Она не справится таким образом, поэтому нужно действовать быстрее.
Усмешка режет бледное лицо.
Клара не станет рисковать для того, чтобы допросить его, хотя в груди клокочет и бесится: «Что здесь происходит?!».
Она вцепляется в горло мужчины изо всех сил, переносит весь вес в сторону и с ужасом слышит, как хрустит его шея.
Он валится на кровать.
Тело кажется каким-то бесформенным.
В ушах дико бьётся пульс. Нужно бежать, бежать к родителям, скорее рассказать им об опасности…
Она пытается слезть с кровати, но тут мужчина бархатно, вальяжно смеётся. Густая кровь будто заливает комнату с каждой минутой всё сильнее.
Он обладает какой-то странной магией, с которой ей не за что ни справиться.
— Здесь чужак! — кричит Клара изо всех сил. — Чужак! На помощь!
На её лице смесь решимости, страха и какой-то странной досады. Как будто бы оттого, что она всё ещё не понимает, что происходит и как это остановить.
В какой момент всё пошло не так?
Она отчётливо помнит, как ей сделали предложение в одиноком обеденном зале.
Всё остальное будто ненастоящее.
— Что же ты? — тянет мужчина, сверкнув на неё чёрными глазами навыкат. — Хочешь, чтобы мои братья наблюдали за нами? Интересно…
Её передёргивает.
— Да какого… Какого земляного кома ко мне вечно пристают какие-то… животные.
Она старается отстраниться от мужчины, и в этот момент распахивается дверь и в комнату входит… один из них?
Она смотрит, но не видит.
Всего несколько мгновений. Всё происходит слишком быстро. Белокурый мужчина отрывает тому, кто ужасно смеялся совсем недавно, голову.
Клару прошибает холодный страх.
Узнавание будто на пути к ней, но задерживается, и она замирает в страхе, словно ожидая удара.
Но его не следует. Происходит другое.
Из тела обезглавленного мужчины с ужасным писком начинают выбегать десятки серых крыс. Они скрежещут зубами, переговариваются между собой на птичьем языке и сплетаются розовыми хвостами.
Кларе становится дурно, но тут кто-то подхватывает её на руки и уносит прочь.
В объятьях мужчины тепло. От него пахнет талым снегом, ветром и слегка — дымом. Она всё ещё не видит его, но уверена, что не ошибается, позвав тихо, будто на пробу:
— М… Марк?
В ответ мужчина останавливается. И выдыхает прогоркло, виновато:
— Да. Я. Разве не узнаёшь? — в последнем слове есть какая-то доля усмешки, горькой, стылой, странной.
Наконец, дымка с глаз Клары спадает, и она видит его.
Его и то, что вокруг.
То, что не похоже на стены её родного замка…
Крысиная магия?
Это неважно. Это всё неважно…
Она обнимает его крепче, холодные пальцы неумолимо дрожат. В горле стоит ком, глаза влажные из-за слёз.
— Марк…
Клара так счастлива видеть его, чувствовать рядом, знать, что больше не одна, что забывается, безбожно забывается и принимается целовать его в скулу, в подбородок, в угол губ.
Словно между ними не существует никаких обид, противоречий и опасений.
— Клара, — выдыхает он так, будто она делает что-то невозможное, больное, неправильное.
Она отстраняется, вглядывается в точёные черты лица, в поджатые тонкие, красивые губы, в глаза цвета чистого льда. Не холодные. Растерянные.
— Что было бы, если бы я не успел? — едва слышно произносит он.
Она выгибает бровь и вдруг смеётся, бросая совершенно беззаботное:
— Заткнись! Лучше скажи, где мы вообще.
Марк медлит, но всё же решается и касается губами её волос. Она чувствует, как судорожно он дышит, как крепко прижимает к себе.
— Я тебя вытащу, — звучит вместо ответа.
Глава 40. Новая игрушка для Тёмной Госпожи
— Твоя теория хороша, начинай сначала, — улыбается красивая женщина, высокая, темноволосая, острая.
Она похожа на…
Лекс щурится и облизывает рот, когда догадка подкатывает к горлу, словно холодный ком.
Она похожа на эрлу Дагарда, Клару Харш.
— Долгие годы я ждала этого часа, — говорит она, — я позволю тебе наблюдать за этим, но рассказать ни о чём ты не сможешь никому… И они, — взгляд бросает на шатры ферсвинов, — тоже.
Интересно.
Это вовремя он, конечно, мимо проходил.
Ферлис прикидывает, что делать дальше и решает начать с забавного — раскрутить злодейку на злодейскую речь.
— Раз я всё равно не выберусь живым… — тянет он, — хоть расскажи, какого чёрта должен буду умереть на краю земли.
У неё дёргается угол красных, словно лепестки розы, губ. Снежинки будто облетают её, ни одна не решается коснуться волос или платья.
— Моё имя — Ханифа. Я сестра Марлен Харш. Мы родились в один день.
— Не повезло, — вставляет Лекс.
Действительно, к двойняшкам и близнецам люди относятся очень настороженно. Иногда матери даже избавляются от одного из детей. Или обоих, так как каждый из них уже запятнан. Людей можно понять — жутко наблюдать за отражениями друг друга. Ведь кто знает, нет ли в них какой-нибудь тёмной силы, которая навлечёт чуму на всё селение.
