Зеркало истины
Хрустальные горы поражали красотой. Они сверкали на солнце и напоминали сказочную крепость, а не твердыню из плотного небьющегося хрусталя.
– Это мое убежище, – пояснила Раймонда. – Обычно я прилетаю сюда, когда хочу побыть одна. Иногда даже дракону нужно уединение.
Уединиться в таком месте было самым разумным. Не обладая крыльями до горного плато было не долететь. Любой, кто попытается залезть на эти горы с канатом или веревкой, скорее всего, лишь изранится в кровь об острые хрустальные выступы. За них не зацепишься, лишь отрежешь себе пальцы.
Если б Клемент не ехал на крылатом эльфийском коне, то Раймонде пришлось бы обратиться в дракона, чтобы доставить жениха в свое убежище.
Зато внутри оказалась красиво, как в ледяном раю. Хрустальные стены напоминали замок изо льда. Но холодно в нем не было. По сокровищам, разбросанным на полу, можно было узнать очередной приют Раймонды. Где она, там и золото.
– Тут вообще никого нет кроме нас? – Клемент огляделся по сторонам. Пещеры в хрустальных горах были более просторными, чем бальные залы во дворце.
– Есть прозрачные феи, обитающие в хрустале, но ты их даже не увидишь и не услышишь, если я их не призову. Они нематериальны, как призраки.
Клемент различил, наконец, прелестные лица, мелькающие в хрустале, подобно морозному узору. Феи хрусталя напоминали сверкающие снежинки.
– Не увлекайся ими! – посоветовала Раймонда. – Они могут загипнотизировать человека, если тот долго на них смотрит. А могут исполнить любое твое желание, если ты им понравишься. Но желания они чаще всего исполняют наоборот, так что связываться с ними опасно.
– Но ты же с ними ужилась!
– Я сама отчасти фея. Они меня боятся и уважают.
Клемент отвернулся от полупрозрачных силуэтов в хрустале.
– А что там впереди? – он заметил нечто овальное, обрамленное в раму из хрусталя, но не хрустальное. – Похоже на настенное зеркало.
– Это зеркало истины, – пояснила Раймонда.
– А почему оно так называется?
– Пошли! Увидишь сам! – Раймонда порывисто схватила его за руку и подтащила к зеркалу, как ребенок, желающий показать другу любимую игрушку.
В зеркале вместо Раймонды неожиданно отразился дракон. Хоть сама Раймонда сейчас была девушкой, ее отражение было чешуйчатым и громадным. В зеркале истины дракон представал во всем великолепии.
– А теперь загляни в него ты!
Клемент послушался и увидел вместо парня в дешевой потрепанной одежде какого-то щеголя в дублете и королевской короне. В этом щеголе он с трудом узнал самого себя.
– Я, кажется, понял, почему его называют зеркалом истины!
Свое название оно оправдывало, судя по его отражению.
– Тебе суждено стать королем, и оно это видит, – согласилась Раймонда.
– А оно мне не льсти?
– Оно никогда ни к кому не подлизывается. Оно ведь зеркало правды. Одного симпатичного молодого короля оно отразило злобным горбатым уродом. Таким он и стал после того, как едва спасся от заговорщиков.
– А ты кого-то сюда приводила до меня? – Клемент ощутил ревность. Он-то думал, что он первый, с кем Раймонда поделилась своим секретом о тайном убежище.
– Я проверяла на вшивость различных соискателей моей руки. Ты первый прошел проверку. Если б не прошел, я бы сама сбросила тебя вниз с горы.
– Ты шутишь?
Но Раймонда уже его не слушала, а нежно водила рукой по зеркалу. В зеркале отражался вместо ее ладони драконий коготь.
– Оно еще много всего умеет! Изобличать истинную сущность смотрящего, не его главное достоинство. Самое чудесное, на что оно способно – это продемонстрировать нам прошлое, о котором мы хотим знать. Например, тебе оно могло бы показать все те армии, которые я спалила и всех тех женихов, которых я отставила.
– Но я вовсе не это хочу увидеть. Куда любопытнее мне узнать, откуда берет корни твоя драконья природа.
– Так спроси у зеркала сам? Поговори с ним! – посоветовала Раймонда.
– А с ним можно говорить? – Клементу такое предложение показалось забавной шуткой. – Оно же не живое! Разве можно поговорить с кем-то неживым?
Клементу тут же пришлось прикусить язык, потому что из зеркала послышался мощный голос, будто заговорил замурованный в хрустальную стену великан.
– Оно проснулось! – обрадовалась Раймонда и даже в ладоши захлопала. – Спрашивай, все, что хочешь!
Но спрашивать оказалось не нужно. От зеркала уже исходил голос – хриплый гипнотизирующий бас. Он предлагал свои услуги Раймонде, а не ее спутнику. Видимо, к ней зеркало давно привыкло, а чужаков не привечало. В амальгаме отражалось громадное лицо с пухлыми губами, глазами-лунами и без носа. Один глаз по-приятельски подмигнул Раймонде.
– Оно – живое существо? – Клемент все еще не мог в это поверить.
– Да! – Раймонда повела плечами и улыбнулась своему отражению.
– Милое зеркало прошлого! Я уважаю тебя и превозношу твою мудрость и силу твоей памяти! Покажи мне что-нибудь достойное моего внимания. Развлеки меня и просвети!
