Я дрожала, чувствуя, как с каждой секундой возрастает возбуждение. О, это непередаваемое сладостно-горькое ощущение: когда одновременно становится неуютно от распирающей пустоты и приятно от предвкушения.
Я трепетала, а ласковые ненавязчивые движения Кирана только обостряли мои чувства. Усиливали текущее под кожей пламя, которое прежде не разгоралось так ярко. Его рука скользнула по моим влажным растрепанным волосам. Пальцы нежно погладили щеку, спустились ниже. Обе ладони легли на плечи. Мы касались кончиками носов. Наши губы едва цепляли друг друга, отчего дыхание сливалось в одно. Его разгоряченное от воды тело источало тепло, в которое хотелось провалиться с головой.
— Что ж… — выдохнул Киран, чуть отстраняясь.
Момент таял, как мороженое в знойный полдень. Я не могла устоять.
— Нет, — схватила его за руку, заглянула в карие глаза. Он с интересом ждал. — Ты сказал мне в сокровищнице, что влюблен, но не знаешь насколько это правда, — слова давались тяжело, но отступать нельзя. — Так вот, — поднесла его широкую ладонь к своей щеке и потерлась. — Твои чувства настоящие, потому что я пожелала, чтобы ты полюбил искренне.
Киран ничего не ответил, да я и не ждала никаких слов. Продолжая сжимать его предплечье обеими руками, прикрыла глаза. Мужские губы коснулись моих. Робко, мимолетно, нежно. Это дразнило.
— Спасибо, — шепнул он.
Я хотела было спросить за что. Раскрыла рот, но он не позволил что-либо сказать. Страстный глубокий поцелуй выбил из меня все вопросы, все ответы, все мысли. Осталось только пламя из наших горящих сердец.
Это походило на дикий необузданный танец любви, в котором Киран играл ведущую партию, а я со всей робостью и послушанием двигалась вслед. Он целовал, а я позволяла делать это так, как ему заблагорассудиться. Он ласкал, а я млела, отдавшись потаенным желаниям. Он будто бы знал о моем теле абсолютно все, в то время как я лишь поглаживала его спину.
Между нами не осталось ничего запретного. Его горячие пальцы вальсировали по бедрам, забегали на внутреннюю сторону, раззадоривали и возвращались к талии.
Я чувствовала всем телом исходящие от Кирана силу, уверенность, нежность, страсть. Это непередаваемое ощущение пьянило сильнее любого алкоголя. Не хотелось больше медлить. Хотелось действовать. Поскорее отдаться ему без остатка. Принадлежать целиком и полностью только ему одному.
Мы ненадолго слились там же — возле каменной стенки. Киран вновь поднял меня над собой. Кажется, хотел унести, но я больше не могла ждать. Сама прильнула к его губам и качнула бедрами, словно говоря «пора». Он все понял без слов. Теплая вода смягчила болезненные ощущения, и я покорилась ему.
Уже после мы перешли на пологий спуск в ванну, чтобы продолжить наш танец. Неистовое пламя страсти бушевало между нами в эту ночь. В ночь, когда я стала его, а он моим.
Глава 20 Киран
— Как по-вашему это произошло? — оглядев разрушения в сокровищнице, спросил у кучки остолопов, которые когда-то гордо величали себя стражниками. Точнее, они и сейчас моги себя так называть. Просто не знали, что их ждет.
Капитан караула виновато опустил голову, как нашкодившее дитя. Вперед вышел Бернард, и я совершенно не мог всерьез воспринимать друга. Видел в нем матушку провинившихся ребят. Отчего на душе стало смешно.
— Ваша светлость, Тессария разбушевалась. Мы не знаем, что на неё нашло. Мы её еле остановили.
Я искренне удивился. Что? Они собрались свалить всё на несчастную виверну?
— Она озверела, ваша светлость, — продолжал Бернард. — Быть может эти магические цветы виноваты. Они все растоптаны и сожжены. Менталист говорит, что такое вполне вероятно. Их аромат…
— Да, ваша светлость, — неожиданно поддакнул капитан. — Мы всю ночь прохаживались по сокровищнице. Несли караул, как положено. И тут Тесса как взлетит, как начнет плеваться огнем...
Какая игра! Какая ложь! Как же мне хотелось высказать им все. Им бы на подмостках странствующего театра играть, а не оберегать мое золото. Один стражник неожиданно влез в речь своего командира и тоже принялся врать.
— Тесса всю ночь вела себя неспокойно. Ходила вокруг цветков, хотела спалить их. Я говорил Идару, что не стоит их тут размещать. Что виверна сожжет их в порошок.
— А он что? — даже интересно, что мне ответят. Выдумывают знатно.
— Идар установил барьер, но Тессария уничтожила её. Если виверну что-то сильно выводит из себя, то она и не на такое способна, — ответил капитан.
Ловко придумали.
— И что в этом никто из участников отбора не замешан? — я держался как мог. Просто хотел дослушать до конца сочиненную сказку.
— Все давно были в покоях, — с ухмылкой заявил Бернард. — Тому есть свидетели.
О, узнаю это выражение лица дракона, который только что поковырялся в чужом белье. Конечно же те дураки, что так нагло ворвались в ванну не смолчали. Что ж, они будут наказаны. Лжецы будут наказаны. Все воздастся.