Марлен и Ханифе, видимо, повезло больше.
В их краях к подобному относились немного легче.
— Так уж вышло, что в день инициации мы обе получили силы. Большая редкость, судьба или естественный ход вещей, потому что проведение двоих считает за одну? Я не знаю. Но моей младшей сестрёнке повезло куда больше — сила сделала её лишь ценнее в глазах других. Не обезобразила, не свела с ума. Ну, может быть только чуть-чуть. Я же…
— Не могла оставаться среди людей? — догадывается ферлис.
Ханифа кивает.
Видно, что она довольна тем, что может остановиться и поговорить. Будто такой возможности у неё не было очень много лет.
— Плата за мою силу — изгнание. Таких как я — очень много. Мы не виновны, мы не просили магии, не просили даров. Но они обрушились на нас в тот момент, когда жизнь только начиналась. Мне пришлось создать клапан, мир под землёй и оставаться там.
— Какая способность тебе досталась?
Ханифа фыркает как-то странно и за её спиной из снега начинают выбираться серые, огромные крысы.
Способности бывают жуткими. Управление вредителями — одна из них. Таких магов обычно называют крысоловами.
Крысоловками?
Ферлис не слышал раньше, чтобы сей чудный дар доставался женщинам.
— Я слышал, что с таким живут. Это зарегистрировано в королевском реестре магических способностей. Странно, что плата столь велика.
— Да, — Ханифа закатывает глаза, — я тоже не в восторге. Рядом со своими селением в лесу я устроила свой мир. Он был тесным, но чем больше крыс приходило на мой зов, тем больше становилось пространство. Крысы напитывались магией и становились чем-то иным. Они приносили мне вести со всего мира. И, разумеется, я слышала о своей сестре и её новом положении в обществе. О могущественном муже и первенце.
— Недолго музыка играла. Они лишились своего кормильца.
— Да, но она вышла замуж во второй раз, и жизнь её до сих пор вполне беззаботная.
— Всё дело в зависти к сестре?
— Всё дело в том, что я увидела возможность. Всё дело в том, что я могу. А, значит, почему бы и нет?
Ханифа делает круг вокруг Лекса, будто танцуя.
— Я хочу взять то, что принадлежит мне.
— Что же это?
— Глупый… Человеческую жизнь, конечно же. Как ты не понимаешь? Она родилась со мной в один день. Мы так похожи… Правильно будет разделить одну жизнь на двоих. Половину своей Марлен уже прожила. Два мужа, эпатажные выходки, взрослая дочь, целый замок в распоряжении… Этого достаточно. Настало моё время. Я заберу себе вторую половину. И, видишь, я даже беру время морщин и трещащих костей. Я щедра.
— Или не было способа раньше пробраться к Утёсу? — хмыкает Лекс.
Ханифа смеётся.
Его глаза поблёскивают красным.
— Дорогуша, когда я поняла, что могу делать свой малый мир шире, я тратила все силы, чтобы добраться до сестры. Ещё раз увидеть её. Но потом оказалось, что и у пазух есть пределы. Да и на землях Дагарда стоит что-то против появления иных миров. Но. Крысы на то и крысы, чтобы находить пути. Несколько лет они прогрызали тоннели до Утёса. И вот я здесь. Именно это ты всё же почувствовал, фер. Тебе не повезло, как и этому несчастному табору. О том, что здесь происходит, не должен узнать никто. Все они отдадут мне свою магию. Все они останутся на моей земле.
— Твоей земле?
— Клара сейчас у нас. Она думает, что всё ещё в замке. Что был дуэль, что рядом — жених, но это не так. Скоро-скоро она выйдет замуж за самозванца. Благодаря энергии Урахада и её собственной инициации произойдёт энергетический бум, и мы сможем…
— Поменяться жизнями?
— Да, сладкий, можно сказать и так. Все обители Утёса будут заперты в пазухе. Зная об этом или нет — я ещё не решила. Я же, вместе со своими детками, останусь на земле людей. Баланс. Все довольны и счастливы.
— Думаешь, никто ничего не заметит?
— Это ведь идеальное совпадение, что Итибол выбрал Марлен. Клан Харш весьма и весьма закрытый. Никто не удивится, если его представители не станут слишком уж выходить из тени. И никто не нападёт, посчитав это слабостью, потому что… кому вообще нужен край земли? Здесь нет магии, здесь слякотно, холодно и пусто.
Вот дела…
Получается, Клара должна выйти за чужака, и это станет частью обряда, который заточит её и её семью в ином измерении.
Нужно добраться до неё, спасти, всё рассказать.
Иначе произойдёт непоправимое…
Но как? Ханифа маниакально улыбается.
Она вдруг отводит манящий взгляд от ферлиса и срывается с места к красному шатру. Чёрт! Эрик до сих пор никуда не ушёл, он всё слышал, и теперь…
— Маленький, милый проказник, я начну с тебя!
На его лице застывает страх, но в тот же миг сам он исчезает.
Магичка издаёт рыкающий звук и капризно хлопает в ладоши.
— Найдите его!
Крысы ныряют в снег.
Лекс чувствует что-то тяжёлое на собственной шее.
Это ошейник с золотой цепью, которую Ханиф наматывает на руку.