покои. Даже помогла уложьить его… Почему он проснулся и вышьел на балкон?
– То есть это все произошло на балконе? – удивилась я.
Глория кивнула.
– Гарольд на балконье создал льедяной кльинок и проткнул им себья. Но удар был не очьень сильным и точным, видьимо, Гарольд ещье был под алкогольем… Промазал.
– Это был не Вейтон, ты ведь понимаешь? – сказала я. – Мы были с ним здесь, в моей комнате, всю ночь.
– Поньимаю уж… – Глория тряхнула головой. – Вейтон не идьиот, чтобы так подставьиться. Да и план был другим. Вы должны быльи сбежать.
– А откуда стража узнала, что Вей у меня?
– Хороший вопрос, – задумалась герцогиня. – Дажье я этого не знала. По плану вы должны быльи встрьетиться позже, у ворот. Но Гарольда вырубьило раньше, вот, видимо, Вейтон и импровьизировал. Может, кто-то видьел его или тебья?
– Вей был осторожен, да и я тоже.
– Интерьесно, очьень интерьесно…
– Как Вей? – спросила я о том, о чем сейчас волновалась больше всего. – Ты сказала, что знаешь что-то о нем. Где он? Его же не отправили в королевскую тюрьму?
– Ньет, он пока здьесь, в подвале главного корпуса, под охраной, – ответила Глория. – Гарольд пока не покажьет его отцу. – Она удрученно усмехнулась. – Будьет сводьить счеты сам… Признаться, он и ребьенком был гадким и избалованным, а сейчас и вовсе стал гадом.
– А он не убьет Вея? – От этой мысли стало страшно.
– Будьем надеяться, не успеет. Джулиана! – вспомнила внезапно Глория. – Она же ждьет тебья!
– Где? И как я выйду отсюда? – Я показала на дверь.
– А я на что? – Герцогиня хитро улыбнулась. – Раздьевайся… – И сама принялась расстегивать пуговицы на платье. – Ну же, поторапливайся. Будем меньяться одьеждой.
– Ты это серьезно? – Я несколько растерялась.
– Я что, зря плащ с капюшоном надьевала? Давай, Лора, давай…
Я кивнула и стала быстро снимать с себя одежду.
– Постой, – вдруг вспомнила и показала Глории рояльт. – А как быть с этим?
– Вот же мьерзавец, – протянула герцогиня, разглядывая обруч. – Ну ничьего, Гарольд сейчас спит. Ему дали другое снотворное, так что он не будьет следьить за тобой. Не почувствует ничего.