Они продолжали свою балладу, а я кипел, но выдать себя не мог. Нельзя проговориться, что я знал о случившемся в сокровищнице. Конечно, никто бы не подумал, что их князь побывал тут лично, ведь меня видели вместе со Светой. Они бы решили, что я кого-то подослал. Поэтому пришлось действовать несколько иначе.
— Молчать, — рявкнул на них. Начинаю понимать отца, который орал на подчиненных так, что сотрясались стены. — Вы серьезно сейчас хотите рассказать мне, что восемь взрослых драконов не могли остановить одну-несчастную виверну, пока она не разнесла половину сокровищницы?
Я махнул рукой в сторону, где лежала разбитая колонна, что поддерживала свод.
— Вы хоть представляете сколько редких артефактов было уничтожено из-за вашей тупости? — специально выделил слово «вашей». На самом деле я не знал сколько. Казначей ещё считал вместе с магистром наук. И судя по их озадаченным лицам немало. Другой вопрос состоял в том, что это барахло использовалось один раз в столетие, а то и реже. Поэтому не очень-то жаль. — Их невозможно восстановить.
Правда, как она есть.
— Мы… мы… — начал мямлить капитан.
Тьма забери их в бездну, как же я ненавидел, когда перебивают.
— Я разве разрешал открывать рот? — гнев бурлил по жилам.
Стражник замотал головой.
Право, пусть думают, что я им поверил.
— Либо вы были пьяны и сами здесь все разнесли, затеяв игры, либо вы непроходимо тупы и не смогли успокоить Тессарию! — прикрикнул на них.
Кто-то виновато слушал, кто-то открыл было рот, чтобы ответить. Один Бернард улыбался. Видимо, считал, что не с ними в одной лодке.
— Казнить никого не буду, ибо скоро женюсь. Ни к чему омрачать свадьбу вашими гниющими трупами, — они приободрились, но ненадолго. — С этого дня вы все низложены.
— Что? — невольно вырвалось у одного из них.
Реагировать на это не стал.
— Вы все разъедитесь в разные земли княжества и будете зарабатывать тем, что умеете, — они выглядели радостными. Еще не поняли, что их ждет, впрочем, и я еще не договорил. — Казначей посчитает нанесенный ущерб и оценит его. Это будет ваш долг, который вы все разделите поровну и будете выплачивать в казну.
Все стояли ошарашенные. Наверно, еще не осознали, что попали в долговую яму. Один упал на колени и взмолился. Этот понял.
— Лучше казните меня, ваша светлость. Мне столько не выплатить.
Судя по лицам остальных, до них тоже дошло.
— Я своего решения не меняю, — отрезал я. И добавил. — А, и да, еще кое-что. Чтобы вы не вздумали убежать, вас магически привяжут к земле.
Еще один упал на колени.
— И еще кое-что, отныне вам запрещено поступать на военную службу. Вы же, остолопы, ничего не умеете.
Они хором взмолились. Улыбался лишь один Бернард.
— Уведите их в темницу, — приказал личной охране. — Мне нужно решить кого куда поселить.
Начался ор, крики, недовольство. Личная охрана взялась за всех, кроме Бернарда. Тот улыбался.
— Бывшего начальника княжеской охраны это тоже касается, — крикнул я, заставив всех утихнуть.
— Что? Ваша светлость, вы не можете так поступить… — наконец Бернард перестал улыбаться. — Сейчас как раз длиться отбор, в замке полно гостей…
— А в чем проблема? — изогнул бровь. — Ты не следишь за личным составом, не проверяешь, как она работает. Ты не исполняешь свои обязанности. Позавчера произошло отравление, виновный до сих пор не найден. В сокровищнице устроили бездна разбери что и еще пытаетесь мне тут доказать, что во всем виновата виверна. Чему ты обучаешь охрану, если она не может успокоить животное? А завтра в стены замка проникнет наемный убийца и меня или кого-то из членов моей семьи зарежут в собственной постели, потому что они не смогут оставить его?
Мои слова гуляли эхом под высоким сводом сокровищницы. Бернард больше не улыбался.
— В отравлении виноват Ордан. Он сейчас в темнице, — процедил он. — Я хотел утром доложить.
Его слова не могли изменить моего решения.
— Ну, сейчас утро, — когда я уходил от моей дорогой Светы занимался рассвет. — Ты доложил. Молодец, — обратился к страже. — Уведите его.
Бернард не стал терять лицо перед остальными. Не сопротивлялся, не вопил. Лишь посмотрел на меня. Его взгляд кричал, что он ещё заставит меня пожалеть.
— Где Тессария? — спросил у караульного, когда наказанных мною стражников увели.
— За той колонной, ваша светлость, — он указал на дальнюю от нас часть сокровищницы.
Я медленно побрел туда через драгоценные «развалины». Хотел взглянуть на несчастное животное, которое пострадало по моей вине. Виверна — единственная, кто до последнего пыталась выполнить свою работу. Остальные… Зачем они мне врали? Неужели мои подчиненные такого низкого мнения о моих умственных способностях? Считают за полного идиота? Матушка была права, говоря, что с моей репутацией, меня не будут воспринимать всерьез.
Тяжкий вздох вырвался из груди, когда я проходил мимо мага, что очищал монеты от копоти с помощью чар. Он дернулся от испуга и заклятье распалось.