Либо Раймонда читает какую-то мантру, либо бессовестно льстит зеркалу. Но ее слова дали результат. Зеркало засияло мертвенным ледяным свечением. Отражение Раймонды в нем исчезло, зато возникли башни замка, подобные шахматным фигурам.
– Это Ливеллин, – определила Раймонда. – Мое родное королевство. Но у королевского замка окрас немного другой и не хватает нескольких флигелей. Наверное, мы видим то, что произошло несколько столетий назад.
Раймонда не ошиблась. Вместо нее на троне Ливеллина восседала обаятельная брюнетка в старомодном платье с кушаком из аметистов. Такие были в моде столетия два-три назад.
– Это Грайамор – моя пра, пра и, наверное, еще десять раз прабабушка. Я знаю ее по портрету.
– А она дала обет безбрачия? – Клемент помнил, что аметисты это камни вдов и монашек, ведь они символизируют одиночество.
– Она хотела править одна, потому что была девой-рыцарем, – пояснила Раймонда, – но с единоличным правлением что-то не сложилось. Не знаю что именно. Я плохо знаю родовую историю, а от обилия ветвей на пышном родовом древе у меня вообще голова болит.
Клемент ее больше не слушал. Он смотрел в зеркало прошлого и видел: Грайамор отправилась в горы охотиться на дракона. Почти победила! Он прижал ее когтями к стволу, превратился в юношу и поцеловал. Обжег ей губы. Аметистовый пояс порвался и упал в подпаленную траву.
У красавицы и дракона завязался роман. Дракон начал доверять Грайомор. Теперь она могла его убить, пока он спал, но не решалась. Она его полюбила!
По зеркалу шла рябь, как по воде. Оно сопереживало трогательному прошлому. Вот дракон вернулся, спалив армию, посланную за Грайамор. Возлюбленная его ждала и ни в чем не винила.
Он положил голову ей на колени. Дриады из ближайших к пещере деревьев шептали «убей», но Грайамор отложила нож.
– Ваши деревья он спалит, но не мой замок! – сделала справедливый вывод она. Дриады обиделись и сыпали проклятиями, но влюбленным было все равно. Ковер из травы и листьев был их ложем. Дракон катал Грайамор у себя на загривке. Они летали в дождь, и в зной. Они занимались любовью на грудах сокровищ.
А потом что-то их разлучило. Он прибыл на турнир, когда ее пытались сосватать другому. Пришел к ней в полночь и, обратившись, спалил стражу. Ее братья-дракоборцы одели на него оковы и притащили его к ее трону. Почему-то королевой стана она, а не они. Или это ее кузены, а не братья? Она могла велеть его обезглавить. Маг не давал ему обратиться, но она его пожалела и вышла за него замуж.
– Видишь! В тебе есть доля драконьей крови! Я так и знал!
Он поцеловал Раймонду, не пугаясь обжечься. Если Грайамор не боялась спать с драконом, то и ему не страшно. Ради любви ожоги можно стерпеть.
Клемента зачаровала любовная история из семейных хроник Раймонды. Необычно узнать ее не из уст самой невесты, а из магического зеркала, где в спонтанных отражениях приоткрывается завеса над прошлым. Видно все было четко, но голоса из прошлого звучали, как отдаленное эхо. Что-то из сказанного Клемент мог разобрать, о чем-то лишь догадывался.
Вроде бы имя Грайамор означает буквально – любовное испытание. Клемент ленился за изучением иностранных языков, поэтому на сто процентов уверен не был. Но по значению имя очень подходило. Полюбить дракона это наивысшее испытание любви. Красавица его прошла и выиграла всесильного спутника. Хрупкая жена и монарх-дракон это отличный союз. А вот у них с Раймондой скорее выйдет мезальянс из бестолкового жениха и могущественной драконицы-невесты.
По зеркалу прошлого пошла рябь. Картинки сменялись, как в калейдоскопе.
– Теперь оно показывает недавнее прошлое, – определила Раймонда.
– Откуда тебе известно? Ты с ним заодно? – Клемент вспомнил голос, исходивший от зеркала, который теперь умолк.
– Чем четче изображение, тем недавнее событие, – Раймонда ткнула пальцем в поверхность, напоминавшую еще недавно водную гладь, сейчас оно застыло, как лед. Внутри виднелась тронная зала алуарского дворца. Отец Клемента восседал на троне и изучал свиток с каким-то манифестом. Нападение из Шаи произошло внезапно, будто черный ураган налетел. Небо за окнами стемнело, начался град. Люди под дворцом кричали, а во дворце из капель черного дождя на полу вырастали мрачные исполины. Стоило им коснуться стражей-людей, и те обращались в горстку золы. Некто могущественный и жуткий влетел вместе с ураганом, сформировался перед троном в черного великана и протянул когти к горлу короля.
Клемент поспешно отвернулся от зеркала. Напоминание о недавнем прошлом было слишком болезненным. Видеть падение своей династии в зеркале это то же самое, что наступить на больные мозоли.
– Вели ему больше ничего не показывать, то есть уснуть, – вспомнил термин Клемент. Оно не демонстрировало прошлое только, когда спало.
– Оно не моя собачонка. С чего ему меня слушаться?
– Тогда спали его!
– Не могу! Оно очень ценное, хоть прошлое оно и демонстрирует выборочно. Все собранные мной сокровища не стоят одного его осколка.